Существуют необычные ситуации импринтинга, например когда гусята запечатлевают собаку или когда лосенок запечатлевает сотрудницу фермы.
Этот механизм даже используется на практике. Например, под Костромой есть лосиная ферма, где работают с импринтингом лосей, потому что хотят получать лосиное молоко, а для этого надо, чтобы лосиха давала себя доить. Поэтому, когда рождается лосенок, его быстро от мамы убирают, и к лосихе приходит доярка, одетая в специальный ватник, натертый плацентой, которая пахнет новорожденным лосенком. Далее лосиха этой доярке, точнее, этому ватнику дает себя доить. А лосенка кормит из ведра или из соски маминым молоком другая доярка, запах которой детеныш тоже запоминает и будет считать своей мамой. Он начинает за ней ходить, подражать и т. п.
Этим удивительным вариантам поведения способствует то, что у нас, млекопитающих, индивидуальный запах. Мы так устроены, что не просто каждый вид млекопитающих, а каждая особь имеет свой собственный уникальный «аромат». Это в основном заслуга нашей иммунной системы, так называемых белков главного комплекса гистосовместимости (именно с этими белками связана проблема отторжения чужих органов при их пересадке). Каждая лосиха и каждый лосенок, каждый младенец и каждый взрослый человек пахнут по-особенному. И существа с хорошо развитым обонянием (например, разыскные собаки) способны эту индивидуальность различать и запоминать. Иногда это дополняется зрительными сигналами: например, детеныш зебры запечатлевает не только мамин запах, но еще ее индивидуальные полоски. А у птиц импринтинг дополняется голосом, особенно если они обитают на птичьем базаре. Представляете, птенец чайки запоминает мамин голос, когда еще даже не вылупился из яйца. И когда он вылупится, он слышит, движется к источнику звука и под соответствующий объект прячется, потому что это для него мама. Когда зоологи записали крик мамы-чайки на магнитофон и включили рядом с птенцом, то птенец, который вылупился из яйца, побежал и спрятался под магнитофон: «Ой, мама, вот ты какая, я тебя узнал!»
У людей, у Homo sapiens, это тоже работает, хотя не в такой сильной форме, как у других млекопитающих и птиц. Но тем не менее образ матери и образ ребенка – это очень значимо. Ребенок вырастет, изменится, но образ мамы будет всю жизнь присутствовать в его мозге и определять его дружеское расположение к другим людям. Порой от этого зависит даже предпочтение при выборе половых партнеров, что, конечно, очень интересно для психологов.
Опиоиды, опиоидные пептиды, в том числе казоморфины молока, оказывают на детское поведение позитивное влияние, усиливают стремление находиться в контакте с матерью. Ребенок, который на постоянной основе потребляет материнское молоко (а не, скажем, его заменители на основе белков сои или лактоальбуминов и лактоглобулинов коровы), чувствует себя более комфортно, менее тревожно. Проявляется быстрый положительный эффект казоморфинов, и, кроме того, у такого новорожденного, судя по всему, лучше созревает мозг. В частности, в экспериментах на детенышах белых крыс показано, что в коре больших полушарий будет более эффективно работать серотониновая нейромедиаторная система, снижающая «шумовые» процессы в нейросетях, способствующая большей концентрации мозга на решаемых задачах.
Получается, что детеныш, выкормленный мамой, оказывается более спокойным, он будет лучше обучаться, вероятность успеха его действий будет выше. На кафедре физиологии человека и животных МГУ мы проводили работы на грызунах, а сотрудниками Научного центра психического здоровья выполнены аналогичные клинические исследования.
Доказано, что питание именно материнским молоком способствует нормальному (оптимальному) уровню и скорости психомоторного развития ребенка.
А если ребенок получает, например, заменители материнского молока, где опиоидоподобных фрагментов казеинов нет, то психомоторное развитие идет не очень хорошо, замедляется, возникает целый ряд негативных симптомов. Важно знать, что если вместо соевых (или сделанных на основе молочной сыворотки) заменителей младенца будут кормить коровьим молоком и он будет получать коровьи казеины, то ситуация опять окажется не блестящей. Дело в том, что в коровьих казеинах тоже есть казоморфины, но они существенно более мощные, чем в женском молоке. Избыток их опиоидной активности также является негативным фактором и ведет к замедлению психомоторного развития.
Опиоидоподобные фрагменты в коровьем молоке такие эффективные, видимо, потому, что теленок рождается почти совсем готовым к жизни, и ему антистрессорное действие казоморфинов особенно необходимо. Человеческий детеныш после рождения несколько месяцев полностью зависим от мамы, мама носит его, создает комфорт. А теленок или жеребенок, только лишь родившись, сразу же могут побежать, хорошо видят. И стрессорное влияние окружающей среды в отношении таких детенышей нужно особенно надежно купировать, для чего, судя по всему, служат более мощные опиоидные фрагменты молока, которые человеческому мозгу не очень подходят.
Таким образом, если используется коровье молоко как заменитель женского, надо его в несколько раз разводить и давать ребенку в менее концентрированном виде. Лучше даже убирать часть казеинов, чтобы не было избытка опиоидной активности казоморфинов.
Материнское молоко очень важно воспринимать не только как источник питания и веществ для построения организма ребенка, но еще как субстанцию, содержащую много гормоноподобных молекул, часть из которых улучшает работу кишечника, часть – функции иммунитета, а часть влияет на состояние и на созревание мозга новорожденного.
Поэтому, если кто-то производит заменители женского молока, ему хорошо бы позаботиться о том, чтобы в них присутствовали в числе прочего «правильные» опиоидоподобные фрагменты казеинов.
Нарушение детской привязанности
Существует патология, специфически связанная с нарушением всей сферы социального взаимодействия, и эта патология – аутизм. Представление о детском аутизме сформировалось в середине прошлого века благодаря работам психиатров Л. Каннера[
[24] ] и Г. Аспергера[
[25] ]. В случае аутизма центры детской привязанности часто работают либо недостаточно активно, либо, напротив, так мощно «склеивают» маму и ребенка, что у последнего подавляется стремление к новым социальным контактам («социальной новизне»).
Аутизм рассматривается сейчас как серьезная проблема, значимость которой постоянно нарастает. Если 50 и даже 30 лет назад диагноз «аутизм» почти не ставился или его ставили одному ребенку из тысячи, то сейчас в число аутистов попадает примерно 1 ребенок из 70. Это очень много, а причины происходящего весьма разнообразны.
