— Ты. Говори мне ты, Лина. Называй меня по имени. Поняла? — сопровождая каждое слово, поцелуем, говорил наш декан, — и рассказывать про себя, будешь только ты сама.
— Нас Ли уже, наверное, ищет.
— Черт. Да. Пойдем. — Меня снова подхватили на руки и понесли к палатам для больных.
Осмотр прошел быстро. Боль утихла, но мне прописали постельный режим. Амалия крутилась около меня, постоянно что-то делая. То подушку поправит, то волосы, то по щеке погладит.
— Черт. Черт. Черт. — Начала ругаться дриадочка.
— Ана! — рявкнул Грин. — Следи за речью.
— Сам следи, на что ты мне тогда, — огрызнулась она, заметно нервничая и бегая по палате. Декан только головой покачал на нее. Потом остановилась у стола и, схватив перо и бумагу, начала, что-то писать.
— Что ты делаешь? — спросила я.
— Меня Крист убьет за то, что я не сообщила сразу ему про тебя. Мы собирались после физподготовки зайти к тебе. Только вот, тогда бы уже было… — поняв, про что говорит, девушка запнулась и виновато посмотрела на меня. Ну что такое? Я ей, спасибо, должна говорить. Если бы не они с лордом, меня бы уже в погребальный мешок поковали.
— Амалия Анабель вон Сандия, закроешь ты, наконец, свой дырявый рот или нет? Еще слово, и отправлю домой. — Заорал на нее Гринвонд. Дриадочка опустила голову и шмыгнула носом.
Декан стоял рядом с кушеткой, на которой я сидела после осмотра, боком ко мне и лицом к Амалии. Как появился хвост, я заметила сразу. Ухватилась за него и чуть дернула. Грин подавился воздухом и посмотрел на меня, широко раскрытыми глазами.
— Не кричи на нее. Понял? Или я засуну тебе вот эту конечность, — помахала я перед его носом кисточкой, его же хвоста, — туда, откуда приходят все твои бредовые мысли.
Мне было очень обидно за подружку, поэтому инстинкт самосохранения у меня пропал…куда-то.
Дриадочка смеялась, так что баночки с зельями звякали друг об друга. Декан молчал и смотрел на меня. А глаза становились темнее ночи.
Ага. А вот и инстинкт самосохранения, зараза, вернулся. Что я говорила? Верните боль. Пожалуйста.
— Правильно, русалочка моя. Так его! — потешалась Амалия. А я, выпустив многострадальный, но такой приятный на ощупь хвост, залилась краской, вплоть до кончиков ушей. Подруга поняла, что меня надо спасать, ну, или отложить хотя бы, мою казнь, подошла ближе. Подвинула декана в сторону и, сев рядом со мной, обняла.
— Грин, иди уже. Мы сами доберемся до общежития. — Да, иди. Иначе, я сейчас в обморок свалюсь.
Демон молчал и буравил меня взглядом. Я начала ерзать на кушетке. Иди. Ну, же! Медленно перевел взгляд черных глаз на сестру и скрипнул зубами.
— Какого лешего, ты на меня зубы точишь? — сказала дриадочка.
— Помолчи, — зло, рыкнул декан.
Я понимала, что в этом моя вина. Что у меня слишком длинный язык. И я не хотела, чтоб брат с сестрой ругались из-за моей не сдержанности.
— Ли, не ругайтесь. Пожалуйста. Лорд Де Салх, простите, что я так грубо сказала, и мне не надо было трогать ваш хвост. Не ругайте Амалию. Простите, за мою не сдержанность. — Опустив голову еще ниже, покаялась я.
— Да? А вчера ты просила прощение за распутство? Или, как ты это назвала? Недоразумение? — чеканя каждое слово, буквально рычал он в ответ.
— Грин… — потрясенно, прошептала Ли.
О, нет. Нет. Как он мог? Что теперь обо мне подумает Амалия? Я же просила его. Неужели, все это пустой звук для нашего декана? Не могу больше. Это не жизнь. Это издевательство. Я первый раз в жизни влюбилась, и, похоже, неудачно. Тетя рассказывала, что мама тоже ошиблась в выборе своего избранника. Моего отца. Хорошо, что осталось жить не так долго, и терпеть душевную боль, не позволит физическая. Хотя так плохо, мне не было даже при приступах. Не могу больше.
— Простите. Я пойду. — И быстро спрыгнув с кушетки, побежала в общежитие.
Надо уходить. Я не останусь в Академии. Соберу необходимое, и уйду. Есть много мест, где можно дожить последние пару месяцев. А может, повезет. И еще один такой же приступ, как сегодня и все. Поминай, как звали.
Амалия
Звук пощечины, отразился от стен палаты лекарей.
— Как ты мог? Ты хоть представляешь, что для нее значат эти слова? За хвост свой испугался? Так ничего с ним не будет. Ни он, ни ты, никому больше не нужны. Не смей близко подходить к Лине. Понял? Подойдешь, и мы уедим из Академии. — Я была готова убить его за все то, что он наговорил моей русалочке. — Животное. Она только приступ пережила, ты видел, что с ней было. Что ты творишь?
Грин стоял и смотрел на меня. Молча. Не двигаясь. В глазах пропадала та чернота, что была до этого. Хвоста, тоже видно не было. Я не удержалась и ударила его снова. Он не сдвинулся с места. Просто опустил голову, и на скулах заходили желваки.
Злиться. И пусть. Не достойно мужчины говорить о таких вещах. Бросив последний взгляд на демона, развернулась и пошла на выход. Возле двери обернулась. Грин, все так же стоял с опущенной головой. Я догадывалась, что он сейчас сильно жалеет о сказанном им, но я была зла на него.
— Тебе даже представить сложно, что она пережила. И ты не имел права так говорить девушке, которую когда то продали в рабство гарема. — На моих словах декан вздрогнул и повернулся ко мне.
Боль за нее. Презрение к себе. Ненависть к себе же. Любовь. Уж, точно, не к себе. Я увидела все, что хотела.
— И ты не имел права к ней прикасаться вчера. Ты ее не достоин, Грин. Будь ты, хоть трижды графом.
Сказала и ушла. По моим щекам катились слезы. За русалочку, которой пришлось столько пережить и услышать жестокие слова от человека, в которого она, возможно, влюблена. За брата, который сам себя ненавидит за свою же ошибку.
Когда я была, уже почти у общежития, мне попалась декан водной стихии. Андеролин Сальвес. Увидев меня, ехидно улыбнулась.
— Ну, как тебе в постели нашего ректора?
От ее вопроса, у меня даже волосы дыбом встали на голове. Да, как она смеет?
— Что, когда нет заступников, сказать ничего не можешь? Хотя ты и в их присутствии, не особо разговорчива. Знаешь, я бы не рассчитывала на слова Дайлонда. Мы с ним уже несколько лет были любовниками. И поругались из-за ерунды. Поверь, ты ему скоро надоешь, и он вернется ко мне. Прими это к сведению. — С каждым ее словом, в моем сердце появлялась трещина.
Права. Во всем. Надоем. Вернется к ней. Просто потому, что мы и не спим. Единственная ошибка декана. Я не была с ним в постели. Ему нужна такая эффектная, как она, а не я.
Еще немного, и поток слез станет неиссякаемым. Ответить было нечего, а леди Сальвес продолжала.
— Замухрышка. И графини из тебя не выйдет. Грин решил взять под свое крылышко? Добрый демон смешно, конечно. Уверена, это до тех пор, пока ты спишь с ректором. А потом опять станешь никем, в принципе, ты и сейчас такая. Просто подстилка.
