— Так в Покровскую же! Отвезли её минут десять назад! Тут же недалеко…
В больницу, полис… Слова доходили до Зои с трудом, словно вязли в подкорке мозга. Раз в больницу, значит, живая! Ну, тётя Оля, ну, идиотка старая! Не могла с этого начать? Зоя уже успела маму похоронить и увидеть всех братьев и сестёр в детских домах…
— Хорошо, спасибо, сейчас же и поеду, — выдохнула она почти с облегчением и отключилась.
— Что-то произошло? — спросил Кир с беспокойством. Зоя покачала головой:
— Ничего, мне надо идти.
— Давай я тебя отвезу!
— Спасибо, Кирилл, я сама. У тебя же запеканка остынет…
Она встала, натянула ботинки, стоявшие у входа, стащила куртку с крючка и улыбнулась:
— До завтра?
— До завтра, — слегка растерянно ответил он. — Может, всё-таки…
— Спасибо.
— Ты звони, если что, — Кир достал бумажник из кармана пиджака и вытащил из него купюру в пять тысяч. — Держи, это за работу.
— Перестань, ты что… Это слишком много за час готовки, — отмахнулась Зоя, уже готовая к выходу.
Кир сунул ей купюру в рюкзак и придержал руками за плечи:
— Немного. Я же тебе обещал. Звони, слышишь?
— Хорошо, — сдалась она.
Пока она спала, в город заглянуло солнышко. Оно играло бликами в невысыхающих лужах, отражалось в стёклах машин и автобусов, беззаботное, как ребёнок. Куда теперь? Где тут станция метро? От волнения и тревоги за маму голова совершенно перестала работать. Чернышевская или Площадь Восстания, что ближе? Зоя достала телефон из рюкзака, чуть не уронив купюру, запихала ту в кошелёк и попыталась найти приложение городского транспорта. Но у неё ничего не получалось. То палец не туда скользнёт, то никак не найти метро среди предложенных способов передвижения… Плюнув на приложение, Зоя быстро пошла к станции «Площадь Восстания». Полис. Полис у мамы хранится в тумбочке у дивана. Паспорт у неё с собой, с этим нет проблем. И деньги, надо обязательно взять деньги. Вдруг что-то понадобится… Дать врачу, медсестре, санитарке, чтобы ухаживали… Только бы с мамой всё было хорошо! Только бы не кома! Только бы…
Когда Зоя добралась до дома, мысли уже приняли другое направление. Всё будет хорошо, они справятся, если мама даже останется в больнице немного, деньги есть. Памятник подождёт. Заработает ещё на памятник. Обувь, правда, Настюше не купила, ну да сбегает потом. Главное — мама. Она не может их бросить. Не имеет права… Никаких родственников нет, а Зое опеку над четверыми не дадут. Ей вообще не дадут опеку до восемнадцати лет…
С полисом и всеми деньгами, которые она выгребла из старых джинсов, Зоя села на автобус и поехала в Покровскую больницу. Таким путём мама каждый день ездила на работу, на свой Балтийский завод. Что она делала на траектории движения погрузчика, вообще непонятно. Ведь работает на складе… Небось, кто-то что-то попросил, а она пошла делать, ведь безотказная до ужаса…
В больнице она чуть не заблудилась, пока искала приемный покой, информацию, а, когда нашла, слёзы брызнули из глаз — очередь туда была аж до входных дверей. Это тут часа два стоять, чтобы узнать… Зоя устроилась в хвосте очереди, поглядывая по сторонам. Люди ходили туда-сюда, ждали у стеночек и окон, сновали санитары в бордовых блузах. Внезапно её осенило. Зоя схватила одного из санитаров за рукав:
— Извините, пожалуйста, скажите, а как найти человека, которого по «Скорой» привезли?
— Так в приёмное отделение идите, тут надо обойти с торца. Там вам скажут сразу.
— Спасибо.
Зоя выбежала из больницы и быстро двинулась в обход здания. Как хорошо получилось, а то стояла бы тут, как дура… У приёмного отделения стояла машина с красным крестом, возле неё курил пожилой водитель, одетый в синее. На голове его сидела тёмная кепочка, которую он то и дело поправлял пальцами за козырёк. Зоя подошла к нему:
— Добрый день, скажите, сюда привозят по «Скорой»?
— Ну, а ты как думаешь, дочка? — он кивнул на машину. — Сюда. Куда ж ещё.
— Спасибо, мне вот узнать, куда маму привезли…
— С аппендицитом?
— Нет, с травмами.
— А нет, не наша. Иди спроси там у дежурной.
Дежурная, женщина в годах и в теле, умудрялась одновременно говорить по телефону, подписывать документы и ругаться со злым фельдшером. Зоя встала неподалёку, не желая мешать, но и не упускать момент, когда женщина освободится. Это случилось через пару минут, когда фельдшер плюнул с досады и ушёл, забрав бумаги. Дежурная повесила трубку, и Зоя подалась к окошку:
— Простите, мне спросить. Добрый день. Мою маму сюда привезли по «Скорой». Литвинова её фамилия…
— Литвинова, Литвинова… Была такая, минуточку…
Женщина перебрала несколько бумажек на столе, достала нужную:
— Вот, Литвинова, множественные травмы правой руки, перелом правой берцовой кости, перелом правого голеностопа… Черепно-мозговая травма.
— А где она сейчас?
— На операции, девушка, ждите. Вон уже её там ждёт коллега.
Зоя обернулась. У стенки на скамейке сидела женщина в рабочем халате и с повязанной на голову косынкой. Смутно знакомая, когда-то видела. Зоя спросила у дежурной:
— А долго ждать?
— Операция срочная, сколько будет длиться, я лично не знаю, но вы не волнуйтесь, у нас отличные хирурги!
— А может, надо что-то?
— Вот закончится операция, врач освободится — вы с ним и поговорите. Он вам всё скажет.
Она схватила затрезвонивший телефон и ответила в трубку:
— Приёмное отделение, слушаю.
Зоя поняла, что разговор окончен, и отошла от окошка. А тётка со скамейки махнула ей рукой:
— Зоя! Ты, что ли? Поди сюда! Не узнала, что ли? Я тётя Оля.
— Здравствуйте, — подошла Зоя, присела рядом. — Вы с мамой приехали?
— Так конечно! Я с ней в «Скорую» села.
— А что случилось? Как так вышло с погрузчиком?
— Да по глупости, Зоинька, — махнула рукой тётка. — Петрович, небось, с похмелья был, не заметил, а Наташа побежала в цех, надо было деталь передать, забыли, олухи… Ну и не увидела погрузчик, её сбило да затянуло под колесо…
— С похмелья… Совсем обалдел, да? А нам что теперь делать? Как жить, на что?
Тётка чуть склонилась к Зое, зашептала:
— Слушай, ты не беспокойся, мы и до профсоюза дойдём, если надо. Да и мама твоя на хорошем счету, а про её семейное положение все знают. Надо пробить ей компенсацию, ну да это тебе надо сходить к завскладом, он мужик толковый, всё сделает. А пока маме больничный не закроют, поможем, чем можем.
— Так это ей ничего платить не будут, пока она в больнице? — растерялась Зоя. — Ой, как же… Жить-то на что? Я и работать не смогу, за детьми смотреть надо…
