— Ты перегрелся, братишка?
Стриж снова зажмурился, до алых пятен перед глазами, напомнил себе, что принцесса не может его видеть сквозь листву каштана и почему-то хрипло ответил:
— Похоже на то. Кажется, наша принцесса — настоящая колдунья.
— Какая новость, — хмыкнул Шорох. — Братишка, она же Суардис! Между прочим, наш принц тоже истинный шер. Это же здорово! Не знаю, что там опять мутят имперские политики, но король должен быть колдуном. Так заведено Двуедиными.
— Да я и не спорю, ты лучше посмотри… она такая…
— На твою придурошную улыбку-то? Вижу-вижу. Пора сходить к Устрице До, у кого-то острый недотра…
— Заткнись, — неожиданно для себя рыкнул Стриж. — Не смей так говорить о ней!
— Э, да все серьезно! — Шорох заржал и пихнул Стрижа в бок. — Мой братец влюбился в принцессу! Да что там в принцессу, в будущую императрицу! А губа не дура!
— Шорох, еще слово…
— Да здравствует самая прекрасная в империи принцесса! — дурниной заорал Шорох.
Его вопль тут же подхватили внизу, а Шорох вскочил на ноги и принялся, подпрыгивая, орать:
— Шуалейда! Шуалейда Суардис! Да здравствует Суардис! Торре-торре!
В первый миг Стриж опешил. Ну как так можно, у него тут мир перевернулся, а брат…
— Слава Суардисам! — радостно вопил брат, размахивая над головой пустым кувшином и заставляя бедный каштан ронять на толпу цветы и листья.
— Слава Суардисам! — плюнув на собственные странности, присоединился к нему Стриж. — Торре! Торре!
— Суардис! Торре! — надрывалась толпа внизу, заглушая все попытки почтенных граждан Суарда произнести торжественную речь.
Глава 16. О гномах и драконах
3-й день каштана, Дайм шер Дюбрайн.
Встретиться с Шуалейдой этим вечером Дайму не удалось. Люкресу словно шершень под хвост попал, а раз чешется под хвостом у августейшей персоны — то покоя не будет никому. И зря Дайм думал, что от него потребуется только организовать на завтра «тайные» встречи с канцлером, торговым советником и еще полудюжиной самых влиятельных шеров Валанты. О нет, это были лишь цветочки. Их шисом драное высочество возжелало настоящих развлечений, а не «провинциальной скукотищи».
Вот ровно когда Люкрес, скинув на руки Дайму вышитый золотом френч и развалившись в единственном на всю гостиную кресле, заявил: «Мне скучно, Дамиен!» — Дайм и понял, что дело плохо. И он бы, конечно, мог прикрыться необходимостью прямо сейчас бежать и лично приглашать канцлера на приватную беседу с принцем, но что устроит принц — одному Хиссу известно. А уж принц в компании Бастерхази! Не то чтобы Дайм не доверял Роне, скорее наоборот — прекрасно понимал, что Люкрес не упустит шанса получить с темного шера все возможные развлечения и еще немножко сверх.
— Вы желаете танцев с фейерверками или охоты на гулей? — с должной долей подобострастия осведомился Дайм. — Или желаете посмотреть на русалок? Суард — единственное место в империи, где русалки не боятся людей.
— Русалки? — заинтересовался Люкрес. — И чем же они хороши, эти русалки?
— Дивными песнями и танцами при луне. Незабываемое зрелище!
— Бастерхази, а ты видел русалок? — обернулся Люкрес к темному шеру, изображающему полный служебного рвения столб, и Дайм проклял все на свете. Слишком знакомый нехороший огонек разгорался в глазах Люкреса.
— Видел, ваше высочество. Они прекрасны и крайне опасны, — сдержанно поклонился Роне.
— И как они в постели? Ну, не стесняйся, Бастерхази. Ни за что не поверю, что ты не попробовал.
— У них чешуйчатый хвост, ваше высочество, а я не питаю склонности к рыбам.
— Фу, какая гадость. Дамиен, ты же не всерьез предлагал мне поиметь рыбу!
— Я предлагал вам послушать их песни, брат мой.
Люкрес поморщился.
— Мне хватит песен и танцев на ближайший год! Эта ваша Шуалейда… боги, какая дура! Но ты был не прав, Дамиен. Не такая уж она и уродина. Что-то в ней есть, да… есть… — Люкрес мечтательно прижмурился. — Наша брачная ночь обещает быть весьма приятной!
— Быть может, вы пригласите ее на свидание этой ночью? — предложил Дайм, точно зная: от такого предложения Люкрес откажется. — Юная шера будет в восторге. Она мечтает остаться с вами наедине.
Люкрес предсказуемо поморщился.
— Пусть помечтает еще пару дней. Сегодня я хочу что-нибудь погорячее, чем невинная дева, у которой в голове одни лишь радужные феи. Боги, какая пакость эти ваши феи!.. Бастерхази, сделай мне арди с пыльцой, должно же быть в этой провинции хоть что-то приятное. — Откинувшись на спинку кресла, Люкрес прикрыл глаза и мечтательно улыбнулся. — Признайся честно, Дамиен, тебе нравится моя невеста?
— Разумеется, брат мой, — тоном «глаза бы мои не видели эту гадость» отозвался Дайм. — Она очень сильна, и если ее хорошо обучить, может стать вам достойной супругой.
— Да-да, именно обучить… — не открывая глаз, протянул Люкрес и принял из рук Роне бокал вина, понюхал его, улыбнулся еще шире. — Я бы доверил это тебе… а, я все время забываю, что ты предпочитаешь мужчин.
— Я очень ценю ваше доверие, брат мой. Если вы пожелаете, я обучу ее высочество основам самоконтроля, это весьма пригодится будущей императрице.
— Ты зануда, Дамиен.
— Я забочусь о вашем благе и вашей безопасности, брат мой.
— Ладно, заботься дальше. А ты, Бастерхази, ты верен мне?
— Разумеется, сир, — склонил голову Бастерхази, так и стоящий около кресла.
— Ах да, ты же поклялся. Как удобны эти клятвы, не так ли, Дамиен?
— Разумеется, брат мой, — так же в точности склонил голову Дайм.
Люкрес довольно рассмеялся и, допив драгоценное арди, разбил бокал о подлокотник своего кресла.
— Иди сюда, Бастерхази. — Принц осколком бокала указал на пол у своих ног. — Камзол долой.
Роне молча опустился на колени и бросил камзол на пол. Дайм восхитился его спокойствию (и самоконтролю), ведь устрице понятно, что Люкрес затеял какую-то несусветную мерзость.
— Сорочку… нет, сорочку оставь. А теперь напомни-ка мне, в чем ты клялся?
— Верно служить вам, сир, — с каменным лицом отозвался Роне.
— Мне нравится, как это звучит. Повтори-ка целиком, темный шер. Хочу услышать твои клятвы еще раз.
Дайм еле подавил желание выругаться вслух. Неужели Люкрес что-то заподозрил? С чего? Роне ведет себя так, словно на самом деле связан клятвами, и все шпионы Люкреса продолжают докладывать ему о смертельной вражде между светлым и темным шерами.
— Я клянусь исполнять любые ваши приказы, сир, не противоречащие приказам Конвента и моей присяге Конвенту. Хранить в тайне все доверенное вами, сир. Оберегать вашу жизнь и благополучие. — Роне не позволил себе ни намека на эмоции, хотя Дайм знал: сейчас он проклинает Люкреса. — Видят Двуединые.
