— Не больше, чем ты!
Ничего не могла поделать, ревность во мне и бесконтрольная злость на все и вся просто сводили с ума.
— Да кому он нужен? — фыркнул император.
— Да? Откуда мне знать, чем вы там занимались все эти дни наедине?
— Лично я, отходил от наказания богини! А за Лукасом следить не нанимался.
Я поджала губы.
— Что успела натворить ты? — в свою очередь напустился он на меня. — Только не говори, что подписала новые указы!
— А если и так?
— Ведьма! — взрычал, как самый настоящий зверь, хотя сам-то такими способностями больше не обладал. Видать, истинная сущность остается с душой при любых обстоятельствах! — Убью!
— А вот угрозами сыпать не стоит! — вздернула подбородок. — Угрозы императору караются смертной казнью… Если вы запамятовали, мистресс.
Скрип зубов Генриха я отчетливо услышала даже через магическое зеркало.
— П-простите, ваше величество, погор-рячился, — съехидничал он.
— Вы — ведьмы, народ маленький, да наглый. Все время приходится вас учить поведению. Не то, что мы — оборотни, — не осталась в долгу я. — Лучшие из лучших!
Мое лицо в зеркале исказилось гримасой гнева, но я не закончила:
— Лучшие воины, лучшие едоки, лучшие любовники! Сила есть, ума не…
— Гр-р!
Вот не знала, что моя глотка способна издавать такие устрашающие звуки! Но! Ниэла Дэ Кадари рычала! Натуральным таким образом.
Жуть жуткая, скажу я вам!
— Издеваешься?
Мои шикарные волосы, не заплетенные в привычную косу, разметались вокруг головы, словно их подкидывал ветер. Хотя я точно знала: в кабинете Лукаса не бывает сквозняков.
Мое белое личико с бархатной, на ощупь, кожей, пошло уродливыми бордовыми пятнами, нижняя губа затряслась, а пальцы так выгнуло, что они стали напоминать крючки. На кончиках которых, к слову, поблескивала сейчас яркая магия. Генрих протянул ладони к зеркалу, точно мечтал вцепиться мне в глотку.
И я полностью разделяла его желание! Наконец, между нами царило единодушие!
В теле императора, в свою очередь, зародилось ответное рычание. Уверена, что и глаза подсветились звериной сущностью, хоть я и не могла этого лицезреть.
Мне хотелось разорвать врага! Пусть врагом в отражении сейчас я видела себя же настоящую! Свои глаза, свое лицо, свое тело! Но оно воспринималось чем-то чужеродным, захваченным самозванцем!
— Всего-то плачу той же монетой, что ты и мне! Не нравились мои манеры? Ну так что ты? Осваивай теперь! — эта передряга нас странным образом сроднила, что ли. Поэтому условности теперь были лишними. — У тебя полная свобода действия сейчас! Только что-то я не вижу идеальных манер, идеального владения магией! А вот твоей надменностью даже через магическое зеркало фонит! Твоя душа только портит мое тело!
— А твоя — мое! Не удивлюсь, что вскоре стена, отделяющая мир хаоса от наших королевств, падет! По твоей, между прочим, вине!
— С чего бы этого?!
— С того, что ты — неумеха и даже твой случайный чих может привести к настоящей катастрофе! А может, ты сама оттуда?
— Откуда?!
— Да! И как я раньше не догадался! — он хлопнул себя по лбу. По моему лбу! Да что этот кошак себе позволяет? Калечит мое прехорошенькое тело! — Ты — воплощение тьмы и хаоса! Посланница из мира за гранью! А ну признавайся, какое у тебя задание? Разрушить мою империю, начать глад и мор, запустить всех тварей сюда и прикончить народ?
— Да ты?! — я задохнулась возмущением.
— Нет, ты! — не отступал Генрих.
Между нами мелькнула молния. Неведома сила откинула меня назад и я хорошенько приложилось спиной о шкаф, сползла на пол под книжный дождь. Это с верхних полок литература посыпалась.
Ой! Ой-йой!
Не мог император здесь наскладировать тоненькие еженедельные вестники? Что ж он летописи и книгоиздания в дорогих переплетах приберег?
Хотя… Спасибо, что не статуэтки или вазы. Не хотелось бы проверять на прочность непрошибаемую черепушку оборотня пока именно я нахожусь под этой черепушкой.
ГЛАВА 57
Генриху тоже досталось.
Я слышала, как он тихонько постанывал и поминал всех лихих сквозь зубы.
Эх, нехило нас приложило!
Через несколько минут мы оба вернулись к магическому зеркалу, рама которого треснула посередине.
Вот это силища пронеслась между нами!
Я хмуро смотрела на императора в своем теле, он отвечал мне таким же «ласковым» взглядом. Между нами опять стала собираться магия, воздух потрескивал напряжением.
И как бы мне не хотелось этого делать, но:
— Так! Хорошо-хорошо, если мы хотим поскорее выбраться из этой передряги, то действовать нам нужно сообща!
— А то я сам не знаю! — буркнул он в ответ. — Но с ведьмой…
— Рих! — неодобрительно покачала головой, неосознанно использовав обращение гидры и оно подойствовало на упрямого оборотня получше студеной водицы зашиворот.
— Прости.
— Что? — это было сказано так тихо, что я подумала: «наверняка, показалось».
— Прости, — повторил оборотень громче. — Я не должен ставить личную неприязнь прежде главной цели.
Неужели он умеет признавать собственные ошибки?
Генрих не сказал, что был не прав, не извинился за свое третирование одной маленькой ведьмочки, опустил подробности собственного вероломства и, почему я ему так мешаю, но! Мне на душе полегчало, злость между нами поутихла, боевая магия рассеялась. Мы не готовы были дружить или приятельствовать, слишком разные, да и пропасть между нами так и осталась, но двигаться в одном направлении уже могли.
— Ладно, — согласилась я. — Мне тоже стоит следить за языком.
Это также были завуалированные извинения, которые император принял, сразу став поспокойнее.
— Ты мне нужен здесь.
— Я должен попасть в резиденцию.
Мы вновь заговорили одновременно и опять сошлись в желаниях.
— Открой мне портал.
— Порталы не работают.
— Как не работают? — опешил оборотень.
Я лишь руками развела, а что здесь скажешь?
— Догадываюсь, что это не просто так. Наверняка, происки богини.
— И даже не скажешь, что это моя вина?
Генрих хмыкнул.
— Я поспешил сравнивать тебя с сущим злом, погорячился. Да и не в твоих интересах перекрывать пути для помощи.
Мне нравилось, что мы начали нормально разговаривать, не пытаясь испепелить друг друга взглядами или побольнее уколоть словесной шпилькой.
