– У меня всё.
* * *
Когда я, проснувшись, спустился вниз, парнишка уже сидел в обеденном зале вместе с семьей. На лице матери были заметны следы слез, отец, очевидно, тоже беспокоился о мальчишке, одни только четверо младших братьев и сестер вряд ли осознавали, что сегодня могут увидеть брата последний раз.
Надо сказать, что папаша, как один из самых богатых в данном сельсовете мироедов, в поход сына снарядил по высшему разряду. Вплоть до хорошей кольчуги, очень неплохого шишака с гребнем и полумаской на голову и даже меча.
– В строй тебе еще рановато, – хмыкнул я, после того как мы друг друга поприветствовали и я не чинясь сел за их стол, – но столь основательный подход мне нравится. Показывай меч.
Взволнованный парень неловко сунул мне свое рубило. Довольно длинный легкий одноручник под стать кольчуге и шлему тоже был очень неплох, украшен серебряной насечкой и даже каким-то гербом. Следы интенсивной эксплуатации сильно его не портили, меч был вполне годен.
– Трофей?
– Нет, ваша милость. Все честь по чести, герб моей тагмы. Свой старый отдал, – ответил отец.
– Умеет обращаться?
– Как мог так учил, фер Вран.
– А писать, читать и считать случайно не умеешь? – Перевел я взгляд на самого пацана.
– Конечно, ваша милость! – Немного обиделся тот.
– Хорошо или отдельные буквы узнаешь?
– Хорошо, фер. Даже перед купцами стыдно не будет. Я учила, – уточнила мать моего нового человека.
– Это еще лучше. – Кивнул я. – Такие умения, мне думаю, больше пригодятся. Шена, отдельно благодарю.
Почтенная мать семейства, несмотря на весь эмоциональный раздрай, немножечко засмущалась.
– Уж ладно, прощайтесь, отвлекать вас не буду. Парень мне пока не нужен, позже отправлю сюда своего человека, он подскажет, что ему делать и куда вещи кинуть.
– Сердечно благодарим, фер Вран! – Подскочил и низко мне поклонился глава семейства. С секундным интервалом семья последовала его примеру.
– Пока не за что, – усмехнулся я, кивнув им в ответ.
Но выйти во двор я уже не успевал, в дверях меня перехватил всклокоченный и опухший ото сна, однако кошмар как озабоченный владелец постоялого двора.
– Фер лейтенант! От соседей гонец прискакал! Нападение! На мысу замок фера ан Альта горит! Ворота изнутри закрыты и живых нигде никого не видно!
* * *
С колдунами в Хейене за многие века сложилась интересная ситуация. Очень занимавший меня когда-то вопрос, как политическая власть держит их в узде при такой власти над людьми, как продление жизни и тому подобное, раскрылся достаточно банально. Обладатели сверхспособностей, годных на что-то большее, чем фокусы, составляли ничтожный процент от населения, и что еще более важно в контексте «колдунократии», у абсолютного большинства из них отвечающие за это гены не были доминантными. То есть способности не наследовались. В результате, данные факторы как позволяли наделенному соответствующими талантами лицу без особого труда проникнуть в правящие слои общества, так и заставляли аристократию выстраивать систему общественных отношений и государственного управления без опоры на волшебство. Колдовство являлось не более чем приятным бонусом некоторых винтиков системы. Длина жизни «патриархов», позволяющая увидеть далеких правнуков, и господствующая в итоге клановая система отношений, правящая бал в обществе, только закрепляли итог.
Однако те самые, по слухам, ходящие среди людей боги не были бы богами, если бы не подбросили пачку дрожжей в этот умиляющий взор сортир действующих социальных лифтов и патриархальности. Благородные рода обозримого мира делились на две четкие категории: благословенные богами и нет. В первом случае, кстати сказать, это было даже вполне официальным титулованием в определенных ситуациях, а не фигурой речи.
В силу упомянутых причин на силу рода и политический вес «божественный ихор в жилах» или якобы состоявшееся благословление предка кем-либо из Пантеона особого влияния не имели, но нестабильности в обществе нагоняли изрядно. Допустим, тот же род живших в моем балке братьев ан Конн «благословлённым» не считался, хотя графский титул носил и хотел его за собой сохранить. Притом что имел своим основателем сына рыбака, которому в эпоху «крестовых походов» на территорию будущей Ночной империи повезло уродиться с крайне мощным талантом к волшебству, который его потомки не унаследовали. «Благословенность» определяли только стабильно наследуемые в роду сверхъестественные способности, пусть даже определяющим фактором чего было само их наличие, а не сила.
Монстры типа того колдуна, что чуть не поджарил меня на катере, были такой редкостью, что их наличие абсолютно ничего не решало, девяносто девять процентов одаренных Хейена ни на что подобное даже близко были не способны. Что же касается оставшегося процента, то значительная часть людей, потенциально способных швыряться такими огненными шарами и нередко творить чего похуже, этому банально не была научена. Самого по себе таланта в данной области было мало – его еще нужно было суметь развить и получить накопленный предшественниками багаж знаний по применению.
На последнем в Аэроне императорская власть с вполне резонно опасавшейся колдунишек неодаренной аристократией и играли.
Во-первых, император, сам один из самых мощных волшебников обитаемого мира, что, собственно, ему престол после падения предыдущей династии и подарило, подмял всех хоть сколько-то значимых одаренных Империи в личный вассалитет. Лично он их с ближайшими учениками в дворянство, возможно, и не посвящал, однако прокрустово ложе в системе государственной власти и общественных отношений выделил четко, в буквальном смысле слова вырубив все, что в это ложе не помещалось.
Вторым шагом, естественно, стало взятие под контроль программ их обучения. До открытия и содержания под патронажем самого императора и якобы даже на его личные средства соответствующей Академии Вечный император додумался быстро – получившая права университета Каллеройская Академия выпускала волшебно – колдовскую шатию и неодаренных будущих государственных чиновников уже примерно шестьсот лет как.
Ну а потом, понятно, прижали права благородных родов. «Благословенных» по минимуму, обычных – по максимуму. Несистемное обучение «Искусству» в Империи стало именоваться коронным преступлением со смертной казнью за совершение. Не интересных государственной власти деревенских знахарей за их учеников понятно никто не гонял, более того, для основной массы народных самородков это был первый этап дороги в Академию, а вот одаренным представителям благородных родов крайне жестко воспретили обучать кого-либо кроме родственников. Одаренный ребенок не только из простонародья, но и вассального дворянства и слуг аристократии для реализации способностей имел ровно две дороги: первую в Каллерой и вторую в личные ученики какого-то колдуна, имеющего выданную императором привилегию. И в том, и в другом случае переходя в прямой вассалитет императору по окончанию обучения. Собственно, по второму варианту, с личным ученичеством, уже ученическая клятва законом приравнивалась к оммажу и обрезала все старые обязательства.
