Оказывается, статус настоящего вожака имеет бонусы, которые в итоге делают именно лидера наиболее преуспевающим членом «коллектива» с наилучшим здоровьем и самым крепким иммунитетом.
Здесь огромную роль играет окситоцин – гормон и медиатор, который отвечает за привязанность. Именно окситоцин позволяет улучшить работу иммунной системы, снизить воспалительные процессы и в итоге повышает уровень здоровья, долголетия, активности вожака.
Низкоранговой обезьяне в стае живется непросто, она находится в состоянии хронического стресса, и иммунитет у нее плохой. Проживет такая обезьяна не очень долго и не очень счастливо. А вот у вожака, конечно, периодически случаются стрессы, особенно когда надо отбиваться от молодых самцов, но в остальное время настоящий вожак иерархической стаи окружен любовью и почитанием подчиненных. Например, вожак стаи павианов буквально купается в окситоцине – это работает на укрепление иммунитета и улучшение состояния организма. Поэтому в обезьяньих стаях мы часто видим, что вожак правит долго и счастливо, даже когда он становится весьма пожилым и физически уже не самым сильным. Структура стаи работает на него. Если в этой стае появляется какой-нибудь молодой нахал, то другие самцы (а часто и самки) препятствуют его притязаниям на лидерство, потому что стая при опытном вожаке вполне успешна и менять подчиненные ничего не хотят.
Как детеныши обезьян вступают в иерархию?
Разберемся, как происходит встраивание в иерархию стаи подросших обезьяньих младенцев. Путь этот совсем не прост, особенно у самцов. Поначалу «ребенку» можно все что угодно. Потом, когда детеныш еще не достиг возраста подростка, но стал уже вполне осмысленным существом, его статус зависит от статуса матери. И взрослеющая самка в дальнейшем останется примерно на том же уровне. А вот молодого самца ждет неприятная трансформация. Едва начнется половое созревание и «мальчик» начнет ухаживать за самками, проявляя элементы полового поведения, ему тут же наподдадут старшие самцы. Статус детеныша теряется, и подросток занимает место в самом низу иерархии. Несколько дней этот молодой самец будет в сильнейшей фрустрации, депрессии, но потом жизнь возьмет свое, и он начнет «карьеру» в стае с нижнего уровня.
Обезьяньи детеныши, в частности детеныши шимпанзе, очень чутко относятся ко всем социальным знакам, позам, жестам. Во многом этому способствуют совместные игры-«догонялки», борьба подрастающего молодняка. Во время игр оцениваются силы соперников, тестируются социальные отношения; игра – это проба и совершенствование многих важнейших программ, которые понадобятся в будущем. Речь идет не только о двигательных навыках вроде «Как я здорово бегаю и прыгаю!», но и о программах лидерства: «Я тебя поборол, значит, я сильнее и буду главным» или «Это моя территория: попробуй прогони!». Так идет наработка бесценного индивидуального опыта.
Итак, программы лидерства для стайных животных очень значимы.
Наверх активно «взбираются» более агрессивные особи, у которых много половых гормонов и гормонов стресса, а также особи, умеющие наладить контакты с другими членами стаи.
Для этого в ход идут самые разные приемы: взаимный груминг, подкупы вышестоящих с помощью еды, интриги и хитрости.
Но мозг у всех разный, и далеко не для всех обезьян быть лидером значимо. Нередко бывает, что в обезьяньих стаях какой-нибудь крупный и мощный самец не проявляет стремления стать вожаком. Да, он большой и физически сильный и будет занимать место где-то в середине иерархии или ближе к верху, но он никогда не попытается «захватить» верховную власть. Ему просто это не нужно, не хватает уровня агрессивности; программы лидерства в его нервной системе установлены не очень ярко. К тому же у него может быть масса других интересов: лень («экономия сил»), вкусная еда, исследование и новизна мира, свобода… Кстати, и среди людей далеко не все стремятся стать вождями и командирами.
И все же в стаях наших ближайших родственников – шимпанзе – в большинстве случаев самцы активно взбираются наверх, интригуя против конкурентов. У них существует масса приемов, помогающих повысить свой статус. Например, молодой самец вступает в альянс с двумя-тремя сверстниками, и они действуют сообща. Также юный нахал может «подставить» конкурента. Как это происходит? Типичный прием: низкоранговый самец задирает самца среднего ранга и, удирая от него, проскакивает мимо вожака. А вожак смотрит: «Что это за безобразие? Кого-то бьют без моего указания!» Ловит этого самого среднерангового и дает ему оплеуху. Две-три таких ситуации – и статус среднерангового понизится, а статус «интригана», соответственно, возрастет. Для продвижения по иерархической лестнице можно также поиграть с детенышем любимой самки вожака. Вожак это оценит, и «подхалим» будет повышен в ранге. Подобные приемы хорошо задокументированы этологами.
Мозговые центры, связанные с лидерством и подчинением
В какой части мозга локализованы данные программы? Ключевым центром вновь оказывается миндалина, расположенная в глубине височных долей больших полушарий. Это не должно удивлять, поскольку деятельность нейросетей миндалины действительно является основой для реализации самых разных типов социального поведения, за исключением, пожалуй, полового и родительского.
Миндалина (амигдалярный комплекс) представляет собой сложную систему структур, в пределах которой взаимодействует десяток ядер: латеральные, базолатеральные, центромедиальные, кортикальные. Они имеют большое количество входов от сенсорных систем, связаны с гипоталамусом, голубым пятном, гиппокампом, лобной корой, покрышкой среднего мозга. Интенсивно исследуется участие миндалины в формировании эмоциональной памяти; существует много информации по половому диморфизму данной области (у мужчин она крупнее), роли в развитии социофобий, посттравматических расстройств и даже в становлении политических взглядов человека.
В целом, судя по всему, имеет место функциональная специализация различных областей миндалины: одно ядро преимущественно занимается территориальным поведением, другое – лидерством, третье – агрессией, четвертое – контролем половой мотивации. Но все же чрезмерно жесткая привязка амигдалярных структур к определенным функциям не является оправданной, поскольку многие задачи решаются нейросетями разных областей миндалины совместно.
В ходе эволюции и при оценке индивидуальных вариаций объем миндалины оказывается сопряжен со степенью сложности внутривидовых отношений. Люди (и животные) с более крупной миндалиной социально активнее, они поддерживают больше связей с сородичами, а степень сложности таких связей выше.
Известно, что существует корреляция между размером (объемом) миндалины человека и его стремлением взаимодействовать с другими людьми. Например, установлена статистическая связь с числом номеров адресатов в мобильном телефоне или количеством друзей в социальных сетях (рис. 9.2). Если миндалина повреждается, то стремление к социальному взаимодействию (в том числе к лидерству) может вообще исчезнуть.
Нейроны миндалины возбуждаются, когда кто-то нарушает нашу индивидуальную дистанцию. Уже было упомянуто, что комфортное индивидуальное расстояние для разных людей весьма различно. Но в любом случае у каждого из нас есть представление об индивидуальной дистанции, и, когда собеседник подходит слишком близко, ощущается дискомфорт. В этот момент активируются и правая, и левая миндалины; при двустороннем повреждении этих зон человек перестает отслеживать дистанцию.
