— Как ты, девочка? — мягко и заботливо спросил Винзор, поглаживая одной рукой по волосам, а второй нежно обнимая.
— Хорошо. Ребенок шевельнулся, — доверчиво сообщила ему.
— Риш, — коротко приветствовал друга герцог.
— Эрган, — дракон подошел и пожал руку.
Им не требовались долгие приветственные речи, чтобы поздороваться.
— Это тебя Кирхан так разукрасил? — сочувственно спросил Эрган друга.
— Нет, это Рада постаралась, — усмехнулся Риш, — Стоило выдержать смертельную битву с наследником, чтобы ведьма приложила по лбу поленом.
— И вовсе это было не полено, — обижено пробормотала я, щеки вспыхнули сами собой.
Было так стыдно перед Винзором за свой поступок.
— Наверное, заслужил, — поддержал меня герцог.
Да уж, повод был знатный. Мне предложили еще раз сделать ребенка. в принципе я вовсе даже не против, чтобы родить дочку, но надо же совесть иметь, которой у любвеобильного дракона не было вовсе.
— Абсолютно заслужено, — подтвердила герцогу.
За эти слова была одарена мрачным взглядом дракона, но лишь гордо выпрямилась перед ним. Ведьмы так просто не сдаются!
— А вы где все это время были? — спросила Винзора, насмотревшись сверлящими взглядами друг на друга с Ришем.
— Рядом с императором, — ответил Эрган коротко, а потом под напором наших расспросов, начал рассказывать.
Отбив атаку молодых драконов, друзей наследника и детей знатнейших родов империи, которых сам же герцог и обучал военному делу, Винзор пообещал обо всем доложить императору. Что собственно и сделал.
Шахрис выслушал все молча, а потом взорвался. Он говорил долго и с надсадным криком, видно было, что у него давно накипело в груди, и сейчас его прорвало.
Из-за того, что лорд Гирдон его лекарь сообщил, что жить императору осталось недолго, Шахрис стал очень беспокоиться, что умрет раньше, чем Кирхан наберется драконьей мудрости. Сначал император пытался ускоренными темпами подготовить наследника к правлению, но, увы, зрелось все еще не пришла к молодому дракону. Тогда Шахрис стал рассуждать и пришел к выводу, что Кирхану понадобиться мудрый наставник. В этот самый момент, как оказалось хорошо спланированный, лорд Гирдон показался императору самой подходящей кандидатурой на пост регента при наследнике. При этом императрица поддержала это решение, что несколько удивило Шахриса, но, однако, обрадовало. Не пришлось уговаривать и убеждать.
После встречи со мной с императора будто пелена спала. Никакому воздействию ментальной магии его никто не мог подвергнуть, а вот подстроить ситуацию так и внушить мысли о скорой кончине, было вполне реально.
Первым по подозрение естественно попал лорд Гирдон. На этом месте Риш сверкнул глаза, но промолчал, понимая, что тяжесть обвинений не беспочвенна.
Расследование началось сразу же, как только мы покинули кабинет императора. Это я выбирала платье для ужина в императорском дворце, а Шахрис призвал своего лекаря и устроил ему допрос с пристрастием в пыточных подвалах, где все было устроено и направлено, чтобы удержать дракона во власти следователя. Шансов промолчать или еще как-то уклониться от допроса у лорда Гирдона не было.
Заговор оказался небольшой, скорее семейный. Герцог Винзор разыскал императора как раз в тот момент, когда Шахрис просматривал показания своего лекаря.
Герцог Гирдон решил, что политика Шахриса слишком нерешительная, одно то, что об артефакте «колыбель жизни» столько лет никто не знал, а потому накопленной мудрости у него, представителя благородного рода хватит на то, чтобы правильно воспитать наследника империи и самому лекарю править во время регентства.
К своему плану он пошел обстоятельно, сначала нащупал слабое место императора, потом с помощью магии остановил работу печени, дождался первых болей от неработающего органа и только после обследования, что он провел вместе с консилиумом других лекарей, лорд Гирдон сообщил наедине, что Шахрису осталось немного времени, чтобы воспитать Кирхана.
Император, разумеется, не поверил, где это видано, чтобы золотой дракон мог заболеть, но повторяющиеся боли, которые все усиливались, заставили поверить своему лекарю.
Императрица сначала ахала, печалилась вместе со своим супругом, а потом до нее неожиданно дошло, что болеет Шахрис, а не она. У нее, молодой драконы вся жизнь впереди и перспективы стать независимой и самостоятельной. Ведь вдова императора никому не подчиняется, даже собственному сыну.
В общем, император остался один на один со своей болезнью. Кирхан, увлекшись проделками со своими друзьями, вообще не обращал внимание ни на что вокруг. Его интересовали исключительно победы на любовном фронте. С друзьями соревновались, сколько дракониц они смогут похитить, этот спортивный интерес уже грозил перерасти в грандиозный скандал, но Кирхану все было ни по чем, настолько он был уверен в своей безнаказанности, а заодно с ним и его друзей.
Именно в этот момент, когда император остался в одиночестве со своей болезнью и страхом оставить не зрелого наследника, готового только забавляться, мы и застали императора. Мои слова, что он абсолютно здоров и Кирхан успеет набраться мудрости, не только легли бальзамом на истерзанную душу императора, но и придали сил бороться за себя, свою семью и удержать империю в руках.
Герцог Винзор выслушал весь рассказ, и лишь после этого объяснил, почему вернулся, вместо того, чтобы лететь за артефактом, как было договорено. То, что Кирхан напал на нас, вывело императора из себя. Это стало последней каплей терпения.
Поведение наследника на императорском ужине, явное стремление императрицы потакать сыну в его похождениях, было слишком очевидным, чтобы усомниться в правдивости слов герцога.
Встревоженного за мою судьбу, Шахриса Винзор заверил, что рядом с Ришем мне не будет угрожать никакая опасность, что дракон всегда защитит и поможет ведьме. Потому сам герцог остался при императоре, чтобы принять все необходимые меры. Необходимо было еще раз допросить лорда Гирдона, его слуг, секретаря, чтобы понять насколько далеко разросся заговор. И, кроме того, Шахрису требовалось плечо давнего друга, чтобы было на кого опереться.
После допросов всех необходимых лиц наступила очередь императрицы. Шахрис разговаривал с драконицей наедине, но от постоянно вспыхивающей магии дрожал весь дворец. Это продолжалось несколько часов.
Хотя брак был по расчету, и император не был влюблен в свою жену, впрочем, как и она, но в их семье всегда было тихо и спокойно. Не было ссор или скандалов. Они оба понимали, что этот брак политический и устраивал обоих, а потому относительное взаимопонимание все же было.
В этот раз говор был настолько эмоциональный, что все, у кого была возможность, покидали дворец. Стены трещали, а магия искрилась даже за пределами дворца. Тем более никто не желал попадать под руку ссорящимся драконам-императорам.
