«Терпи… Терпи… Терпи…»
«Его… его… его…»
«Мы скоро… скоро… скоро…»
«Тоже убьем!»
Прикрыв глаза на мгновение, мальчишка позволил себе представить, как это будет. В красках, чувствуя на губах металлический привкус крови и ту самую, нестерпимую дрожь возбуждения в пальцах, обхватывающих рукоять любимого атама. Он даже чувствовал этот сладкий запах смерти, видел как из светло-серых, почти прозрачных глаз его Альфы уходят последние искры жизни. Превращая опасный, пробирающий до самого нутра взгляд в безликую пустышку.
Тейлор облизнул пересохшие губы, стараясь успокоить сердце, забившееся трепетной птицей в груди. И чуть не вскрикнул от неожиданности, когда хлопнула дверь за спиной и нежный, мягкий голос недоуменно протянул:
— Милый, это что, он? Тот самый друид? Как-то он… Слишком юн.
Голоса в голове умолкли, оставляя его разум отвратительно пустым и беззащитным. Медленно выпрямившись, Тейлор повернул голову, уставившись на гостью деланно безразличным, нечитаемым взглядом.
Хрупкая, симпатичная брюнетка с потрясающими темно-зелеными глазами, блестевшими искренним любопытством и золотыми искрами магии выглядела до безобразия невинно. И неуместно в этом доме, в этой стае, рядом с этим Альфой. Тонкий аромат полевых цветов был едва различим на фоне яркого звериного аромата, и ему пришлось чуть принюхаться, чтоб его уловить.
Голоса в голове по-прежнему молчали, щекоча натянутые нервы приступом свободы и эйфории.
— ты хотя бы совершеннолетний? — искренняя забот в ее голосе и теплое прикосновение пальцев к щеке обезоруживали. На мгновение друид даже поверил, что этот ангел способен дать ему что-то большее, чем очередной ворох неприятностей и проблем.
Ровно до того момента, пока альфа не рыкнул, ударив кулаком по столу:
— Займись своим делом, Тейлор. И не думай, что я прощу тебе твою дерзость, мальчишка.
— У тебя красивое имя, — ангел ласково улыбнулась ему и вздохнула, отступая в сторону. Оставляя ему на память запах полевых цветов и тепло там, где его лица коснулась ее рука. — И ты не ответил на мой вопрос.
— Тейлор, ты еще здесь?!
— Люк, — мягкий упрек в голосе ангела подействовал на Альфу как ушат ледяной воды. Он оборвал свой рык и недовольно нахмурился, уставившись на бутылку виски на столе.
— Мне есть восемнадцать, мэм, — растянув губы в тонкой усмешке, друид отступил на шаг назад и глянул на притихшего альфу. С трудом удержав на лице безликую, вежливую маску доброго мальчишки. — Я вас услышал, Альфа. И напоминаю. Наш договор действует до тех пор, пока вы держите свои когти, клыки и член при себе. Хорошего дня.
Под тихий смешок ангела он развернулся на каблуках и вышел в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь. Вежливая маска медленно, но верно трещала по швам, пока он уверенно шагал в сторону апартаментов, отведенных ему под спальню и рабочую лабораторию. Попадавшиеся по пути волки невольно скулили и шугались прочь, не выдерживая невольной жажды крови, окутавшей юношу. И даже не попытались сунуть свой любопытный нос за порог его комнат, хотя каждый раз пытались прорваться сквозь защитный контур, испытывая терпение друида на прочность.
Захлопнув дверь, он прислонился к ней спиной и медленно сполз вниз, на пол. Уткнувшись лицом в ладони, он хрипло выдохнул раз, другой, третий. И тихо, страшно засмеялся, вторя вернувшимся голосам в голове. Жмурясь от предвкушения и нетерпения, считая дни и часы до новой ритуальной ночи.
«Она… она… она…»
«Прекрасна… прекрасна… прекрасна…»
«Она… она… она…»
«Она подойдет нам!»
Глава 37
— Кажется… Это… Уже было… Ах!..
Поцелуй, дерзкий и острый. Толчок и вот я уже у стены. Схвачена, загнана, обезоружена. Поймана в плен животного, желтого взгляда и чувственной, хищной улыбки. Низ живота сладко сводит от предвкушения, язык скользит по губам, стирая следы ярко-алого блеска и капель крови.
— Это же просто секс… Ох… И ничего больше…. Верно, волчара?..
Еще один поцелуй-укус. Наглая, горячая ладонь скользит по моей ноге. Платье задрано до талии, а чуткие, длинные пальцы рисуют узоры по кромке соблазнительного кружевного белья. И я цепляюсь ногтями за его талию, притягивая ближе. Зарываясь носом в чувствительное местечко на стыке шеи и плеча, шумно вдыхая аромат дорогого одеколона и сильный, тяжелый запах настоящего зверя. Не сдерживая улыбки от тонких, чуть горьких травяных ноток, оседающих на языке.
— Разве мама не учила тебя, что приличные ведьмы не тягают волка за хвост?
Его шепот отдается вибрацией по всему телу. Он соблазняет, манит, подстегивает. Я улыбаюсь этой общей, понятной только нам шутке и, прикусив мочку его уха, тихо шепчу в ответ, точно зная, что меня услышат даже на другом конце зала:
— А кто сказал, что я приличная, м? Волче-е-е…
Он тихо, довольно смеется, прижимаясь губами к моему виску. Его руки уже привычно, властно подхватывает меня под задницу, и я с готовностью оплетаю его ногами за талию. Целуя своего невыносимого хищника тягуче-медленно, сладко и почти трепетно. Ловя волну охуенного кайфа от острых уколов его когтей, ранящих нежную кожу, от клыков, за которые так и тянет зацепиться языком. От тихого, глухого рыка, пробирающего до костей, заставляющего меня бесстыдно течь и тереться о его шикарный пресс.
— Они тебя ненавидят, конфетка.
Доверительный шепот щекочет кожу, я тихо смеюсь, ведя кончиком языка по его скуле. Невинно улыбаясь всем завистливым и недовольным взглядам, сверлящим его спину. Нагло демонстрируя оттопыренный средний палец с шикарным серебряным когтем на конце.
— Это факт их биографии, волчара. Ни больше, ни меньше.
Тот самый коготь осторожно, невесомо скользит по его широким плечам, обтянутым слишком тесной футболкой. И я чувствую, как хватка на талии становится сильнее, а на шее расцветает очередной укус, разбавляя ванильное марево удовольствия острыми нотками боли.
Тьма, как же это заводит…
Резкий разворот. И медленное скольжение вниз. Меня отпустили, но лишь затем, чтобы прижать к себе крепче. Запуская пальцы в мои волосы, целуя так, что если и были мысли о каком-то подобии приличия, после этого они испарились окончательно и бесповоротно.
Сделали ручкой. Уехали на ПМЖ в далекие ебеня. И я уже сама стискиваю в пальцах несчастную футболку, трещащую по швам, отвечая голодно и жадно. Вклиниваясь коленом между его ног, ловя довольный выдох и невинно целуя колючий подбородок.
— Черт, конфетка… Я скучал…
Он не шепчет и не скрывается. А еще улыбается, мягче, нежнее, теплее. И сердце, настроенное на очередную стычку на любовном фронте, на секс без обязательств и обязательную борьбу за власть, сбилось с ритма. Ровно на пару секунд, но Кайл замечает. И тут же расплывается в наглой, довольной усмешке беззастенчиво притягивая меня ближе за тонкую цепочку на поясе.
