— Я только с дороги и ещё, не привёл себя в… должный вид, — ответил с особым упором на последних словах, переаедя взгляд на мачеха.
— К тому же, — продолжила за меня Лиоцин, поворачивая голову к своей спутнице, не выпуская меня из-под своего пристального внимания, — Рисальд ещё не прибыл. Мы дождёмся его и уже все вместе встретимся на званном ужине, — вставила мачеха клином свои условия.
Геовин-лар-Бертлот, сохраняя невозмутимо заинтересованный вид любезно кивнула.
Поймав подходящий момент пропустил гостий.
— До встречи, — вновь почтенно склонился перед Геовин и её дочерью.
— До встречи, Мортон, — кивнула госпожа, чем-то про себя довольствуясь, поошествовала за Лиоцин, за ней, избегая моего внимания, хвостом проследовала Реднайра, шурша своим нарядом.
Найдя Хавира, которого я взял с собой в родительский замок, отправился в свои покои. Отдав латы парню, стянул верхнюю влажную от дождя одежду, выглянул в распахнутое окно, за которым открывался обширный вид в сад. Облака вновь потяжелели, хоть в далеки в просветах сияло золотом солнце. Мелко закрапал дождь, попадая на шею и лицо. Грез втиснулась в мои мысли незаметно, она где-то в пути. Интересно, о чём думает сейчас… Злость мгновенно вскипала в крови, а вместе с ней необоримая слепая тоска, как пропасть развернулась дырой в груди.
Это всё проклятая хмарь, которая всё ползлала с северной стороны горизонта и грозила всё же обрушить на Обиртон настоящий ливень. Но когда вновь подумал, как ведьма кутает своё гибкое тело в синюю накидку, отошёл от окна.
Хавир уже принёс воды для умывания и теперь, мои вещи.
— Там внизу шум поднялся, — всполошённый влетел он в комнату.
— Что-то случилось?
— Прибыл господин Рисальд, он, кажется, повредился, — протараторил парень.
— Что значит повредился? — взял из его рук ношу.
— Говорят, его конь оступился и выбил принца из седла, и господин сломал ногу.
Понятно теперь почему братец задержался. Очень даже на него похоже — нажить себе проблемы на ровном месте. Но подозрения что здесь не обошлось без интереса королевы только усиливались. Что ж, тем лучше, кажется Лиоцин намерена заимствовать выгодную партию, в качестве завидной невесты для своего сына, если, конечно, в случае та выберет его.
Спускаться вниз сейчас я не был готов и даже радовался, что всё внимание теперь устремлено на Рисальда.
Напряжение, которое начало скапливаться к вечеру начало давить. Мне не нужен этот светский ужин, но я не хотел расстраивать отца.
Время до темноты пронеслось быстро. Я ждал до последнего, откладывая свой выход, но всё же пришлось собраться и покинуть покои.
Спускаясь вниз услышал льющуюся музыку лютней, флейт, разбавленная ударами в табор. По венам разлился незнакомый жар. За долгое время, сяду со всеми за один стол. Прямиком направился в большой зал, в котором и поставили стол, откуда доносилась музыка.
Как и думал, отец восседал на своём высоком кресле, рядом с ним и сам Матис-лар-Бертлот, чернобородой с копной вьющихся волос до плеч и гордо посаженной головой. Он почти не изменился, разве резкие складки у губ стали резче и взгляд острее, матёрие. Он разговорил о чём-то с отцом. Сквозь музыку, конечно, ничего не слышно, ко всему женщины шумели не тише струн лютни, но громкий разговор тут же стих, как только я прошёл к столу, где уже рядом с моим местом восседал Рисальд.
Вальяжная поза заметно сменилась, младший Амгерр уставился на меня и застыл, напоминая каменную статую, но, когда я, поприветствовав женщин, отдал почтение молодой айтари немного отдельно от других, лишь ради того что бы подначить и оживить братца, ноздри Рисальда неприязненно дрогнули. Сев рядом улыбнулся ему подмигнув. Рисальд побагровел от шеи до корней волос. Совсем другое дело.
— Рад видеть тебя, Мортон, — обратился ко мне Матиус-лар-Бертлот, — как возмужали твои сыновья, Вальтор, и не узнать, помню видел их ещё юнцами.
Бросил взгляд на госпожу Геовин, которая радушно и тепло улыбнулась мне, а Реднайра, напротив, выглядела растерянной, но её взгляд был тягучим как сироп.
— Что ж раз все собрались, — менестрели, что расположились в нише стены чуть смолкли, когда поднялся Вальтор. — Давайте вместе отпразднуем это знаменательное событие, — крепким тоном произнёс он, как когда-то раньше, когда ещё проклятие не коснулось нашей семьи. Когда отец был рядом с матерью. Когда-то очень давно…
Женщины оживились, конечно, кроме молодой айтари, взгляд, который то и дело возвращался ко мне. Наверняка искала следы проклятия или какие-то отметины. Что ж это даже забавляло, излишняя напряжённость улетучилась.
В кубки полилось красное сладкое вино, замельтешили слуги внося различные блюда. Ужин удался на славу. Мужчины, поглощая еду погрузились в разговоры, конечно же касающиеся политических дел, женщины уже вскоре потеряли к такому, сугубо мужскому настрою, интересе и завязали разговор между собой, в то время, когда сопровождающие госпожу близкие родственницы, шептались в стороне поглядывая в нашу с Рисальдом сторону. Поэтому я не мог отказаться от ещё одного кубка вина. После долгого затворничества такое внимание было отнюдь не по мне. И чтобы отвлечься от пристальных взглядов, повернулся к затухшему и изрядно поникшему Рисальду.
— Как твоя нога?
Братец одарил меня убийственным взглядом, сжал челюсти, глянул на покалеченную ногу.
— Мне больше нравится… — заскрежетал зубами, — когда ты молчишь.
— Я знаю, а ещё больше нравится, когда я не высовываюсь. Но извини, тут уж не моё желание.
Рисальд громко хмыкнул, отвернувшись показывая всем своим видом, что разговаривать со мной он не желает.
— Уверен, сегодня твой день и женское внимание тебе обеспеченно.
— Когда ж ты провалишься к Тёмному? — оскалился Рисальд бросая злой взгляд.
— Не волнуйся скоро удалюсь и тебе достанется всё оружие для удачной охоты, ну, если конечно, не будешь так ворчать, — допил остатки вина, поймав взгляд отца, который будто услышал мои слова, что я собираюсь уходить.
Он чуть свёл брови выражая во взгляде всю отцовскую строгость. Хватку у него не отнять, и как в детстве готов был слушаться беспрекословно его наказа. Воля короля, ничего не попишешь.
После третьего кубка по телу пронёсся тягучий расслабляющий до покалывания в ладонях жар и меня уже не настораживали выразительные взгляды госпожи и её дочери, застенчивые перегляды приближенных особ. Лиоцин восседая рядом с мужем, смотрела на всех холодно и немного отстранённо будто её голову сейчас занимали иные мысли и даже болтовня весьма резвой Геовин почти не меняло выражения её лица. Внимательно обводила взглядом лица гостей, а особенно задерживала на мне, будто видела впервые. Впрочем, неудивительно, так оно и есть. Она ведь не знала и не видела меня до проклятия. Теперь на меня станет так смотреть не только одна мачеха, а вся Антхлия, со всех сторон разом.
