– Опять они здесь! – с ненавистью прошипел Инглишби, провожая взглядом германцев. – Зря ты не позволила мне их прикончить, они бы и дёрнуться не успели!
– Один раз ты уже попробовал. – отозвалась Л'Тисс. – И что проку? И ладно бы, получилось – но он же остался в живых! Хорошо хоть, человеки ничего не заподозрили, решили, что виной всему несчастный случай. А если бы додумались, что всё было подстроено? Ну, убьёшь ты одного-двух – остальные начнут нас искать и, в итоге, отыщут.
– Пусть попробуют! – огрызнулся пилот. – В этих лабиринтах между пузырями воздухоплаватели – как слепые котята.
– У них есть эта девчонка, Чо. Уж она-то знает, что делать, и даже получше, чем я. Юркая, как кханна – всюду пролезет, всё высмотрит, наведёт на нас охотников.
«Кханна» – это была алая шестиногая ящерка, обитавшая в узких щелях между газовыми гроздями.
– Я вообще не понимаю – что тебе до них? – продолжала Л'Тисс. Ваша война осталась далеко отсюда, кровной вражды к этим человекам у тебя нет. Откуда такое стремление к убийству?
– Вот именно, ты не понимаешь! – скривился Инглишби. – Это боши! Видела бы ты.
Рассказывать партнёрше о полях Соммы, заваленных гниющими трупами, о плывущих над землёй облаках ядовитого хлора, о дожде тяжёлых чемоданов, сметающих целые полки, он не стал. Не поймёт. Инри – конечно, крайне жестокая нация, но такое попросту не уложится у них в головах.
Для этого надо быть людьми.
А ещё – ему всё надоело. Он и на немцев пытался охотиться, перепиливал по ночам растяжки, крепящие их мостки, только для того, чтобы внести хоть какое-то разнообразие в жизнь среди зеленоватого полумрака газовых гроздей. Лишь сумасшедшая близость с инри, повторявшаяся по несколько раз в сутки и выматывавшая его совершенно, кое-как скрашивала унылое существование. Близость и её рассказы – спасаясь от скуки, она нередко пускается в откровения, из которых он получал хоть какие-то сведения о мире, куда занесла его нелёгкая. Характерно, что к рассказам самого Уилбура инри не проявляет ни малейшего интереса. И даже запрещает ему петь: «мне проще прирезать тебя и страдать от воздержания, чем слышать эти визги, хрипы и истошный вой!»
Ещё одним развлечением служат редкие ночные вылазки наверх, во время которых им удавалось добыть что-то, способное заменить утварь и инструменты. Например – металлический лист, на котором он приспособился разводить огонь, чтобы коптить воздушных креветок; несколько мотков тонкой проволоки, пошедшей на силки для крабов; пустые консервные банки, заменявшие им посуду. Надо было видеть физиономию Л'Тисс, когда он, тщательно обработав зазубренные края, прикрутил к банке проволочную ручку и предложил плоды своего труда напарнице в качестве кружки! Однако ж – покривилась-покривилась и приняла, и пользуется… То-то, голубушка: хоть ты и высшая раса, овладевшая волшебством, а травяной горячий отвар из горсти пить не будешь!
– Ты говорила, госпожа, есть способ убраться отсюда. – В который уже раз напомнил он.
Л'Тисс помолчала.
– Такой способ есть. И мне кажется, что твои «друзья» тоже собираются им воспользоваться. Если правильно отобрать газовые грозди – достаточно молодые, крупные, с жизнеспособными слизнями внутри, то их можно отделить от общей массы Летучего острова. А отделив, соорудить из них малое подобие «облачника» – например, наполнить полотняную обшивку несколькими такими гроздями и закрепить при помощи сети под ней гондолу. Придётся, правда, ухаживать за слизнями, следить, чтобы они получали питание, чтобы они и дальше производили новый газ и взбудораживающие разряды – но это, в конце концов, не так уж и сложно. Просто надо знать, что делать – а рабыня К'йорра это, похоже, знает. Он как-то упоминал, что отловил девчонку как раз на летучем островке, где проживала целая деревня человеков.
– О, как!.. – Уилбур от удивления выпрямился так резко, что уткнулся головой в нависающих газовый пузырь. – Ты не говорила, что Летучие острова бывают населены!
– Это большая редкость. После того случая наши охотники обшарили несколько сотен Летучих островков, но больше никого не нашли. И, разумеется, девчонка, выросшая на Летучем острове, знает о нём куда больше, чем любой из инри. Я специально присматривалась к ней последние три-четыре дня – так вот, она отбирает именно молодые, пригодные для отделения грозди!
– Думаешь, боши решили соорудить такой «аэростат» и покинуть остров?
– Других объяснений нет. – кивнула инри. – И, думаю, не стоит им мешать. Это и в наших интересах. Видел, что они возятся сейчас, снимая обшивку с обломков своего корабля?
Уилбур кивнул.
– Трудно было не заметить. Который уже день ползают по каркасу, как муравьи.
– И ты думаешь, что они заберут эти рулоны ткани с собой? А заодно – проволоку, металлические конструкции и всё остальное?
Англичанин недоумённо уставился на собеседницу, потом лицо его посветлело.
– Я понял! Ты хочешь дождаться, пока они уберутся прочь и последовать их примеру: соорудить летучее судёнышко и на нём покинуть этот треклятый островок?
– Наконец-то додумался! – инри потрепала его по щеке. К удивлению англичанина, в этом жесте угадывалось подобие ласки. – А я-то уж решила, что вы, человеки, совсем безнадёжны.
– И куда полетим? Да и двигателей у нас нет…
– Ещё неделя, самое большее полторы – и мы окажемся в районе, где часто встречаются Плавучие острова, населённые моими соплеменниками. Увидим такой – и сразу отчалим. Достаточно будет плавно спуститься вниз, двигатели для этого не нужны.
Уилбур кивнул. Он изо всех сил гнал от себя мысль: а хочется ли ему оказаться в обществе соплеменников Л'Тисс? Она и одна-то далеко не подарок – а когда таких вокруг будет десятки, может, сотни? Сумеет ли он найти общий язык с этими странными, высокомерными и совершенно нечеловеческими созданиями?
Но, похоже, особого выбора у него нет.
Над Восточным океаном. Экспедиционное судно «Кримхильда»
В ангаре стоял едкий кислотный дух, слегка приправленный гнилостным амбре – привычные, знакомые всякому воздухоплавателю ароматы питательной смеси для псевдо-мускульных приводов, горячей меди и паров электролита – начинки лейденских батарей, обязательных элементов конструкции любого флаппера.
Аппарат висел над створками люка. С виду – самый обычный «кальмар», тяжёлый истребитель, предназначенный для нанесения ударов по воздушным кораблям и наземным целям.
Механик, возившийся у кормовых сопел, вскинул руку. Его коллега, стоящий на ажурном вспомогательном мостике налёг на таль и массивный полукруглый кожух из бронзового листа, висевший над флаппером, стал опускаться. Первый механик поймал его и слегка повернул, направляя на крепления. Кожух был частью тягового механизма «кальмара». В отличие от лёгких «ос» или инрийских инсектов, эти тяжёлые истребители не имели полупрозрачных, похожих на крылышки насекомых, маховых перепонок – вместо них в паутине медных трубопроводов громоздились два длинных цилиндра. Сложная механика двигателя подавала с них с четвертьсекундными интервалами крошечные порции мета-газа, и одновременно мощные гальванические разрядники возбуждали их сильнейшими импульсами. В результате, таинственная эта субстанция, порождала мгновенный импульс противотяготения, сообщающий аппарату подъёмную силу, и одновременно взрывалась бледно-лиловой вспышкой, причём струя раскалённого мета-газа, вырываясь из сопел, создавала тягу, достаточную, чтобы развивать до двухсот пятидесяти узлов с весьма солидной полезной нагрузкой.
