Когда физиологи изучают материнское и детское поведение, их, конечно, интересуют базовые биологические вопросы: какие отделы мозга и какие нейроны отвечают за возникновение реакций, какие медиаторы и гормоны работают, что нарушается при, например, аутизме или материнской депрессии, и, наконец, каковы пути коррекции качества и адекватности материнско-детского взаимодействия.
Физиологи, изучающие механизмы материнского поведения, в основном работают на белых крысах. Однако те проявления потребностей матери и детенышей, которые наблюдаются у грызунов, конечно, очень близки к соответствующему поведению как человека, так и всех высших млекопитающих.
Если мы хотим изучать детско-материнское взаимодействие на крысах, мышах, морских свинках, сначала надо придумать методики и определиться, как и что измерять. Известно, что основными составляющими материнского поведения грызунов являются: кормление и груминг новорожденных, строительство гнезда, переносы новорожденных в гнездо и материнская агрессия.
Для исследований в простейшем случае можно взять кормящую маму-крысу с детенышами. У крыс, как известно, детеныши рождаются совсем маленькими, голыми, незрячими, глухими, и только к двум неделям у них вырастает шерстка, открываются глаза и слуховые проходы. Мы видим, что мама-крыса проводит массу времени, ухаживая за детенышами, например переносит их в безопасное место, складывает их в кучку, присыпает опилками, кормит их, греет, вылизывает.
В клетку можно поставить видеокамеру и далее наблюдать, что там происходит. Но тогда мы часто вынуждены довольно долго ждать, чтобы произошло что-то интересное. Поэтому в подобных экспериментах крыс очень часто помещают в искусственные условия, например в описанный ранее крестообразный приподнятый лабиринт. Можно весьма эффективно использовать специальную ситуацию, где мозг животного будет вынужден проявить реакцию тревожности, или исследовательское поведение, или, например, материнское поведение.
Тест, который мы используем в своих экспериментах, выглядит вот как. Берем маму-крысу, скажем на пятый день после родов, и помещаем ее на две минуты на небольшую круглую арену (диаметр около 1 м), окруженную стенкой. Там горит красный свет, и самка ходит, исследует и, вероятно, немножко волнуется: «А дети-то где, как же они без меня?» Дальше, через две минуты, в центре этой арены, которую принято называть «открытое поле», появляется стеклянная чашка Петри, где лежат три ее детеныша. Мама рада, конечно, детенышам, но видит непорядок. Не должны дети лежать в центре открытого пространства, это плохо. И она их начинает брать и уносить под стенку. Она, очевидно, считает, что в таком символическом укрытии малышам все же безопаснее. Перетащив детенышей, крыса садится рядом и начинает их, как правило, вылизывать.
Последние две минуты теста – то же самое, но при ярком свете. Крысята опять оказываются в чашке Петри, а яркий свет, казалось бы, должен крысу-маму испугать. Она должна затаиться, ведь крысы не любят чрезмерной иллюминации. Но нет, детеныши оказываются важнее, и на фоне яркого света материнское поведение самки, как правило, активизируется. Она начинает более энергично, быстрее перетаскивать детенышей. У нее наблюдается очень характерное проявление того, что русский физиолог А. А. Ухтомский[
[21] ] назвал «принцип доминанты». Согласно этому принципу более мощная потребность способна «впитывать» энергию других потребностей («конкурирующих программ») и еще более активироваться. В данном случае потенциально опасная ситуация усиливает материнское поведение.
В реальных условиях это может перерастать даже в материнскую агрессию: «Я за своего детеныша всех перекусаю» – типичное поведение кормящей матери.
И, как показывает жизнь, так происходит не только у животных, иногда мы видим человеческих мам, которые настроены более чем агрессивно.
Кстати, белые крысы в целом спокойные и дружелюбные существа. Их, как известно, селекционеры вывели из серых крыс, ведя в течение десятилетий отбор на снижение агрессивности. В итоге, если к обычным белым крысам в клетку вы опускаете свою руку, они ведут себя вполне спокойно, не кусаются и не царапаются. Исключением являются кормящие крысы-мамы. Такая крыса может вас укусить: «Ничего личного, куда ты лезешь, здесь же дети. А дети – это святое!»
В подобных экспериментальных условиях мы можем видеть, как проявляется материнское поведение, насколько быстро происходят упомянутые переносы и вылизывания детенышей. Так физиологи могут анализировать уровень материнской мотивации и его нарушения. Например, изучать модели материнской депрессии у женщин и пытаться как-то корректировать такие состояния, искать эффективные и специфические лекарственные препараты.
Что мы знаем о центрах материнского поведения (рис. 5.1), которые управляют реакциями крысы в самых разных условиях?
Рис. 5.1. Вверху: наиболее значимые центры мозга млекопитающих, активирующие материнское поведение (1 – n. accumbens, 2 – ядра переднего гипоталамуса, 3 – покрышка среднего мозга).
Внизу на схеме: основные связи и эффекты этих центров. Торможение (угнетение) материнского (родительского) поведения могут осуществлять центры, связанные со стрессом, страхом, агрессией
Во-первых, это передний гипоталамус. Во-вторых, прилежащее ядро прозрачной перегородки, n. accumbens – главный центр положительных эмоций. Активация их нейронов ведет к генерации веществ (гормонов и нейромедиаторов), которые вызывают позитивные переживания в ситуациях взаимодействия с детенышами, типа «Ми-ми-ми, какой миленький, какой хорошенький». Они активны, когда мы заботимся о детях, и можно сказать, что отвечают за родительское счастье. Еще важна покрышка среднего мозга, которая за счет выделения дофамина влияет на прилежащее ядро. Удовольствие от материнского, родительского поведения во многом дофаминовое, и это логично, поскольку многие варианты родительских реакций требуют активной деятельности. То есть надо не просто любить детеныша, а что-то энергично для него делать: кормить, ухаживать, окружать комфортом – в общем, делать его счастливым, хотя порой это ограничивает свободу детеныша, но это отдельная история.
Гормональное обеспечение родительской мотивации
Ключевую роль в запуске и поддержании родительской мотивации играют гормоны, которые обеспечивают сначала беременность, а потом роды. Вот эти четыре гормона: пролактин, окситоцин, эстрогены, прогестерон. Они расположены в порядке снижения значимости.
Прогестерон – самый скромный в этом ряду, вообще он нужен для того, чтобы нормально формировалась и работала плацента. Он способствует обеспечению контакта между мамой и эмбрионом.
