Но душа тянулась к моему дракону, требовала признаться в своих чувствах, потому что неясная, очень маленькая искорка надежды звала за собой.
— У нас нет будущего, — облизнув пересохшие губы, ответила ему.
— Я спросил не об этом, — чуть дернулся Риш от досады и охнул от боли. Сломанные кости давали о себе знать.
Я видела, что искристая магия накладывает такой же укрепляющий корсет на ноги, как перед этим Риш делал лошади.
— Риш, пойми, я испугалась за тебя, и нужно было помочь прийти тебе в сознание, — запинаясь, говорила ему, стараясь разобраться в себе, своих чувствах, убеждениях.
Выбор был непростой. Если признаюсь, то сломаю всю свою привычную жизнь, где есть мамочка, бабушка Агрифа, храм Матери природы, ведовская сила. Моя жизнь из хорошо налаженной и простой вдруг превратиться в нечто непонятное, спонтанное, летящее на крыльях дракона. А я буду любить всей душой своего дракона и очень бояться, что в какой-то момент ему надоест любить ведьму или родственники заставят его жениться на благородной драконице.
Если не скажу о своих чувствах, то мой сын родится в храме Матери природы и будет расти в окружении любящих бабушек-ведьм. А я буду знать, что где-то живет мой дракон с невозможно зелеными глазами, который навсегда забрал мое сердце.
— Рада, я понимаю, что ты ведьма и не можешь жить в неволе, а я дракон и мое должно принадлежать только мне. Но я люблю тебя! Без тебя мне жизни нет! Неужели о том, что ты меня любишь, говорила, просто жалея раненого дракона-неудачника? — Риш был взволновал и все время пытался сесть, но ему это не удавалось.
— Риш, перестань. Тебе нельзя подниматься, — пыталась уложить его обратно на камни.
— Это ты перестань. Я с ума схожу от любви к тебе, сердце рвется на части от ревности, от невозможности назвать тебя своей из-за твоей упертости. Рада! Ты любишь меня? — он уже почти кричал на меня.
— Нет! — резко выдохнула свой ответ.
«Так будет лучше» — пыталась успокоить себя. Не нужны нам такие волнения, тем более наши миры никогда не пересекутся, наши жизни слишком разные, у нас нет будущего. Это тупиковый путь, по которому если пойдет, кроме слез и разочарований ничего в конце не будет.
— Я тебе не верю, — тихо прошептал Риш. — Слышишь? Не верю! Ты мне сейчас специально это говоришь, потому что считаешь это правильным. Я вижу твою силу, она кружится вокруг тебя, потому, что ты взволнована и пытаешься обмануть себя и меня. — Он сглотнул, — Ты любишь меня! — закончил с убежденностью. — Если бы я в это не верил, то не смог бы остаться в живых.
— Нет, Риш. Ты должен понять простую вещь. Мы с тобой из разных миров, у нас никогда ничего не получится. И … я … не люблю тебя, — произнесла ему, глядя прямо в глаза.
— Ведьма, — прошептал он и устало упал на камни.
Снова принялась лечить его раны, стараясь больше не смотреть Ришу в лицо.
— Но я добьюсь твоей любви, и ты будешь меня любить! — произнес он после паузы очень уверенно.
— Ящерица самоуверенная, — фыркнула на него.
Ничто его не исправит, даже то, что только что почти умирал, его не пугает. Риш решил, что добьется того, что он задумал.
— Вредная ведьма! — парировал он мне.
— Будешь наседать, прокляну! — пригрозила ему.
— Зацелую! — не остался в долгу наглый дракон.
Вот кто бы сомневался, что этот ящер, едва начал приходить в себя, стал думать о поцелуях? Меня это ничуть не удивило, а вполне было логично с его стороны.
Некоторое время мы сердито молчали и занимались лечение поломанного тела дракона. Его искристая магия накладывала стягивающие корсеты на поломанные кости, моя ведовская сила заживляла раны и ушибы. А их было очень много.
— Лететь я не смогу. У меня оба крыла сломаны, — произнес Риш через некоторое время.
— А нам далеко добираться? — поинтересовалась у него, продолжая лечить пострадавшего.
— На крыльях пару часов. А вот пешком, боюсь, парой дней не обойдемся, — задумчиво ответил Риш.
Снова наступила тишина. Я обдумывала все, что сегодня произошло. Смертельный бой с Кирханом, наследником империи. Из-за чего? Из-за того, что одна ведьма отказалась быть похищенной, причем обоими драконами. С их точки зрения право сильнейшего это оправдание этой битве, а мне казалось все это странно и дико. Драконы все же странные.
— Я тоже хочу пойти, — обижено надула губки на Риша.
— Ты костер пока разведи, а я быстро, — спорил со мной дракон.
— Все время меня оставляешь одну! Не хочу больше сидеть на поляне и ждать, когда ты вернешься! — Высказывала свое недовольство мужчине.
В последнее время на меня очень часто находило обиженное настроение. Вот и сегодня мне показалось, что это несправедливо оставлять меня одну на поляне, когда дракон пошел на добычу нашего ужина. А почему, собственно говоря, я должна все время разводить огонь? Может быть, мне тоже удастся что-то добыть к ужину. Лето в самом разгаре, тут ягод должно быть море!
Конечно, зайца там, или тушканчика ловкости мне не хватит поймать, но пить просто воду мне надоело! И точка! Потому мужчина-дракон был несправедлив, настаивая, чтобы я оставалась на поляне, да еще одна.
— Рада, какой из тебя… — фразой своей Риш поперхнулся, потому что я вскинула бровь, уже готовая закатить скандал, которые в последнее время бывали все чаще.
Раздражительность, постоянное чувство обиды на мужчину, что он считает себя сильнее, чем беременная женщина. А сам, между прочим, летать не может, так что нечего тут нас сравнивать. В общем, скандалы сменялись моим недовольным бурчанием в адрес некоторых драконов. А когда наступало просветление, и я начинала понимать всю абсурдность своего поведения, искренне раскаивалась и просила прощения. Меня тут же прощали, обнимали и целовали, поясняя, что на такую красивую девушку в интересном положении сердиться невозможно.
Первый скандал был громким, знатным и мы спорили до хрипоты, пока я вновь не запустила увесистым дрючком в дракона. Риш уклонился и посмотрел на меня озадаченно. После этого я с ним не разговаривала долго, почти час. Но когда дракон прошел вперед по лесу, а после него мне по лицу хлестнула ветка, скандал продолжился. Потому что мне было точно известно, что ветку эту Риш специально отпустил в тот момент, когда я подошла к ней.
Дракон был обруган невнимательной рептилией, которой не только девушку нельзя доверить, но даже ветку придержать. После этого злополучная хлестательница моего лица была сломала и в назидание, чтобы в дальнейшем был внимательнее, послужила орудием наказания обидчику. Гонялась за вертлявым драконом долго, но справедливость восторжествовала, и нерасторопный обидчик был выпорот, как мальчишка-оголец.
С тех пор Риш старался сглаживать конфликты, но мне удавалось вновь найти прекрасные поводы, чтобы обидеться и устроить новый разбор полетов. Хворостина больше не пригодилась, и я ее случайно забыла на привале. Хотя меня иногда посещали смутные сомнения, что не очень-то и случайно моя верная помощница осталась в лесу.
