— Ты же сказал… просто…
— Ну, в джинсах я спать не привык, — хихикнул Тим, скидывая штаны. Зоя зажмурилась от увиденного бугра в его боксёрах, которые обтягивали сухие, мускулистые бёдра, и внутри всё замерло, а потом защекотало уже знакомым возбуждающим спазмом. Тим стащил свитер через голову таким ленивым сексуальным жестом, что Зоя невольно сглотнула. Мамочки, она не удержится, она! Не он! Она сама на него набросится, и пофиг на Ванечку… Тьфу ты, и опять подстава! Разве можно так издеваться над бедной девочкой, которая ещё не знала мужского… тела?
Тим шагнул к ней, развязав завязки халата, одним жестом сбросил его на пол, обнял Зою. Она снова обмякла, как нагретый пластилиновый человечек, готовая на всё и даже больше… Но губы шепнули тихонько на ухо:
— Держи себя в руках, кроха! Я же держусь, слова не нарушаю…
Дрожь от его голоса пробрала Зою до самого позвоночника, до самых крошечных нервов, до подушечек пальцев, которые с трепетом коснулись его плеч. Он прав, ох прав, держи себя в руках, Зойка! Крепенько держи, не отпускай!
Они легли, обняв друг друга, согревая дыханием кожу друг друга, ощущая неловкую и тягучую истому предвкушения, не двигаясь, не шевелясь… И Зое было так хорошо, как не было никогда в жизни.
Глава 17. Мы вместе, и всё прекрасно...
Утром Зою разбудили голоса. Она не сразу сообразила, что происходит, поэтому с минуту слушала их, словно увлекательный сон. Говорили двое молодых людей, глуховато, словно из-за двери.
— Ты с какого хрена вообще тут? Ты её парень, или кто?
— А что, не заметно?
— Откуда ты такой нарисовался? Где она тебя подцепила?
— Эй, малый, я же не вирус, чтобы меня цеплять! Ты чего выступаешь? Я пораньше уйти хотел, чтобы вы меня не видели, так собака не выпустила…
— Отличная собака. Умница, Джина. А ты… Документы покажи лучше!
— О! Ты чё, полиция, что ли?
— Бдительность. Показывай!
Зоя словно очнулась. Ну Сашка! Ну мелочь поганая! Это же он у Тима паспорт требует! Кажется, пора встать и вмешаться.
На часах было семь часов пять минут. Ох ты! Чуть не проспала! Хорошо, что Сашка проснулся вовремя, а то бы в школу опоздали! Так, встаём, пока на кухне не разгорелась третья мировая война. Зоя вскочила, нащупала ногами тапочки — откуда они взялись? — накинула халат и вышла из комнаты.
Тим занял оборонительную позицию у стола, заслоняя спиной инсталляцию из шампанского с бокалами, а Сашка — наступательную, и поза его выражала презрение и агрессию. Зоя протиснулась между ними, громко объявив:
— Брейк, мальчики, брейк! Что случилось, откуда шум и гам?
— А ты совсем совесть потеряла, — пробурчал Сашка. — Мать в больнице, а ты хахаля зовёшь на ночь!
— Я хотел пораньше уйти, — извиняющимся тоном добавил Тим, — но собака не выпустила…
— Так, — сказала Зоя. — Так.
Повернулась к брату и нахмурилась:
— Во-первых, это не твоё дело. Во-вторых, он пришёл меня поддержать. В-третьих, у нас ничего не было.
Потом повернулась к Тиму:
— А ты что, сбежать хотел? Без завтрака и «до свиданья»? Хорош!
— Я предполагал подобную встречу утром, — усмехнулся Тим, почёсывая подбородок с почти незаметной щетинкой.
— Об этом мы ещё побеседуем, — пообещала Зоя, чувствуя всё то же нежное тепло в груди, которое разливалось там каждый раз, когда она думала о том, как они спали в объятиях друг друга. — А ты, Александр Викторович, вали в ванную, потом буди мелких, а я пока приготовлю завтрак.
Сашка дёрнул плечом и, развернувшись, ушёл в комнату. Зоя толкнула Тима к стулу, проворчав:
— Сбежать он хотел… Братишку испугался…
— Не, ну я думал, у тебя братишка постарше. А тут такой карликовый бультерьер!
— Не дерзи, Тимочка! — Зоя взяла из ящика стола нож и повернулась к парню. Тот шутливо заслонился руками:
— Ой, боюсь, боюсь, тётенька, не убивай!
Рассмеявшись, Зоя достала булку хлеба, масло и остатки сыра. Надо в магазин зайти сегодня, прикупить кое-чего… Да и маме, наверное, надо будет принести вкусняшек, в больнице-то питание не очень. Хотя сегодня должны операцию сделать, ну да ладно, покушает вечером, как из наркоза выйдет. Ой, а с Джиной погулять… Мамы-то нет… Блин!
Зоя остановилась с ножом в руке, нерешительно посмотрела на Тима:
— Слушай, ты бутерброды делать умеешь?
— Я, конечно, больше по яичнице спец, но и бутики могу, — ответил он, с готовностью вставая. — А что?
— Собаку надо вывести, а то не дотерпит. Хлеб, масло, сыр, всё, я быстренько!
Она побежала в комнату за вещами, оделась и вышла в коридор, схватила ошейник с поводком. Джина мгновенно оказалась у ног, села и вытянула шею.
— Хорошая девочка, — потрепала её Зоя по голове, надевая ошейник. — Молодец, что не дала ему уйти!
Они быстро пробежались по окрестным кустам, пока собака не сделала все свои дела, и вернулись домой. В квартире Зоя застала картину маслом: детки сидели за столом, даже маленький Ванечка, и с аппетитом лопали бутерброды, а Тим караулил крутящуюся микроволновку и увлечённо рассказывал:
— А ещё нам недавно привезли обои карты мира. Классные такие, по десять рулонов на стену для одной карты.
— Карта мира-а-а, — завистливо выдохнула Лида. — Хочу-у-у…
— Я тебе украду пакет! — подмигнул ей Тим. — Вообще-то я думал, что девочки любят бабочек, цветочки и розовых поней.
— Да ну, это скучно, — отмахнулась Лида, а Настя вякнула: — Пони не скучно! Пони классно!
— Тогда ты получишь пони, — согласился Тим.
— Ты что, миллионер? — буркнул Сашка, засовывая в рот последний кусок бутера, и презрительно скривился.
— Почему миллионер? Просто менеджер в магазине строительных товаров.
— Так, поели? — спросила Зоя из коридора. — Давайте в темпе вальса! Настя, что за штаны? Ну-ка иди переоденься, тут же дырка на колене! Лида, сумку приготовила? Саш, деньги на обед у тебя?
— Ещё какао не пили! — возразила Лидка, а микроволновка торжественно звякнула, погаснув.
— Вот иди проверь сумку, а я пока сделаю какао.
Она достала из микроволновки кувшин с тёплым молоком и обратилась к Тиму:
— Можно, я тебя ещё попрошу налить воды Джине? Только осторожно, а то она любит от счастья мордой в лицо заехать, ещё фингал поставит…
— У вас опасная семейка, — проворчал Тим, поднимая с пола пустую миску из-под воды. — Прямо все бандиты, даже собака.
— На себя посмотри, миллионер-алкаш-кутила! — засмеялась Зоя, размешивая какао в чашках. Потом подошла к Тиму, пользуясь тем, что старшие мелкие ушли из кухни, а младшие занялись уничтожением шоколадного молока, и прижалась всем телом, пропустив овчарку к миске: — Знаешь, что я сделаю? Я поставлю бутылку шампанского в холодильник, потом одену детей, отведу их в садик, а потом вернусь домой…
