— Значит это ты ударил его? — спросил Тейран, делая первый глоток.
— Ну не Ами же, в самом деле! Мы и кристалл твой использовали только потому, что он на нас стражников в городе натравил, — выдал Сельмира с потрохами Свейн. Глаза брата едва заметно сузились.
— Что ж, тогда пусть Амелия сама решает, хочет ли, чтобы ты остался. Но учти — если тронешь ее, заточение в зеркале покажется тебе раем, — угрожающе добавил он.
— Давайте не будем ссориться, хорошо? — тихо попросила я, — Я могу за себя постоять, честно. А вам нужно научиться сосуществовать. Свейн действительно спас меня, и я не думаю, что он меня обидит. Тейран, тебе не о чем переживать… А ты веди себя дружелюбнее! — последнее было сказано эльфу, после чего я решительно сунула в рот первый кусок картошки и… Подавилась.
Вот тут они действовали слаженно — Свейн похлопал меня по спине, а Тейран подал стакан воды, который я тут же опустошила, и, отдышавшись, поблагодарила их.
— Да, одну тебя и правда лучше не оставлять… — хмуро заметил брат. Эльф только кивнул, соглашаясь с ним, пока я, красная, допивала вторую чашку чая.
— А я о чем? Ее же ни на минуту нельзя оставить! — воскликнул Свейн, за что заслужил злой взгляд со стороны меня, но я промолчала. Не хватало еще второй раз подавиться.
* * *
План Тейрана состоял в том, чтобы навестить отца в столице по делам короны, и представить нас своими помощниками, а ночью, когда все уснут, обследовать поместье. И, если наши подозрения подтвердятся, должность брата даст ему полномочия для ареста лорда Лонгрейна.
После обеда он, пусть и нехотя, оставил Свейна присматривать за мной, а затем помогал красить мои волосы в черный цвет, затем смывать краску и сушить. Когда мы закончили, я посмотрела в зеркало и сама себя не узнала. Из-за нового цвета волос кожа казалась бледнее, а глаза — ярче. А казалось бы…
— А тебе даже идет, — с улыбкой заметил эльф, но я только отмахнулась. Внешний вид волновал меня в последнюю очередь.
— Лучше скажи, так я меньше похоже на маму?.. Будет нехорошо, если нас раскроют еще до того, как мы попадем внутрь… — Свейн явно собирался что-то ответить, но Тейран его опередил.
— Я все еще считаю, что тебе будет безопаснее здесь, — сложив руки на груди ответил он.
— Если мама там, я не могу просто сидеть здесь и бездействовать. Я хочу быть рядом, чтобы помочь, даже если это не понадобится. Пожалуйста, Тейран, ты ведь понимаешь, что я чувствую…
— Ох… Хорошо… — сдался он, устало массируя переносицу, — Но ты будешь делать только то, что я скажу, никакого самоуправства, ясно? Иначе я в ту же минуту отправлю тебя кристаллом домой…
* * *
Вечером я собрала с собой кое-какие вещи в дорогу, и мы стали ждать карету. Нам предстояло провести в дороге почти три дня, и все это время я собиралась потратить на изучение дневника в поисках новых подсказок. А Тейран, тем временем, не оставлял попыток меня отговорить.
— Надеюсь ты понимаешь, что по пути не будет трактиров, в которых мы могли бы остановиться, чтобы отдохнуть? Нам придется спать сидя, прямо в карете.
— Понимаю, — кивнула я, проверяя содержимое дорожной сумки. Надеюсь ничего не забыла…
— И по нужде придется ходить прямо в лесу, — с нажимом добавил он. И я не выдержала. Повернулась к нему, и ответила:
— Переживу. Тейран, я все детство работала наравне со взрослыми, и не так сильно завишу от всех этих удобств, чтобы отказаться от этой поездки.
Больше отговорить меня он не пытался, хотя я догадывалась, что от того, чтобы запереть меня в комнате, его останавливало только данное им обещание, ну и то, что дом меня тоже слушается. Ведь не стал бы он держать меня взаперти только из-за приказа брата? Или стал бы?.. От последней мысли стало как-то не по себе, но, к счастью, когда пришло время садиться в карету, мешать мне никто не стал. Наоборот, даже помогли. Тейран взял мою сумку, а Свейн подал руку. И вот, меньше чем через две минуты, карета тронулась с места, и мы отправились в путь.
Я села у окна, рядом с братом — так, чтобы свет падал, вынула из сумки дневник матери, и, раскрыв его, начала читать…
В основном мама писана о нас с Тейраном. О нашем детстве, том, как мы растем, делаем первые шаги, говорим первые слова. Я читала о том, как брат учился держать ложку, а я — прыгать через веревочку с соседскими детьми, и улыбалась.
— Мы и правда много для нее значили… — тихо сказала я, смахивая с щек непрошенные слезинки, — Как бы она ни поступила, она любила нас, Тейран. Мы обязаны найти ее…
— И найдем, — он решительно накрыл мою ладонь своей и немного сжал ее, — Обязательно найдем…
Вскоре карета выехала за пределы города, и нас со всех сторон окружил лес с высокими зелеными деревьями. Начало темнеть, и мне пришлось отложить дневник до самого утра, но это не мешало любоваться природой. Тут и там летали и пели птицы. Один раз я даже видела зайца — тот выскочил на дорогу, но, заметив карету, тут же юркнул в кусты, отчего те зашелестели.
Кажется это было последним, что я увидела перед тем, как уснуть. Но даже сквозь сон я чувствовала, как меня укутали в что-то теплое и приобняли…
Глава двадцать третья «Проделки лешего»
Мне снилось детство. Те времена, когда я еще не была девочкой с пропавшей матерью. Она говорила, что работает на другом конце города, поэтому не может все время присматривать за мной, но навещала так часто, как только могла, оставляя на попечительстве старой посудомойки, и всякий раз приходила с маленьким подарком: будь то сладость, книга, или новое платье. Она же научила меня читать и писать.
— Старательно выводи буквы, Ами, это очень важно… — повторяла она, наблюдая за тем, как я сижу на высоком стульчике, склонившись над листом бумаги, и раз за разом вывожу кривые линии, а иногда и вовсе, зазевавшись, оставляю кляксы, искоса поглядывая в окно.
— Кому какое дело до того, как я пишу? — вздохнув, пробурчала я, — Сельмир сказал, что таким, как я, безродным, все равно придется всю жизнь мыть полы да драить котелки. Или, если повезет, торговать овощами и мясом на рынке…
Мама промолчала. Другие ребята, которые в это время играли на улице, тыкая друг в друга палкой, не имели никакого понятия о том, как должны выглядеть эти самые буквы, и уж точно в их словаре не было таких замысловатых слов, как «вензеля» и «старательнее». И я не понимала, почему должна отличаться от них. Ведь сказки читает мама, а соседские дети и без того счастливы…
— Потому, что рано или поздно тебе придется самой читать сказки, дорогая… — мягко отвечала она. И все начиналось по новой…
Интересно, знала ли она тогда, что ей придется меня оставить? Или же просто заботилась о том, чтобы я могла устроиться в жизни лучше, чем говорил Сельмир?..
* * *
Я проснулась оттого, что карету тряхнуло. Видимо более-менее ровная дорога сменилась на ухабистую. И точно. Не успела я зевнуть, как все повторилось, и я чуть было не свалилась с обитой подушками скамьи, но Тейран придержал меня рукой.
