Стриж перебрал все зуржьи ругательства и начал вспоминать хмирские, когда случилось чудо. По магическим нитям в стенах пробежала дрожь, комната наполнилась басовой вибрацией. Дру Милль вскочил — то есть очень медленно оторвал зад от стула и очень медленно заковылял к двери, забыв на столе перчатки, такие же, как у охранников. Дверь очень медленно раскрылась перед гномом, пропуская невнятный сумбур голосов…
Стриж уже не пытался понять, что там говорят охранники. Он чуял свой шанс на спасение!
Серый мир остановился и ждал, пока Стриж спрыгивал, натягивал перчатки и срывал с себя рубашку. Нарисованные коротышки не успели вздохнуть, как Стриж ухватил дракончика, завернул в плотную ткань и понесся к выходу.
«Эй, ты кто? Ты куда меня несешь?» — Дракончик медленно и неубедительно извивался, пытаясь вырваться. Но, похоже, погрузиться в Тень так же глубоко, как Стриж, не мог. К счастью.
«На новое место несу. Я твой хозяин», — отвечал Стриж.
«Неправда! Ты другой», — спорил дракончик.
«Тот, тот», — отбрехивался на бегу Стриж, удерживая статуэтку подальше от себя. Медленно или нет, а если укусит — мало не покажется.
«А сними перчатки, проверим, тот или не тот?»
Стриж уже проскочил между замерших охранников, миновал послушно отворившуюся под перчаткой хозяина дверь (кажется, она так ударилась о стену, что весь банк вздрогнул) и вторую дверь внизу лестницы…
«Скоро проверишь, кто тебе тот, а кто не тот», — пообещал он дракончику, выскочив в общий зал. И чуть не рассмеялся: словно стая чаек, в воздухе зависли бумаги. Встрепанные, растерянные гномы и люди плавно взлетали и опускались в попытках их поймать. Под потолком клубился дым. А у самых дверей в служебные помещения Стриж обнаружил ряженого морячка — тот намеревался под шумок проникнуть в банк и поискать брата.
Не замедляя бега, Стриж дернул Шороха к себе, в Тень, и потащил прочь. Только удалившись на полквартала и нырнув в чей-то сад, он остановился и отпустил брата.
— Шис тебя!.. — начал побледневший Шорох, едва вывалившись в нормальный мир.
— Чшш! — зашипел Стриж и бросил на землю сверток с дракончиком. — Не трогай, если шкура дорога. А где Седой Барсук?
— Что случилось? — Шорох судорожно пытался сориентироваться. — Что это?
— Это каменная ящерица, ничего не случилось. Нужно отдать Седому. Тихо!
Прижав палец к губам, Стриж прислушался. Пока они бежали от банка, показалось, что в сером киселе мелькнуло что-то…
— Так. Значит, новая Рука Хисса? — Из тени каменного забора вышел Седой Барсук. — Поздравляю, коллега.
От его голоса Стриж вздрогнул: слишком похож на те голоса, в Ургаше.
«Воришка, убью!» — прошипел дракончик, явно принюхиваясь к Седому.
«Воришка, убей», — мысленно согласился с ним Стриж, почему-то уверенный, что дракончик сейчас его слышит.
А Седому ответил вслух:
— Кто новая Рука? Я никого больше не видел. А план пришлось поменять. Вот предмет.
Он кивнул на притихший сверток с артефактом. Но Седой покачал головой.
— Перчатки, — приказал Седой, не приближаясь к свертку.
Стриж с безразличным видом стянул рунные перчатки и кинул Седому. Досадно, что не удалось отдать должок той же монетой, но если не вышло сейчас — выйдет в другой раз. С процентами.
Шорох переводил настороженный взгляд с одного на другого, но не вмешивался. Стриж видел, что брат готов в любой момент броситься в драку: от Седого несло смертью, словно из пасти гуля. Только когда Седой растворился в Тени, держа дракончика подальше от себя, и запах опасности развеялся, брат чуть расслабился.
— И что это было? — вполголоса спросил он.
— Большие неприятности, — так же тихо ответил Стриж. — Он знал, что артефакт опасен. Знал, что мы идем вместе. Шис.
— Похоже, мне крупно повезло, — усмехнулся Шорох и тут же велел: — Домой, быстро. Успеем, пока Седой занят артефактом, — наше счастье.
Стриж кивнул и первым перепрыгнул через забор. Шорох последовал за ним, и они помчались к улице Серебряного Ландыша. Стрижу хотелось надеяться, что Седой не рискнет убивать их своими руками, но после того, как западня не сработала, все может статься.
— Ладно. Придется рассказать наставнику, да? — Стриж не ожидал ответа: и так было ясно, что самим им не выкрутиться.
— Во время игры в сову и мышь, значит? Рассказывай.
— Да. Хисс позвал…
Стриж коротко, на ходу, рассказал брату о договоре и сегодняшней стычке. При этом он не забывал прислушиваться к каждому звуку и ежеминутно касаться Тени, проверяя, нет ли поблизости Седого или Угря со товарищи. Он бы не удивился сейчас ни брошенному в спину ножу, ни арбалетному болту, ни камню с крыши. Похоже, Хиссу надоело ждать, и он устроил им с братом испытания на полтора года раньше срока.
— Шисов дысс. Надо было убить Волчка.
— Надо, — согласился Стриж. — Что делать будем?
— Что Наставник скажет, то и будем.
До улицы Серебряного Ландыша они, против ожидания, добрались спокойно. Никто их не подстерегал, не плевался отравленными иглами, не науськивал патруль.
Суардцы мирно торговали, гуляли по освещенным жучиными фонарями улицам, употребляли чай с вечерними газетами на открытых террасах рестораций и бросали монетки в берет уличного скрипача. Единственным, кто проявил внимание к двум спешащим по своим делам юношам, был бродячий проповедник.
У подножия статуи Эстебано Первого собралась целая толпа: святоша в потрепанном белом балахоне вещал усталым после рабочего дня ремесленникам и лавочникам о наступающей Тьме, проснувшемся Мертвом боге и забытых заветах предков. Горожане принимали деятельное участие в проповеди: то переиначивали его слова и смеялись, то сочувственно хлопали по спине и предлагали пива из своих кружек, то требовали вместе спеть про веселую вдову.
— …поздно будет! Воцарится на престоле отродье Ургаша, прервется род истинных королей! — надрывно закричал проповедник, хватая дюжего кожевенника за рубаху.
Детина недовольно замычал и отпихнул мелкого святошу. Тот, не удержавшись на ногах, отлетел в сторону, прямо под ноги братьям.
— Вставайте, почтенный.
Шорох ловко подхватил проповедника под мышки, поставил на ноги и хотел идти дальше, но святоша схватил его за рукав.
— Погодите, юноши! Я вижу, Тьма еще не поселилась в ваших сердцах!
Только сейчас Стриж разглядел осунувшееся темное лицо и нездорово горящие глаза проповедника.
— Простите, почтенный, мы спешим, — ровно ответил Шорох и отцепил сухую, похожую на птичью лапу руку.
— Идите на север! Святой пророк покажет вам истинный путь к Свету! Не допустите осквернения родины отродьями Тьмы! — не унимался оборванец.
