Я все же повернулась… повернулась и утонула в зыбком тумане серо-матовых глаз. Забыла, что хотела ответить, кажется, съязвить… сказать, что-то колкое… но могла лишь смотреть, испытывая почти болезненное желание прикоснуться к этим манящим губам…
Судорожно вдохнула, будто рыба, выброшенная на берег, и отстранилась, сбрасывая с себя плед. Надо что-сто сказать, чтобы разрушить эту нездоровую атмосферу.
В дверь постучали.
Граф мигом оказался на ногах.
— Входите, — неожиданно хрипло произнес он и прочистил горло, мельком взглянув на меня.
В кабинет вошел помощник инквизитора, держа под руку златовласую.
— Девушка взяла из тайника ингредиенты с книгой, и пытались подбросить их в покои ведьмы, — Дэс особо не церемонился, не утруждал себя вежливостью, а на меня смотрел настороженно.
Златовласая упрямо поджала губы и отвернулась, всем своим видом демонстрируя, что будет молчать.
— Оставьте нас, — сдержанно произнес Граф. — Я должен принять решение.
— Всего доброго, господин Де Камелье, — я учтиво поклонилась, радуясь, что наконец можно сбежать, но…
Граф шагнул ко мне, заслоняя спиной от остальных: его сильная рука сжала мое плечо, он наклонился к моему уху и прошептал:
— Я приду поздно вечером. Потрудись не заснуть… — дыхание опалило кожу…
Кивнула и выскользнула за дверь, зная, что Дэс последует за мной. Безмолвной, бесшумной тенью, помогая графу быть в курсе каждого моего шага.
Вернувшись в покои, я занялась делами.
Вилма подала чай с плюшками, а я приступила к изготовлению нового аромата. Вдохновение, так неожиданно нахлынувшее, не желало меня отпускать, а я не желала упускать такой момент.
И пусть под рукой ничего нет, я даже не могу понюхать ароматы, которые приходят в голову, но я могу записывать, чтобы Стефан потом смешал и отписался мне что и с чем сочетается. Сделал пробники…
— Госпожа, — Вилма поклонилась, упирая руки в белый передник. — Просили передать, что экскурсия в оранжерею переносится на завтра, а всех невест ждут в церемониальном зале через полчаса.
— Пойду так, — отмахнулась я, дописывая письмо. — А вы отправьте это, как будет готово. Конверт оставлю на столе.
— А волосы, госпожа? — не унималась Вилма. — Они уже растрепались. А макияж?
— Ерунда, — беспечно улыбнулась и уткнулась взглядом в наполовину исписанный лист…
В церемониальном зале царило напряжение. Невесты заняли свои места на стульях с бархатными спинками и замерли в ожидании объявления. Акли не торопился. Сегодня он нарядился во все черное и, признаться, ему к лицу: цвет подчеркивает выразительность глаз и оттеняет светлые волосы.
Я же чувствовала направленный на меня внимательный взгляд серых глаз с другого конца зала.
Граф почтил вниманием своих «невест», и я лишь могу надеяться, что это действительно граф… Наверное, с златовласой уже закончили. Отправят ли ее домой или простят на первый раз?
Наконец Акли поднялся на пьедестал и, приветствуя, улыбнулся, выставив ладонь.
— Дорогие участницы… перед тем, как объявить второе испытание, я должен сделать одно очень важное объявление…
«Невесты» робко зашептались.
— Дело в том, что мисс Аббигейл Снок нарушила правила отбора.
Обозреватели оживились. Видимо, пытаются отыскать взглядом златовласую.
— Девушка причинила себе вред, пытаясь оклеветать другую участницу. Такое поведение «невест» недопустимо, — твердо произнес он.
Граф стоял, скрестив на груди руки, и пристально следил за распорядителем.
Выдержав драматическую паузу, Акли продолжил.
— Мисс Аббигейль Снок покидает Отбор Невест и пусть другим это послужит уроком…
«Невесты» зашептались куда активнее, чем ранее. Сразу с двух сторон раздались вспышки аппаратов.
— Сейчас, дорогие участницы, вас приглашают на обед под приятную музыку в большом трапезном зале, — Акли лукаво улыбнулся, обведя участниц снисходительным взглядом, задержался на меня и продолжил. — А сразу после, вам необходимо объединиться, чтобы отыскать все фрагменты пазла, собрать его и разгадать цель вашего следующего задания.
— Господин Акли, — обратилась рыженькая со своего места. — То есть, поиск фрагментов пазла, сам по себе не является заданием?
Акли иронично усмехнулся.
— Это испытание для вас. Проверка ваших способностей работать в команде, ведь если задание не будет выполнено к послезавтрашнему дню, домой отправятся все.
«Невесты» изумленно охнули.
Вот так поворот… теперь нам точно придется работать в команде. Но почему большинство недоверчиво косятся на меня? Думают, я подведу?
'
Глава двадцать пятая
* * *
Адриан пытался внимательно следить за всеми участницами во время обеда, но внимание рассеивалось, не выходило сосредоточиться.
Ночь выдалась бессонная. Опять. Очередная мучительная попытка выспаться вылилась в бесполезную трату времени. И усталость, как следствие.
Чувство, что Сивила вновь проникнет в сон, не отпускало ни на минуту. Ни на миг.
Не хотелось показывать ей слабость. Не хотелось, чтобы ведьма ликовала и праздновала победу, видя насколько Адриан вымотан и морально опустошен.
Сегодня Николь покинула Импереон и прошла охранную защиту Материка, но утешения это принесло мало. Адриан никак не мог расслабиться. Страх потерять последнего близкого и самого дорого человека был слишком сильным.
Он душил, он мешал спать, он опускался на горло ледяной лапой и сдавливал…
Страх проник в кровь, поселился в сердце, надежно в нем обосновавшись, пустив корни.
… хотелось забыться.
Хоть на краткий миг. Приказать мыслям заткнуться. Не копошиться лениво, просто заткнуться. Мозг изголодался по тишине, по покою…
Адриан перевел взгляд на невозмутимо жующую ведьму и слабо улыбнулся.
Лохматая, без капли макияжа на бледном лице… но вид имеет непринужденный. Свободный… кажется, что ведьма свободна. От проблем, от стереотипов, от общественного мнения.
Почему-то глядя на нее невольно успокаиваешься. Пусть не полностью, но чувствуется сладкий привкус облегчения.
Вероятность того, что ведьма поможет заснуть мала, но… проверить стоит. Если не уснуть в ближайшее время, не дать организму отдохнуть, последствия могут быть очень серьезными.
Адриан скользнул взглядом и устало потер переносицу. Аппетита не было. Не было, потому что он неплохо позавтракал в компании ведьмы. А вот она, похоже, действительно любит вкусно поесть. И во время трапезы, ее янтарные глаза загораются живым настоящим блеском. Становятся ярче, притягательнее. Завораживают.
