— Она не желает со мной разговаривать, — тихо ответил Себастьян, поморщившись оттого, что старый друг вновь перешел на «вы». Он всегда так делал, когда хотел подчеркнуть значимость своих слов.
— О, нет, Ваша Милость. Леди де Зентье не желает слушать эгоиста, но поговорить с тем, кто дорог… Вы ведь, насколько мне известно, ни разу не пытались просто побеседовать с ней. Умение не только говорить, но и слушать — редкая черта, почти не присущая аристократам.
Алдрид замолчал, давая Себастьяну мгновения, чтобы обдумать услышанное, но, увы, сделанного не вернешь. Правда, исправить все еще было возможно.
— Я отправил ее обратно. Распорядись, чтобы контроль за ней усилили.
— Даже не подумаю, — заупрямился камердинер, что совсем не было в его духе. — Больше того, леди де Зентье попросила меня помочь ей скрыться от вас, если встреча с вами не даст результатов, и я склонен сделать это.
— Ты понимаешь, что говоришь? — вспылил Себастьян. Это был откровенный саботаж! — Она же ничего не знает об этом мире! Ей просто опасно быть одной!
— Тогда верните ее, — улыбнулся собеседник, сохраняя невозмутимое спокойствие. — Рядом с вами ей гораздо безопаснее, чем быть одной. Все в ваших руках.
Переговорный артефакт пошел рябью, намереваясь прервать разговор, но герцога это не устраивало:
— Подожди! — окликнул он Алдрида, и изображение вновь приобрело четкость, но лишь потому, что камердинер расщедрился на еще один совет.
— Кстати, как вы поняли, что это она?
— Благодаря брачным браслетам, когда обнял ее. Наведенное сновидение лишь подтвердило мою догадку, но сейчас это совсем неважно…
— Важно, — перебил маг. — Просто подумай, глупый мальчишка, что будет, когда я поставлю на нее свою защиту. Ты не сможешь втянуть ее в свой сон, ты не почувствуешь брачную связь. Сменив внешность, она может пройти мимо тебя, и ты даже не поймешь, что это она. Потому что тебе не знакомы ее привычки, ты не вспомнишь ее походку, ты не знаешь о ней ничего.
— Ты не сделаешь этого, — качнул герцог головой в отрицательном жесте.
— Сделаю, если не вернешь ее обратно.
Переговорный артефакт отключился, оставив Себастьяна в урагане из бессильной злости и едкого раздражения. Вспомнив образы темноволосой красавицы и рыжеволосой ведьмы, он вдруг действительно задумался над тем, что не узнал ее с самого начала. Неокрепшие, несформировавшиеся сомнения возникли, когда герцог услышал от Сента имя, но не придал этому должного значения.
Нет, он понял, что перед ним стоит Сандра, лишь тогда, когда в лесу ему хитростью удалось коснуться ее, воспользовавшись силами Матери Природы, фактически толкнув ее в свои объятия. Но даже тогда не поверил собственным ощущениям, магии, решив проверить наверняка, — потому и втянул ее в свой сон, а уже там принял решение объясниться.
Посчитал, что здесь она исключительно потому, что хочет искупить свою вину за украденный феями артефакт.
А ведь она пользовалась магией. Не так Сандра и беззащитна, учитывая, что с проблемами восставших мертвецов им помогла справиться именно она. И с девушками в деревне собиралась помочь, а теперь придется обходиться без нее. Зато Себастьян нашел объяснение тому, почему она смогла исправить колдовство фей, а другая ведьма нет. Просто она была феей, а аух, эта пронырливая белка, видимо, успел чему-то научить свою подопечную.
В конце концов, именно для этого они и были созданы природой, но Анги устанавливать связь с аухом герцог запрещал. Просто потому, что не знал, чему эти создания могут научить его дочь. Перед глазами до сих пор стоял образ ее матери. Герцог боялся, что Ангилия когда-нибудь тоже захочет власти и пойдет по стопам своей матери, примкнув к этим лживым подлым тварям.
Кони, что стояли под навесом, почти слаженно всхрапнули, привлекая внимание Себастьяна. Увидев эльфийского скакуна, герцог вспомнил не только о том, что его тоже было бы совсем неплохо перекинуть порталом, но и о его владелице, притворившейся ведьмой. О ней он обязательно еще раз поговорит с Алдридом — его камердинер должен понимать, что Себастьян здесь не на увеселительной прогулке, — но уже позже, когда вопрос с деревней будет решен.
Себастьяна царапала какая-то мысль, и мужчина наконец понял, с чем связано его беспокойство. Внешность Сандры была изменена — даже рост не соответствовал, если вспомнить, но Алеро проверял ее на иллюзии еще при первой их встрече в академии.
Так как же ей удалось сменить внешность? Больше того, а не могли ли и другие феи изменять свою внешность так, чтобы чары, снимающие иллюзии, не срабатывали?
Если это так, то феей фактически может оказаться любой человек.
— Себастьян, а где ведьма? — вышел из шатра Алеро, с беспокойством оглядывая поляну.
— Нет ведьмы. Сами справимся, — ответил герцог, одним лишь взглядом разжигая костер.
— Как? На кулачный бой старосту и его сыновей вызовем? — усмехнулся ведьмак, так похожий на некроманта, но друг ему не ответил, потому что и сам еще не знал, как именно они будут справляться.
Пора было завтракать и выдвигаться, но кое-что в речи камердинера Себастьян все же не подметил: Алдрид откуда-то знал, что Сандра меняла внешность.
В замке де Зентье в это время тоже проходил ранний завтрак. Ангилия и Алдрид в окружении притихших аухов сидели в столовой на первом этаже и с интересом следили за переговорным артефактом, который магу удалось перестроить, чтобы видеть через него все то, что видел своими глазами Тучка — аух, принадлежащий Сандре.
Впрочем, за приключениями герцогини с удовольствием наблюдали и слуги, заглядывающие в столовую как бы невзначай, чтобы утолить общее любопытство.
— К нам идет, — констатировал Алдрид, отставляя в сторону остывший отвар.
— Как думаешь, папа вернет себе Сандру? — спросила Анги, с волнением взглянув на мужчину.
— Мы ему в этом обязательно поможем.
Глава 9: Здравствуйте, я ваша няня
Первым делом я вернула себе свою внешность. Рыжие локоны — это, конечно, хорошо, но мой внешний вид мне нравился гораздо больше. Да и то, как герцог относился ко мне — рыжеволосой бестии, — оставило неприятный осадочек, так что своему привычному отражению в зеркале я кровожадно улыбалась во все тридцать два.
Ну вот как Себастьян меня узнал? Как раскусил?
Впрочем, сейчас это было совсем неважно. Важно было то, что там, на поляне, остался мой конь, в деревне — пострадавшие девушки, которые к обеду под чарами выйдут замуж, а где-то там, на просторах этого мира, были феи, вовсю устраивавшие бесчинства, чтобы заработать на человеческих пороках.
Я могла помочь.
Случай на кладбище показал мне, что я действительно могу помочь, так что сидеть взаперти не собиралась ни при каких условиях.
— Как мне нравится твой настрой! — вскочил белк мне на плечо.
