За прошедшую после битвы десятидневку нам удалось достаточно успешно ввести в строй пополнение, плюсом к этому их разбавили достаточно большим числом выздоровевших легкораненых, и все бы было совсем радужно, если бы не продолжавшая нависать над нами проблема окружившего укрепленный лагерь противника, к которому, в отличие от нас, если не через день, то через два подходили подкрепления. Появление все новых и новых гербов, допросы парочки притащенных пленных и скупые рассказы что ни день выезжающих на нейтральную полосу под белыми флагами переговорщиков рисовали все более и более неприглядную картину. Посаженное в котел графское войско вдохновляло колеблющуюся сволочь из окрестных владений на скорейшее присоединение к победителю. После разгрома ан Хальба всеми неминуемо ожидался поход возмездия, где решительный благородный господин, безусловно, мог изрядно так приподняться.
В целом, стратегически (если это можно так назвать) наше положение было аховым, всем это было прекрасно понятно и требовало принятия определенных мер. Короче говоря, в итоге нас с Боуделом вытащили на «скромный прием для узкого круга лиц» братья ан Бекхарден – не сказать, чтобы легендарные, но, безусловно, известные в мире наемных солдат лица.
Внешне близнецы не сказать, чтобы сильно впечатляли – невысокие, сухощавые, чисто выбритые тёмные шатены, внешним возрастом от тридцати до тридцати пяти лет, несмотря на накопившиеся с возрастом мелкие отличия, все еще очень сильно похожие друг на друга. Со слов Хорана, несмотря на свою профессию, в обществе братья слыли людьми эталонной рыцарской доблести и чести, что очень сильно влияло как на стоимость найма «Чёрной розы», так и на отсутствие проблем с ее доукомплектованием. Конный лох роты, например, был укомплектован выходцами из благородных семей практически целиком, если, конечно, их «боевых холопов» не считать. Да и пехоте благородных тоже хватало.
Насколько на появление подобной славы у братьев повлияло достойное летописей формирование «Черной розы», когда двое родившихся у сеньора ан Бекхардена первенцами близнецов к совершеннолетию не стали выяснять, кто из них на самом деле появился на свет первым, но оставив наследником младшего братишку, ушли в наемники, однако меня эта история впечатлила. Братья определенно знали, что такое родственная любовь и верность. В этом гнилом мире наладить с такими людьми хорошие отношения мне бы сильно не помешало. Благо на военном поприще у них все тоже было более чем нормально.
По сложившейся за годы традиции обоих братьев именовали капитанами, но по факту командовал ротой живой и решительный Аскель ан Бекхарден, а заметно более степенный Адель исполнял обязанности начальника штаба. Он нас в расположении «Черной розы» и встретил.
– Фер Вран, фенн Боудел! Рад вас увидеть, располагайтесь.
Отдав поводья коней сопровождающим, мы вошли в указанную палатку. Туса посторонних не предполагала, братья собирали только верхушку именных пехотных рот, к нашему прибытию все были на месте, так что коллеги уже начали пробавляться винишком. Под шум приветственных возгласов нас усадили у дастархана, налили по штрафной и начали развлекать доброжелательным трепом ни о чем, пока Аскель, наконец, не решил, что все достаточно расслабились и утолили голод, чтобы можно было перейти к делу.
– Досточтимые господа, кто и что расскажет по дерьмищу, в котором мы очутились?
Чего-то подобного ожидали буквально все, так что вопрос никого не удивил.
– Что-то новое удалось разнюхать, фер Аскель? – фамильярно спросил капитан «Юдонских волков» Рендел ан Риаф, матёрый старый наемник с обликом молодого парня и выцветшими глазами старика. Про самих братьев я не уточнял, а вот Рендел был прекрасным примером, что успешная рота вполне обеспечивает своего капитана достаточными средствами или, лучше сказать, возможностями для своевременного омоложения.
– Суть переговоров ан Хальб, как ты знаешь, скрывает. Сам-то ты что-то можешь сказать?
– И откуда у меня в его шатре шпионы? – Деланно вздохнул тот.
Сказать ему «Да откуда же, откуда у меня» было бы в высшей степени идиотизмом. В графском шатре у меня их, впрочем, не было, однако перетереть тет-а-тет со старым Дийдарном, чтобы он сразу поставил в курс, как появятся какие-либо интересные новости по интересующим меня темам, я побеспокоился. Лишних коней после сражения в войске образовалось достаточно, так что выживших рейтаров у меня забрали, что осведомленность «старого сержанта» только увеличило. Дядька понимал, что такое жизнь, с некоторых пор относился ко мне с откровенным почтением и был совсем не прочь заработать за значимую информацию пару-троечку лишних монет. Информация, которую он мне давал, если говорить откровенно, стоила гораздо большего – совсем необязательно иметь осведомителя непосредственно в графском шатре, если авторитетный человек «из, несомненно, своих» может черпать ее из окружения считающих слуг за быдло аристократов. Инфа в данном случае, конечно, была весьма обрывочной, но мне и клочков было выше крыши.
– А вы, фер Вран, что скажете? – Перевел на меня взгляд Аскель. Его брат, усмехнувшись, отсалютовал мне своим серебряным кубком.
– Сражение граф готовит, я бы даже сказал – внезапный прорыв… – безразличным голосом выдал я, пытаясь захватить инициативу в разговоре, и как ни в чем не бывало отпил винца. Напитки, надо сказать, у капитанов «Черной розы» были превосходные.
Сидевший рядом с братьями первый лейтенант «Чёрной розы» – жилистый мужчина лет сорока с черной лопатообразной бородой – после таких слов подавился вином и мученически раскашлялся. Все остальные изряднейше напряглись.
– Откуда знаете? – спросил Адель.
Ага, так я вам все свои источники и выдал. Однако передать выводы из имеющейся у меня информации было необходимо: что меня пригласили в эту компанию, было очень хорошим знаком, так что требовалось срочно подтвердить свою полезность.
– Люди графа выбирают и ремонтируют самые лучшие повозки и по готовности сразу же перекладывают на них самое ценное имущество. Седельные сумы и большие вьюки для заводных лошадей давно у всех готовы. Много внимания уделяется перековыванию лошадей. О чем под белым флагом разговоры ведутся, никто никому не говорит. Выбирайте сами, что для нас вернее: граф либо договаривается о сдаче, почетной или нет, тут не суть, либо собирается дать сражение, где, если не получится ан Сагана разгромить, будет прорываться.
Дальнейшие выводы озвучивать было сильно лишним, моих друзей тут не сидело – все тут сидящие могли понять и без моей подсказки, что в последнем случае, для того чтобы прорвавшуюся кавалерию хотя бы на время оставили в покое, требовалось оставить врагу косточку, очень желательно с клоком мяса на ней. В то время как этим мослом кроме пеших наемных рот стать было некому. И ладно бы комитам этих бросаемых на съедение рот предложили бросить бизнес и спасать жизнь, так граф отмалчивался. Это, я бы сказал, определенно обижало – комитов рот, было очень похоже, считали точно таким же быдлом, как и их солдат. Никаких новых денежных сумм, во всяком случае, нам никто так и не выплатил и в свете вышеназванного, похоже, не собирался.
