Вот это я понимаю, забота о господине. Недаром, совсем недаром, Камил был подпущен так близко к Генриху. Толковый слуга. И, вероятнее всего, гораздо большее, чем слуга. Друг, соратник?
Уж слишком он беспокоится о Генрихе, старается всячески ему упростить жизнь, помочь во всех делах. Хотя, какая простая жизнь для императора? Смешно звучит!
— В следующий раз, прежде, чем говорить от моего имени, я хочу знать, что именно и кому будет говориться, — на всякий случай предупредила я. Наверняка император беспрекословно доверял Камилу, раз снабдил его такими полномочиями, но я… Я его совсем не знала и хотела быть в курсе событий. Пусть и не обладала нужными знаниями для полноценной подстраховки, но умом и интуицией обделена не была.
Мужчина не обиделся, не удивился такому решению, а если и удивился, то не показал и малейшего вида.
— Как скажете, ваше величество.
И трапеза продолжилась.
Кииса гордо удалилась в уборную. Она все еще изображала из себя оскорбленную невинность. Так обиделась за одну из голов! Ну ведь обошлось все, обошлось! А змея затаила злость. Вот капризная тварюшка! Чисто настоящая женщина!
Обязанности по ее кормлению теперь выполнял какой-то долговязый парень, судя по магическому блеску в глазах — юный колдун. Мариос же прислуживала мне: подливала вина, следила, чтобы тарелка не опустела и всячески угождала. Было видно, что девчонка Генрихом оказалась восхищена, словно одним из божеств!
Чужой влюбленности мне вот только и не хватало!
Камил бросал на служанку неодобрительные взгляды из-под бровей, тоже заметил чрезмерное внимание! А как только девчонка и юный служка унесли посуду, я обратилась к мужчине:
— Так у меня с ней, все же, что-то есть?
— С Мариос? Не смешите мои подштанники, господин, — хмыкнул Камил. — Девочка надумала себе только богиня знает чего и размечталась, как и большая половина женщин-слуг и не только женщин… Вот и все.
— Хм-м…
Этот кошак пользуется такой популярностью?
— А я говорил, что не стоит с ними панькаться, это к добру не доведет!
— Панькаться? — удивилась я.
— Проблемы их личные решать вне очереди, жалование увеличивать по каждому чиху, — закатил глаза он. — Пусть идут на заседение суда и просят на общих основаниях, простоят в очереди, изложат свои проблемы и ждут решения. А так, разбаловали вы их совсем!
— Я?!
Признаться честно, Генрих в роли благодетеля мне совсем не представлялся! Хотя, какой смысл Камилу врать?
— Построже надо быть, ваше величество, построже!
— Ы-ы-ы… — похоже, с кошаком только у меня не сложилось. Прислуга его… любила?
— Но чтобы вам эта их лишняя влюбленность не докучала, я прослежу! Прежде ведь справлялся?
Камердинер едва ли каблуками не пристукнул, демонстрируя идеальную выправку.
— Спасибо?
Кииса только гадко похихикивала у меня в голове. Моя изумленная физиономия гидру страшно веселила. Змеюка, змеюка и есть!
ГЛАВА 56
— Рад услужить, мой император, — его глаза лучились гордостью и довольством. — Чем еще могу быть полезен?
— Будь добр, проводи-ка меня в кабинет.
Не плутать же мне по резиденции, как слепой котенок?
Конечно, можно было бы и помощью Киисы заручиться, но раз она такая вредная, то и лишний раз трогать ее не хотелось. Гидра только фыркнула и сделала вид, что мое решение никак не задело ее раздутое эго. Но, судя, по злобному блеску глазищ и обиженному выражению всех трех морд, было как раз иначе.
Вскоре я оказалась в рабочем кабинете Генриха, он находился совсем недалеко от спальни. Но бродить в одиночестве по бесконечным коридорам резиденции, натыкаясь то на стражников, то на слуг, мне совсем не улыбалось.
А раз уж совет отложился и порталы не работают, то хоть постараюсь вникнуть в другие дела Генриха.
Сказано — сделано!
Я исправно покопалась во всех ящичках рабочего стола императора, нашла, что магические замки открываются с помощью кольца-печатки, которое было на моем указательном пальце, всунула свой любопытный нос в каждую рукопись, деловую переписку и учетные книги и… Большую половину так и не поняла! Но умный вид сделала. Как самая настоящая ведьма! Главное, держать лицо!
Только чем мне завтра это поможет на совете, в котором я ничего не смыслю? Как не выдать себя и империю не погубить заодно? Ладно-ладно, теперь могу признать: мне не было плевать на наши королевства. Конечно, я ужасно переживала! Похоже, ноша, взваленная богиней, мне не по плечу… Я не только опозорюсь, но и империю развалю, как пить дать!
Тут с собственной магией и мужем справиться не получается, как охватить руководство державой?
В этот момент, обложившись неведомыми бумажками, ко мне в голову лезли ужасные мысли. Например, что Генрих, дав нелестную характеристику, оказался прав. Ни на что то я и не способна…
Минутку самобичевания прервал знакомый гул и свечение.
Это магическое зеркало ожило! Кто-то настойчиво пытался связаться с императором! Я им не была, поэтому первые три вызова проигнорировала. Но потом все же сдалась ведьминскому любопытству и приняла сигнал.
Зеркальная гладь подернулась дымкой, пошла рябью, а потом, как наяву, я увидела себя же! Себя настоящую!
— Ты?! — выпучила глаза.
И внутри разом такая радость поднялась! Хоть одно знакомое лицо!
— Ну наконец-то! — возопил Генрих дурным голосом.
Я даже поморщилась, не была готова, что собственное горло способно издавать такие противные звуки. И радость сразу пропала, сменившись раздражением.
— Еще дольше не могла на связь не выходить?! — скривился император.
Ох, как же трудно было наблюдать за своей же богатой мимикой со стороны! А еще труднее далось принятие, что там внутри, в твоем теле, собственно, не ты, а самозванец.
Можно было сойти с ума, пытаясь уложить все случившееся в голове! Но я и не пыталась. Как по мне, лучше остаться в трезвом уме и при памяти, чем сбрендить, силясь взять логикой нелогичное.
Магия, на то и магия, чтобы не поддаваться законам рациональности!
— Я была занята!
— И чем это?
— То тем, то сем, — пожала плечами. — У нас, императоров, вообще, знаешь ли, работы всегда много.
— Не смей трогать мою империю!
— Не смей трогать моего мужа!
И опять одновременный крик о… наболевшем, так сказать.
— Чего? — Генрих чуть челюсть на пол не уронил.
— Того! Руки прочь от чужого добра!
— Ты сбрендила? — тихонько поинтересовался он.
