'Пожалуйста. Грин не в себе. Он еще десять раз попросит у тебя прощения'.
Пусть ненавидит. Зато у них теперь все будет хорошо.
Постанывая, встала с пола и направилась в ванную комнату. Ну и видок. На щеке три царапины, из которых сочится кровь. По виску тоже бежит струйка крови, на шее отпечатки пальцев и кровяные точки от ногтей демона. На голове воронье гнездо. Кожа имеет синюшный оттенок. Это пять суток без сна дают о себе знать.
— Ли, — дверь с грохотом отварилась, и я услышала голос Мии.
— Дриадочка, ты где? — Крист. Родные мои. Я повернулась в сторону двери, Мия ахнула. В мгновение оказалась прижата к теплому телу.
— Кто это сделал? — прорычал вампир.
— Ли, цветочек мой, кто? — плакала дриадочка.
— Ребят все хорошо. Простите.
— Кто, я тебя спрашиваю. Грин, да? Это он, сукин сын? — казалось, что рыжего сейчас на части разорвет от злости.
— Ли, он появился в палате, с какой-то книгой, забрал Анхелину и ушел. Сказал только, что она будет жить. Еще…еще сказал….что, в общем, ты здесь.
— Как видите…
Я не успела ничего сказать, как в углу, что-то закопошилось. Мы все повернулись и увидели пухленькую домовиху.
— Вот ты где, кровинушка моя. А я уж испугалась. Ох, батюшки, кто это с тобой сделал? Ну-ка, иди сюда быстро. Лечить буду.
Тетя Марфа. Она не давала мне с голоду умереть эти пять дней. Заботливая. Я присела на кресло, а домовиха, откуда-то достала тряпочку и какие-то зелья. Мия принесла тазик с водой. И меня начали лечить.
— Я убью эту сволочь, — бушевал рыжий.
Я им так и не рассказала, что случилось, а вот тетя Марфа сдала меня с потрохами.
— Душенька ваша, пять дней и ночей не спала, все в книгах Даюшки копалась. Искала что то. Шептала постоянно 'русалочка'. Иногда просила, кого-то подождать и не умирать. Мне иной раз, и подходить к ней страшно было. Но наш Даюшка знает, кого невестой называть. Приходила, кормила, кровинушку. А час назад пришло посланьице, Амалюшка прочитала и зарыдала, да так горько, что уж за лекарем бежать хотела, — я на этих словах на Мию глянула. Она заметила и погладила меня по руке. — Так что давайте, укладывайте ее спать. Когда ректор наш вернется и увидит ее в таком состоянии, ох уж, плохо нам всем будет.
Уже собираясь уходить, вдруг повернулась к вампиру и сказала.
— Правильно думаешь, демон это ее так. Только сам не свой он. Страдает очень. Придет в себя и казнить начнет, себя же, за то, что натворил. Но ты все равно ему разъясни, что так нельзя. Лишним не будет. Все, теперь отдыхайте. Душенька нашла спасение для девочки-русалочки.
Домовиха исчезла, а Мия и Крист уставились на меня.
— Амалия, пять суток? — ну, сейчас начнется.
— Ли!
— Ребят, я вас так всех люблю, но спать и правда хочется.
Меня на время оставили в покое. Мия помогла принять душ и уложила в постель. Но уходить отказывалась. Легла со мной на кровать. Крист, тоже покидать нас не захотел, и лег на диванчик. Уснули мы мгновенно.
Глава 5
Гринвонд
Лина, моя русалочка. За что с ней так? Родная моя. Сутки. Целые сутки она лежит под обезболиванием. Сердце поддерживают два сильных мага. Когда же это кончится?
Амалия. Почему она такая жестокая? Я сам не одобряю методы Анхелины, но была бы возможность, и я так поступил бы. Я люблю сестренку, но русалочке она так нужна сейчас. Почему не приходит? Почему не может простить в такой момент.
Сердце леденеет, от мысли, что Лина может не выжить. Нет Дая. Что с ним? Даже вампир, как будто гаснет. Все работы по Академии переложил на помощников. В голове один вопрос, что делать?
Сидя в комнате сестры и, напиваясь, в моей голове билось две мысли. О том, что хочется прижать к себе сестрицу и никогда не отпускать. А вторая, что хочется придушить, за то, что не пришла к русалке. Что она не с ней.
Вспыхнул портал и из него вышла Амалия. Да, неужели?
— О, какие люди!? Пришла на похороны? — я хотел задеть ее. Обидеть, как она обидела русалочку, и та целый день проплакала, а потом случился приступ. Все из-за нее. Дриада.
В душе поднималась злость. Необъятная, все поглощающая, необъяснимая. Где то на задворках сознания, понимал, что, что то не так. Но и это понимание было стерто напором ярости, после слов сестры.
— Я знаю, как ее спасти. Но у нас мало времени.
Знает? Издевается? Если пошутила, прибью на месте. Встал и подскочил к ней.
— О чем ты говоришь? Откуда знаешь? — закричал я на нее. Пускай лучше возвращается туда, где была все эти пять дней.
— Тебе придется провести ритуал, и тогда ваши души соединяться воедино. И вам придется до конца жизни быть вместе. Погибнет один, умрет и вторая.
— Где ты это нашла? Нет такого ритуала. — Мы, в свое время, с Даем многое изучили. И такого, я точно не слышал.
— Есть. Похожим пользовался Дай, когда спасал тебя пятнадцать лет назад.
Она на мгновение замолчала, и в ее глазах появился страх. Правильно, девочка. Демонов нужно бояться.
— Грин, та русалка, у которой была взята половинка души, это Лина.
В моей голове щелкнул замок, и на глаза пала красная пелена. Они знали. И молчали. Знал Дай, это он купил душу Лины. Знала и Амалия, но наказывала мою русалочку, за так называемое предательство.
Рука сама взметнулась и ударила дриаду. Краем глаза заметил, что принял боевую форму. Пришло время убивать.
В момент оказался около бессердечной дриады и подхватил ее с пола за горло.
— Ритуал? — зашипел я. Клыки удлинились.
— В книге… — шепчет она. Еще минута, и я ее задушу. Движение указательным пальцем, и сломаю шею. А касание мизинцем, и перережу эту же шею когтем. Я был готов это сделать. Потому что сейчас больше всего на свете ненавидел свою сестру. Я считал ее разбалованной тварью, не достойной жизни.
' Нет, Грини!'
Мама? Что за черт?
Дриаду отпустил. Схватил книгу и переместился в палату к Лине.
— Что ты делаешь, Грин? — бросился ко мне вампир, который не отходил не на шаг, от кровати с моей русалочкой.
Я подхватил Анхелину на руки и бросил Кристу и Мии.
— Она выживет. — И, уже открыв портал и одной ногой шагнув в него, развернулся и с ухмылкой сказал. — Скажите своей дриадской подружке, что я закончу начатое с ней, когда вернусь.
Видел, как глаза Мии округлились, Крист уже бежал в мою сторону с намерениями, далекие от цивилизованных, но мне было не кода.
В храме Темного было тихо. Горели факелы вечного огня.
