— Говорю ж, поможем, — тётя Оля взяла её за руку. — Ну, деньгами, конечно, трудно, а вот продуктами или вещами — это да. Я с мужем поговорю вечером, посмотрим, что есть в кладовке, привезём на неделе огурчиков пару банок, помидоров… У меня и для борща заготовки есть, и приправы для гарнира, голодными не останетесь!
— Спасибо, тётя Оля, — вздохнула Зоя. — Денег-то немного есть… Но если маме надо будет покупать лекарства или платить за физиотерапию…
— Ну ты подожди, что врач скажет. Жива — и уже хорошо. Могла бы и не выжить…
Это точно. Жива. А всё остальное детали. Конечно, будет трудно, но они переживут. Деньги заработаются, а потом и больничный оплатят. Главное, мама жива.
— Ну, ты ещё здесь посидишь? Просто мне бы на работу вернуться надо, — словно извиняясь, сказала тётя Оля, поправляя косынку. — Я позвоню потом, расскажешь, что с Наташей конкретнее, хорошо?
— Конечно, спасибо, что были с ней до больницы… — ответила Зоя, чувствуя, как щиплет в глазах. Нет, плакать не надо, ещё ничего не известно… Плакать она будет потом, дома, когда никто не увидит.
Зоя ждала врача долго. Так долго, что успела задремать, выйти прогуляться, снова устроиться на скамейке и снова задремать. Разбудила её дежурная, тронув за плечо:
— Девушка, а девушка! Девушка-а-а! Вы Литвиновой родственница?
— Я! — подхватилась Зоя. — Что с ней?
— Вон врач, спросите у него.
Зоя выхватила взглядом фигуру высокого сутулого врача, который что-то быстро писал в карточке, и подошла к нему:
— Добрый день, вы оперировали мою маму?
Он глянул рассеянно на Зою, наморщил лоб:
— ЧМТ, перелом голеностопа и большой берцовой?
— Ну, вроде так сказали, она под погрузчик попала… — неуверенно ответила Зоя.
— А, ну да, с Балтийского. Ну что же, руку мы ей сохраним, правда, потребуется ещё одна операция, скорее всего, сделаем завтра… С ногой дело обстоит хуже, сложный перелом голеностопа, вашей маме придётся полежать у нас на вытяжении, потом сделаем операцию. Но, я думаю, всё пройдёт хорошо. У вас есть вопросы?
— Сколько?
— Рассчитывайте на три недели в стационаре, потом реабилитационный период дома — от трёх до шести месяцев.
— Нет, я не то имела в виду… — покраснела Зоя, теребя сумочку. — Сколько это всё будет стоить?
— У нас бесплатная медицина, девушка, — строго сказал врач. — Если есть средства, возьмите палату в платном отделении. Остальное по полису. Полис есть?
— Есть.
— Ну вот, идите оформляйте маму, я вам дам бумагу.
— А к ней можно?
— Она ещё в реанимации, под действием наркоза, приходите завтра, вас к ней пропустят.
— Спасибо большое, — пробормотала Зоя. — Ой, сейчас, у меня тут… Чтобы вас отблагодарить…
Она начала копаться в рюкзаке в поисках кошелька, но врач резко сунул ей в руку бумагу:
— Не надо ничего. Идите оформляйте. До свидания.
Зоя кивнула, глядя ему в спину, а потом спросила дежурную:
— Скажите, а куда идти оформлять? И в какую палату маму положат?
— В главном здании, сразу направо, там кабинки. При оформлении вам всё и скажут.
Зоя вышла на улицу и направилась туда, откуда пришла. Оформить, оплатить платное отделение — вот как хорошо, что деньги взяла! — и бежать домой… Нет, сапожки же Насте надо купить… Господи, как теперь всё будет?
Глава 16. Кавалеры приглашают дам
Когда Зоя вернулась домой, съездив за сапожками для Насти аж в «Детский мир» на Садовой, Сашка с Лидой торчали в кухне и пытались приготовить что-то вроде омлета. Принюхавшись, Зоя спросила:
— Чем это вы тут занимаетесь?
— Готовим, — буркнул Сашка. — Ты где была? Уже три часа, жрать нечего, тебя нет…
— Не жрать, а есть, — автоматически поправила Зоя брата. — Подожди, что вы туда положили?
— Макароны и рис. И сосиску порезали.
— Макароны с рисом? Новатор ты, Саш.
Она потрепала брата по голове и села за стол, вытянув ноги. Надо им сказать… А как? Какие слова подобрать? Сашка-то вроде повзрослел, а всё равно мамкин сын. Да и папина смерть ещё слишком свежа в памяти… Лидка вообще ребёнок, семь лет, первый класс, без мамусиных поцелуек не уснёт. Даже если мама в вечернюю смену выходила, всё равно со склада звонила и звонко целовала мелких в трубку перед сном.
Зоя устало прикрыла глаза. За отдельную палату заплатила, сапожки купила, но остаток денег надо сохранить. Потом ещё доплачивать придётся, это точно, как Петропавловская пушка. Зоя сможет работать только днём, пока мелочь в садике, о баре можно забыть, как и о вечерней школе. На один урок из четырёх приходить нет смысла…
— Так ты где была? Заказы разносила? Эй, ты в школу опоздаешь!
Сашка поставил перед ней тарелку со странным омлетом и протянул вилку, глядя строго, как будто это он был старшим братом?
— Нет, не заказы. И не опоздаю. Я туда не пойду сегодня.
Попробовала омлет. Да, неплохо она Сашку научила готовить! Вкусно, между прочим. Не пропадёт парень, когда женится.
— Ты что, прогуливать собралась? — любопытно спросила Лидка с блестящими глазами. Зоя покачала головой:
— Люди, тут такое дело… С мамой случилось несчастье.
Сашка сел на стул, не отрывая взгляда от Зои, а Лидка нахмурилась. Зоя поспешила успокоить их:
— Она живая, в больнице! Но с переломами, и головой ударилась сильно. Так что ей придётся немного там побыть.
— А потом она вернётся домой?
Лидкины глаза чуть увлажнились, и Зоя поманила сестрёнку к себе. Та бросилась в объятия и спрятала нос на плече, шмыгая.
— Конечно, вернётся! Ты что! Просто надо будет её лечить, вот и всё… А ну, не реветь! Сашк, дай салфетку!
Утерев слёзы Лидке, Зоя продолжила:
— Так что мы пока одни. Работать буду, пока вы в школе, ну и, если найду что-то с двух до пяти… Деньги нам понадобятся, врач сказал, что до шести месяцев реабилитация.
— Ей больно?
— Она спит, Саш. Ей сделали операцию на руке, на ноге. И ещё будут делать.
— А ты её видела?
— Меня не пустили, сказали завтра приходить. Всё, идите ешьте и за уроки, а мне надо позвонить.
Зоя достала из шкафчика за спиной тетрадку, в которой мама записывала важные телефоны, и ручку. Раскрыла на последней странице, задумалась. Дано: её работа плюс мамина работа. Вопрос: как разработать маршрут, чтобы везде успеть. Решение… Решение Зоя начала чертить маленькими квадратиками, в которых были вписаны «Тоне», «Цветы и Подарки», парикмахерская, где мама убиралась по утрам три раза в неделю, и дом на пять подъездов, где она мыла лестницы. Парикмахерскую можно, кстати, вычеркнуть, там хозяйка стерва. Зоя давно уговаривала маму уйти оттуда, но та всё отнекивалась, мол, переживёт, по семьдесят рублей за полчаса работы на дороге не валяются. А вот подъезды надо обязательно сохранить. Там, конечно, час в день, но зато по триста рублей. И выплаты раз в неделю, а не, как в парикмахерской, ежемесячно… Зато можно будет ездить к Киру через день и готовить ему. Жалко, что в баре не получится пока работать… Пока мама не выйдет из больницы и не сможет сама следить за детьми ночью, а с такими травмами вряд ли это случится раньше, чем через месяц-полтора. Ну ничего, Милена поймёт. Должна понять.
