— Я тоже очень рад знакомству. Для меня большая честь участвовать в этом празднике.
— Цени эту честь, Брайнон! — раздался звонкий голосок где-то над его головой, и на него посыпались лепестки и листья: розы, ромашки, кувшинки… лягушки… — Да пребудет с тобой благословение Леса!
— Куа-а-а! — пропела синяя бородавчатая жаба, едва приземлившись ему на макушку, и тут же спрыгнула. Сначала в тарелку, расплескав из нее соус, а затем и на землю. — Куа-а! Ква!
— Это великая честь, брат мой, — важно кивнул король Тодор. — Лес видит твои помыслы и всегда воздает добром за добро.
— Вы так прекрасны, мой светлый принц! Так добры! Я знала, я знала, что вы понравитесь феям! — заверещала Шу и схватила Люкреса за руку, словно собираясь эту руку облобызать. — Ах, мой принц, пойдемте танцевать! Танцевать с феями, что может быть прекраснее!
— Ква-ква! — отозвалась синяя жаба, вспрыгивая на стол и снова раздувая огромные желтые пузыри на горле. — Куа-а-а-а!
Вытаскивая едва скрывающего досаду Люкреса из-за стола, Шу чувствовала себя полнейшей овцой, к тому же невоспитанной овцой. Но надо же было как-то его отвлечь! Феи, без сомнения, молодцы, что так заботятся о благополучии Кая. Но открыто грозить Люкресу — это было уже слишком. Надо же, благословение Леса! Звучит-то красиво, но по сути — настоящее проклятие. По крайней мере, для Люкреса с его планами. Лишь бы он не разозлился!
Чтобы принц не разозлился, Шу несла восторженную чушь, обещала когда-нибудь сотворить Лес Фей в Метрополии и восхищалась, восхищалась и снова восхищалась. У нее самой от такого обилия лести давно бы все слиплось. А вот Люкресу нравилось. Под конец танцев, к которым присоединились придворные, он улыбался вполне искренне и, кажется, составил новый план по переливанию богатств Валанты в свой карман. Может быть, даже человеколюбивый план, позволяющий Каетано остаться королем Валанты в угоду отвратительно упрямым ире.
К тому моменту, как развлечения на свежем воздухе закончились и барон Уго торжественно пригласил короля и его гостей пожаловать в столовую на обед, Шуалейда едва держалась на ногах. Еще бы, потерять целый день на Люкреса, когда ей надо срочно, немедленно заниматься Линзой! Поэтому она сбежала с обеда, едва позволил этикет, и мысленно позвала Дайма:
«Ты сможешь прийти? Мне нужна твоя помощь!»
«Постараюсь вырваться ненадолго. Люкресу угодно перезнакомиться со всеми влиятельными шерами Валанты, и устроить встречи должны мы с Роне. В условиях жестокой конкуренции, разумеется. Он так мило нас стравливает, его стратегию и тактику можно целиком помещать в учебник для аспирантуры по классу интриг».
«Когда-нибудь ты его напишешь. С примечанием: автор этой великолепной стратегии почил в мягкой траве, недооценив противника».
Глава 15. О волчатах, менестрелях и красотках
Повелели Двуединые в полумесяц, когда зацветает каштан, всем людям праздновать и веселиться, не воевать и не ссориться, дабы земля радовалась вместе с ними и приносила обильный урожай.
Уложение о празднованиях
26-й день холодных вод (несколько дней назад). Суард, Себастьяно бие Морелле.
После задания в банке Стриж не встречал Седого, не ссорился больше с соучениками, не попадал в неприятности. Все шло настолько гладко, что хотелось положить к обычным двум ножам под подушку еще один, отравленный, а лучше переселиться хоть к Крысиному Королю, только подальше от холодных взглядов волчат.
— Проваливайте. Сегодня никаких тренировок, и чтобы до темноты не появлялись, — напутствовал подмастерьев наставник.
В этот раз Угорь и Ласка не звали Шороха с собой. И слава Светлой: Стрижу казалось, что стоит задеть тонкую нить равновесия, и не миновать драки, а там и убийства.
— Да успокойся, — усмехнулся Шорох. — Ничего не будет. В дни Каштанового Цвета не убивают даже гули. Брат с Сестрой велели всю неделю праздновать и веселиться, вот и будем веселиться. Иди займи местечко над площадью Согласия. Я скоро.
Подмигнув, Шорох растворился в толпе, а Стриж, пожав плечами, направился к ряду каштанов вдоль улицы Согласия. Забрался на самый высокий, вызвав завистливый вздох кучки мальчишек, которым не хватило места на крышах, а с деревьев их гоняла муниципальная стража. Спугнув с ветки голубей, Стриж расположился среди сладко пахнущих цветов, достал из кармана первый зеленоватый абрикос и невольно передернул плечами — ощущение чужого взгляда преследовало его даже тут, над празднично гомонящей толпой.
— Заноси! Левее! Безрукие, чтоб вас! — слышались крики мастеровых, заканчивающих установку трибун.
— Что столпились посреди дороги? Разойдись!
— Куда?! Ротозеи! Кто велел трибуну сюда? Ну-ка, разворачивайтесь!
Прямо под каштанами настраивал скрипки и пробовал кларнеты с валторнами городской оркестр. Вдоль улицы занимали места горожане, на балконы выносили стульчики для знатных дам. Мельтешили желтые береты газетчиков, разносчики бойко торговали флажками, свистульками, хлопушками и пирожками. Городская стража строилась на площади. То и дело над людским скопищем взлетали голоса:
— Капитан! Значки забыли!
— Последние новости! Чудесное воскрешение шера Наба! Новая станция железной дороги!
— Мама, мама, купи петушка! Ну купи! Ну мама-а!
— Где барабанщик? Где барабанщик, я вас спрашиваю?! Где? Тащите — он у меня вмиг протрезвеет!
— Пожалуйте сюда, достопочтенный Родригес! Да не обращайте внимания на этих олухов! А вы что встали? Вон отсюда! Присаживайтесь, достопочтенный!
Расталкивая работников, клерк городского магистрата лебезил перед старшиной контрабандистов. Тот, наряженный в бархатный сюртук и шляпу с белоснежным пером, шествовал к скамье и чинно кивал уже рассевшимся по скамьям коллегам.
Стриж только хмыкнул. Достопочтенный проныра и мошенник отлично вписывался в компанию надутых индюков, гордых своей законопослушностью и верностью короне.
— Дорогу! Дорогу сиятельному шеру!
— Скандал в гномьем банке! Покупаем последний «Герольд»!
— Равняйсь! На караул! Чтоб вас демоны забрали, гули криворукие! Кто так алебарду держит?! Разжалую! Вурдалаков вам в глотку! Равняйсь! Смир-рна!
— Какие два динга, глаза твои бесстыжие! Чем красил-то петушка, признавайся? Полдинга за пару!
— Сударыня, сударыня, а не вы ли платочек обронили? Не пожалейте медяка хромому калеке! Медяк, говорю, дайте! Глухому!
— А ну пошел отсюда, ослиное отродье! Не твое место — вот и убирайся!
— Люди добрые, да что ж это делается! Средь бела дня обокрали! Стража!
— Смир-рна! На караул! Держать строй, зурговы недоноски!
— Да подавись ты! Полдинга! Даром бери, даром! Иди отсюда! Послал Хисс на мою голову…
