– Ну, не знаю, не знаю. – Огнищев озадаченно поскрёб затылок. – Насколько мне известно, никто из жителей Империи на них не бывал на Летучих островах – даже учёные академики и магистры. Вы вот что: расспросите эту девчонку, Чо! Она же выросла на Летучем острове и наверняка её тут всё знакомо!
Из узкого провала пахнуло сыростью, лиственной прелью и ещё чем-то, для чего фон Зеггерс никак не мог подобрать определение.
– Нам туда?
Чо кивнула и быстро залопотала что-то по-японски. Фельтке поморщился, громко произнёс два слова. Девчонка словно подавилась своей тарабарщиной и заговорила снова – теперь уже медленно, делая большие паузы между словами.
– Говорит: есть и другие места, но этот лаз самый большой. – перевёл механик. Уверяет, что мы сможем пролезть.
Фон Зеггерс помедлил. Лезть в непонятный провал, угрожающе не хотелось совершенно.
– Спроси – а они на своём… как его?…
– Сирикава-го. – подсказал Фельтке.
– …они на своей Сирикаве часто так лазили?
Механик, запинаясь, произнёс несколько слов по-японски. Чо затараторила в ответ, сопровождая слова энергичными жестами.
– Говорит – да, но осторожно. Там, между газовыми пузырями, много щелей, проходов, целых гротов, легко заблудиться и пропасть. Поэтому, когда лезли – обвязывались вокруг пояса верёвками, чтобы можно было найти проход назад. Но и это не всегда помогало: мешки дышат, был проход – а через минуту нет его, стены сомкнулись, и надо искать обходной путь.
– Чо снова заговорила, то и дело тыча пальцем в провал. Там, в зеленоватом сумраке, перемигивались бледные лиловые сполохи.
– Однажды один парень убил соседа. – перевёл механик. – И, чтобы избежать наказания, спрятался в провале – и заблудился. Год не мог найти выход, так и жил в щелях между газовыми пузырями.
– Но в итоге – нашёл?
Японка кивнула.
– И что с ним сделали?
Фельтке выслушал ответ и удивлённо хмыкнул.
– Говорит – он же убил, верно? Его сбросили с острова.
– Как я погляжу, нравы у них там были простые. – проворчал фон Зеггерс. – Нет, мы в эту дыру не полезем. Есть другие идеи?
Последовал новый обмен репликами – то энергичными, сопровождаемыми бурной жестикуляцией, то медленными, сбивчивыми.
– Их добытчики спускались к пузырям по воздушным корням. – заговорил, наконец, механик. – На наружной стороне пузырей полно всякой съедобной живности, вот они и её и собирали. Один человек подвесит за спину корзину, сползёт футов на пятьдесят по висячим корням – и наполняет. А другой его страхует верёвкой, сплетённой из древесных волокон.
Фон Зеггерс подумал, потом лицо его просветлело.
– А что, это, пожалуй, мысль. Только по корням мы не полезем. Вот что, Ганс: по-моему, наша наблюдательная гондола цела?
– Вот она, герр капитан!
Механик ткнул башмаком в сооружение, напоминающее очень большую авиабомбу с прозрачными окошками в носу и овальным люком в верхней части. Это была наблюдательная гондола – хитроумная выдумка кайзеровских военных воздухоплавателей. Обычно цеппелин скрывался от зенитного огня и истребителей в облаках, а гондолу опускали на длинном тросе. Когда она пробивала нижнюю кромку облаков, сидящие в ней наблюдатели по телефону корректировали курс корабля, выводя его на цель для сброса бомб.
– А почему за борт не выбросили? – осведомился фон Зеггерс. – Была же команда – всё лишнее прочь!
– Когда вы, герр капитан, распорядились, я о ней даже не подумал. – принялся привычно оправдываться Фельтке. Приказ же был – выбрасывать всё тяжёлое. А в ней что за вес – одна фанера!
– А лебёдка с тросом?
– Так её ж надо сначала открутить он станины, а спешка была – сами помните… Хватали то, что не закреплено.
Фон Зеггерс кивнул.
– Ладно, Ганс, не сбросил – и не сбросил, сейчас нам это на руку. Подумай пока, как спустить эту штуку с края острова – не хотелось бы, чтобы трос запутался во всякой висячей погани. Карабкайся потом вверх, как мартышка в цирке.
– Так я уже подумал, герр капитан! – обрадовался механик. – Нос цеппелина выступает за габарит острова футов на тридцать и нависает над краем. Пропустим трос через него, а гондолу оттянем на растяжке.
– Толково. – кивнул капитан. – Отправимся втроём, ты и я и русский.
– Его-то зачем? – недовольно скривился Фельтке. Здоровенный, кабан, а в гондоле и так не повернуться.
– Ничего, как-нибудь переживём. Нам ведь недалеко спускаться, футов на сто, не больше. Двух суток хватит, чтобы всё подготовить?
– Управлюсь за полсуток. Только.
– Что ещё?
– Может, вместо русского возьмём нашу японочку, Чо? В не подумайте, герр капитан, я не о тесноте беспокоюсь. Просто она знает Летучие острова и может, расскажет что-нибудь полезное. Девчонка крошечная, чего она весит-то?
– Логично. – фон Зеггерс задумался. – Ладно. Русского, ежели будет необходимость, вторым заходом спустим. А ты берись за дело. Я тебя за язык не тянул – обещал управиться к утру, так изволь, исполняй.
– Ну, ничего себе… – фон Зеггерс удивлённо присвистнул. Настоящий айсберг – в смысле, его подводная часть. Вот уж не думал, что это такая громадина.
А посмотреть было на что. «изнанка», днище Летучего острова походила на гигантское скопление мутно-зелёных полупрозрачных пузырей, диаметром от десятка до сотни с лишним футов. Они свешивались вниз грандиозным нагромождением, наподобие жабьей икры – только вот жаба должна быть размером с гору. Длина отдельных пупырчатых «сталактитов» достигала трёхсот футов. Изнутри пузыри то и дело озарялись тусклыми сполохами.
– Это и есть гальванические разряды слизняков?
Фельтке кивнул.
– Чо говорит: когда остров в воде, пузыри совсем маленькие. Вот такие. – он развёл руки чуть шире плеч. – И они постепенно накапливают мета-газ.
– Из воды его что ли, выделяют?
– Нет, дело в особой слизи, покрывающей плёнку пузырей изнутри. Она-то и вырабатывает мета-газ – постепенно накачивает маленькие пузыри. А когда те раздуваются до нужных размеров – поднимают остров в воздух. Если, конечно, он не слишком большой и тяжёлый.
– А если слишком?
– Тогда так и останется в воде. Пузыри постепенно схлопнутся, и выйдет обыкновенный плавучий островок.
Фельтке неосторожно пошевелился, меняя позу, и наблюдательная гондола – действительно, сделанная из тонкой фанеры на лёгких алюминиевых обручах – качнулась на тросе и пошла влево. Длинная плеть то ли водорослей, то ли воздушных корней, свисающая с ближайшей грозди, хлестнула аппарат по выпуклому борту.
– Эй, полегче! – завопил фон Зеггерс. – Вытряхнуть нас хочешь?
