— А ну не сметь! — мужской голос словно глухой раскат грома пронёсся меж стволов деревьев и обрушился на землю гулом.
Женщины остолбенели как вкопанные. Сира так и застыла с булыжником в руках.
Я обернулась, выискивая того, кому мог принадлежать голос и уж не померещилось ли мне? Сквозь муть выхватила внушительных всадников на вороных жеребцах. Насчитала пятерых слаженых по-воински мужчин. Один из них выехал вперёд, направляясь к женщинам. В богатом плаще, при оружии, и что странно, повязка из чёрной ткани, закрывала пол лица, так что был виден только тёмный взгляд под чуть резковатым разлётом почти чёрных бровей. Тёмно-орехового цвета волосы падали на правую сторону скулы закрывая часть смуглого лба.
Сира опустила руку. Марсу рванулся из хватки Габоры, бросился ко мне. Я села, утешительно прижала мальчика к груди. Всё же он был ещё слишком мал, совсем ребёнок.
— Не бойся, — поцеловала его в светлую макушку.
— Что тут происходит? — обратился незнакомец к Сире, что стояла от меня ближе всего.
— Она, — ткнула в мою сторону кривым пальцем, — воровка и ведьма! Она едва не убила господина Дрио, своровала у него деньги, и сбежала, — голос её противно дребезжал, голова разболелась ещё сильнее.
Незнакомец резко повернул голову ко мне, а по моей спине холод прокатился, как остро он на меня глянул.
— Это правда?
Что именно? То, что я воровка или — ведьма, да и неужели ответ нищенки может иметь вес?
— Нет, то есть… — я задохнулась, как объяснить что я защищалась? Что Дрио домогался меня? Стыдно говорить об этом чужаку. Почувствовала, как щёки запекло.
— И вы решили сами её осудить и наказать? — не дождавшись вразумительного ответа спросил мужчина. Молодой мужчина, судя по голосу и стати.
Сира сменилась в лице, щёки ещё больше впали, а цвет кожи стал белым как снег.
— Мы просто её хотели поймать и поймали…
— А кровь на её лице откуда?
Торговки растерянно переглянулись.
— Я не знаю господин, — голос Сиры задрожал, глаза забегали, — наверное она упала и разбилась сама.
— Она лжёт! Это они бросали камни! — всхлипнул Марсу.
— Тише родной, — призвала молчать.
Незнакомец угрожающе сузил глаза, бросив недобрый взгляд на торговок.
— Забирайте свои вещи и проваливайте, — процедил он так холодно, что я невольно поёжилась.
Сира как ошпаренная подхватила с травы вырванную у меня сумку, и махнув своим заговорщицам поспешила убраться. Кто-то из воинов присвистнул им вслед, и те припустились ещё быстрее, спотыкаясь и падая ковыряясь в траве. Раздались откровенные насмешки среди мужчин. Вскоре женщин и след простыл и разлилась такая тишина, что заложило уши, только сердце билось гулко где-то в горле.
— Поднимайся, — новый приказ, был брошен теперь уже мне, — ты поедешь со мной.
Позабыв о ломящей боли в голове, я вскочила на ноги, поправляя сбившуюся ношу за спиной, взяла ладошку Марсу в свою, крепко сжала.
— Простите, господин, это вышло случайно, я не хотела никого грабить и убивать, — ох Светлая, что я плету? — просто, просто… — я закусила губу не зная как сказать, чтобы меня поняли.
— Замолчи и выполняй, — прошипел он, подавая какой-то знак другим воинам, потянул в сильном кулаке поводья, развернув своего лоснящегося ухоженного жеребца.
Он был явно непрост для воина, возможно какой-нибудь зажиточный наместник, а может ещё выше — приближенный самого короля! Тогда я точно вляпалась. Как он оказался на дороге в Торион и заметил неладное? Я не знала и не хочу знать, я только хочу убраться отсюда подальше. А теперь, возможно, меня посадят в темницу. Но сначала будут пытать.
— Я без Марсу никуда не поеду! — прижала сильнее к себе брата. Он испуганно глянул на меня, а я ничем не могла его утешить, ведь утешительного было мало. О Светлая Мать, что теперь будет с нами?
Незнакомец с повязкой ничего не ответил и даже не глянул в мою сторону, хотя что я хотела увидеть? Почему он прячет своё лицо? Я как заворожённая смотрела в его широкую спину, гордую осанку, пока к нам не подъехал один из его воинов. Вцепилась в брата мёртвой хваткой, прижимая к своему боку. О Светлая, где же моя сила, когда она так нужна?!
— Пожалуйста! Не разлучайте меня с ребёнком, и я сделаю всё что вы скажете! — с запозданием я поняла, что сказал что-то не то, но моя мольба подействовала. Незнакомец остановил жеребца и повернулся сам. Даже издали я видела, как его глаза сверкнули льдом.
— Ты и так будешь делать то, что я тебе прикажу.
Я сглотнула, готовясь броситься умолять, что угодно, лишь бы добиться того чтобы брат был рядом — у меня сердце разорвётся, если Марсу останется брошенным.
— Мальца посади, — после тягостного молчания, произнёс наконец незнакомец.
С сердца камень упал.
Один из воинов спешился. А я сжала детские плечики, заглянула в распахнутые глаза Марсу.
— Ничего не бойся, я буду рядом родной, всё будет хорошо, — успела я только прошептать, как у меня забрали ребёнка.
Марсу даже не произнёс ни слово, только пыхтел вцепившись ногтями в кожаные наручи, когда его перехватили поперёк пояса и понесли к жеребцу прочь от меня. Глазам стало очень горячо, а взгляд замутился, окружение размылось. Всё будет хорошо…
Меня же заставили забраться к одному из воинов в седло, но прежде забрали скрутки одеял и тулупа, бросили под куст орешника, посчитав за лишний груз, благо шкатулка осталась в заплечной сумке — отнимать её у меня никто не стал.
Отряд тронулся с места вслед за своим господином. Я не замечала ни неудобства, ни близости воина, что восседал впереди меня, хоть я взгромоздилась за его спину, держаться пришлось за его грубую одежду, вцепившись пальцами. Всю дорогу оглядывалась и выискивала взглядом Марсу. Он, насупившись, сидел впереди другого хмурого воина, но дорога, кажется, его начала смаривать и вскоре его голова откинулась на мужскую грудь и покачивалась.
Местность Ториона я ещё недостаточно знала, а точнее совсем не знала. В детстве отец брал меня всего лишь раз в город. До их гибели я жила затворницей… Я только очень размыто помнила, что за лесом начинались крестьянские наделы, а за ними уже господские угодья и продолжались они до самых Сарманских холмов, за которыми лежали суровые холодные скалы — «обитель» горианцев. Матушка рассказывала, что моя бабка была родом оттуда и что в ней текла кровь этого народа. Сталкивалась с чистокровными горианцами мне ещё не приходилось, но говорят, они такой же суровый народ, как и высокие скалы Сарманов, и никто не хотел иметь с ними дело, даже сам король, ведь недаром ходили поверья, что этот род обладал древней, почти забытой магией.
За неутешными размышлениями и муками неудобного положения, я не заметила, как мы минули чащобу. Выехав из мшистого сумрака ельника, воины погнали жеребцов уже куда бодрее. Марсу конечно от такой тряски проснулся. Он ведь, наверное, хочет есть, так и не успел съесть купленных сладостей, что лежали в моей сумке. И когда мы прибудем на место, никто, конечно, нас в известность не поставил.
