Кто бы знал, каких усилий мне стоило подавить злость, что всколыхнулась внутри! С удовольствием вместо баранины на вертеле я бы запекла этого многоуважаемого графа!
Граф на вертеле. А что? Звучит просто, как коронное блюдо!
И только чисто ведьминское упрямство, благодаря которому я вознамерилась выйти из нашего противостояния победительницей, помогло сдержаться от стихийного выброса заклинания.
— Император тоже будет заглядывать мне в тарелку?
Варг криво улыбнулся:
— Не знаю, что до императора, но вот его окружение…
— И пусть, — беспечно отмахнулась я. — Мне не привыкать.
Он загадочно улыбнулся.
— Чужое пристальное внимание, значит, вас не смущает?
— Ничуть.
Мужчина кивнул собственным выводам, а потом блеснул глазами:
— Не боитесь потолстеть и подурнеть для мужа?
— Для мужа? Нет, — уверенно хмыкнула. После того, что мы вместе пережили с Лукасом… И как только этому старикашке в голову пришла такая нелепость?
— И напрасно.
Его ответ заставил меня нахмуриться и вступить во спор. Вот зря. Он только этого и ждал!
Жаль, что к таким выводам я пришла гораздо позже…
— Лукас меня любит и принимает такой, какая я есть.
Граф лениво покачал вино в бокале, наблюдая за игрой света.
— До того самого момента, пока это не перечит его интересам, — сказал он медленно, без эмоций, точно между прочим, но… ужасно уверенно.
— По себе судите? — зло прищурилась.
— Как и все мужчины, ваш супруг прежде всего печется о себе и собственной репутации. Так в этом мире уж устроено.
— Ложь!
— Думаете? — он вальяжно откинулся на спинку кресла, заложив ногу на ногу. — Тогда зачем ему приглашать меня, чтобы откорректировать поведение дражайшей супруги перед приездом императора?
ГЛАВА 8
— Раз мой супруг так поступил, значит, на это у него были веские причины.
А вот какие я обязательно его спрошу лично. Самой интересно!
Закусив губу от досады, я спешно поднялась из-за стола. Аппетит пропал, еда больше не ласкала взор, хотелось поскорее уйти и хорошенько подумать. А еще лучше получить нужные ответы у мужа.
— Куда же вы? И не отужинали совсем, — кивком указал граф на мою почти полную тарелку. — Неужто еда не пришлась по вкусу?
Вот язва!
Скорее общество.
— Наелась, — я была само благоразумие. Аж самой тошно! — Доброй ночи, граф Варг.
— Мирных снов, мистресс, — загадочно улыбнулся «учитель-мучитель». — И не забудьте, завтра с утра я жду вас на очередном занятии. Постарайтесь не опоздать.
— Всенепременно буду вовремя, — процедила сквозь зубы и поспешила выйти из комнаты.
Чтобы не хлопнуть дверью, выражая раздражение, пришлось приложить больше усилий, чем я ожидала. В гостиной неожиданно наткнулась на Мадириссу, что несмотря на поздний час продолжала раздавать команды слугам. Выглядела она уставшей, но держалась бодро.
— Ты не представляешь, что со мной сегодня случилось! — начала я на ходу, едва завидела экономку.
Возможность перемыть косточки графу даже подняла мне настроение. Ведьма ведьму обязательно поймет! Не так ли?
Мадирисса кивком поприветствовала меня, но осталась сосредоточенной на работе.
— Картины уважаемых предков рода Дэ Кадари должны висеть в главном зале, а эпизоды из великого сражения в час темных времен в холле, — разорялась ведьма, пеняя двух понуро повесивших головы слуг. — Неужели так сложно хоть что-то не перепутать?
— Лукас прислал мне учителя по этикету!
— Кого-кого? — мельком глянула на меня ведьма.
— Мол, к приезду Генриха III мне надо подправить манеры, чтобы не опозорила честь рода мужа! Представляешь такое?
— Кошмар какой, — рассеянно пробормотала она в ответ на мое праведное возмущение. — Все ковры завтра должны быть выбиты вручную, обновлены в снегу, а магией, чтобы чистота продержалась подольше и пыль особо не липла, я их напитаю. Запомнили?
Мужчины слаженно кивнули.
— А самое обидное знаешь что?
— Еще на завтра у нас по плану уборка на третьем этаже особняка, подготовка гостевых комнат, проверка чердака, чуланов, хозяйственных коморок… — принялась загибать пальцы экономка, не замечая, как одновременно печально вздохнули работяги. — Что?
— Этот граф Варг противный, склочный, хитрый старикашка с неуемным аппетитом и двусмысленными намеками! Интриган, гад и лицемер!
— И двор снова нужно будет прочистить. Наверняка за ночь снегом заметет все дорожки, — Мадирисса вздохнула, мимолетно мазнув по мне взглядом: — Может, ты слишком категорична?
— Если бы! Он изводил меня целехонький день и явно получал от этого удовольствие!
Ведьма прикрыла на мгновенье глаза, зажав двумя пальцами переносицу. Усталость ей была не к лицу.
— Все, на сегодня мы закончили. Завтра на рассвете буду ждать вас в холле, как и остальных слуг. Еще раз раздам инструкции. Не опаздывайте, — и она выдала каждому из мужчин по две серебрушки — дневная плата за труды.
— Благодарствуем, мистресс, — раскланялись работяги. — Мирной вам ночи.
— До завтра.
Едва мужчины вышли за порог гостиной, Мадирисса тяжело прислонилась к стене и громко выдохнула. Ее глаза будто бы потускнели, а вся поза явно выдавала крайнюю степень усталости. Мне даже стало стыдно за собственные жалобы. Хоть граф Варг сегодня преуспел в издевательствах и тело прошибало ноющей болью, но настолько сильно, как Рисса, я не выматывалась.
— Этой подготовке конца и края не видно. Я считала себя неплохой экономкой до того самого момента, пока не узнала о приезде императора. Работы невпроворот, а сроку всего седьмица!
— Если ты будешь и дальше трудиться на износ, то до приезда Генриха просто не доживешь, — нахмурилась я, подмечая измученный вид ведьмы и темные синяки под глазами. — Разве Лаенван не пытался тебя урезонить?
Она вяло отмахнулась. Мол, к его мнению до сих пор не намерена особо прислушиваться. Вот оно ведьмовское упрямство в действии!
— В слугах у нас в основном люди, из магов — слабенькие бытовики, несколько оборотней с несильным магическим даром и все задействованы на полную мощь. Альфред весь в праздничном меню, Белла помогает, как может, даже Лаенвана приходится частенько отрывать от дел ковена и задействовать для волшбы. Я везде успеть не могу. Да и магический резерв тоже не бесконечный. Вот и приходится очень многое делать вручную, по старинке.
Тихое объяснение экономки заставило меня устыдиться. Она так выкладывается, едва не перегорает от нагрузки, а я, кажется, делаю совсем недостаточно.
