Когда начинали строить лодки, у нас в отряде был только один плотник, но мы проявили такое прилежание, что с четвертого дня месяца августа по двадцатое дня месяца сентября закончили пять лодок, каждая из которых была длиной в двадцать два локтя и была проконопачена паклей из пальмит. Лодки просмолили варом, его приготовил из сосновой живицы один грек, по имени дон Теодоро; из тех де волокон пальмит и из лошадиных хвостов и грив сплели канаты и снасти, из рубашек сделали паруса, а из можжевелового дерева, что там росло, весла, которые, как мы думали, будут нам необходимы. И такова была эта земля, куда по грехам нашим мы попали, что лишь с большим трудом удалось найти на ней камни для якорей и для того, чтобы придать остойчивость нашим лодкам, ибо нигде вокруг не было видно ни единого. Мы также содрали целиком кожи с лошадиных ног и выдубили их, чтобы сделать бурдюки для пресной воды.
В это же время произошло следующее событие: дважды, когда наши люди собирали морские ракушки в небольших заливах и бухтах, на них нападали индейцы; на виду лагеря они убили у нас десять человек, и мы не смогли им помочь: люди были насквозь пронзены стрелами, хорошее боевое снаряжение не защитило их от стрел, которые индейцы пускали с большим искусством и с большой силой, о чем я уже говорил раньше.
Согласно утверждениям наших лоцманов, от бухты, названной нами бухтой Креста
[51] и до этого места мы прошли двести восемьдесят лиг, может быть немного больше или меньше. На всей этой земле мы не видели гор и ничего о них не слышали.
До того, как мы смогли погрузиться на лодки, избежав смерти от рук индейцев, у нас умерло от болезней и голода более сорока человек. Двадцать второго дня месяца сентября мы съели последнюю лошадь и разместились на лодках в следующем порядке: в первую сел губернатор с сорока девятью людьми, во вторую — казначей и комиссар, тоже с сорока девятью людьми, в третью — капитан Алонсо дель Кастильо и Андрес Дорантес с сорока восемью людьми, в четвертую — капитан Тельес и Пеньялоса с сорока шестью людьми, в последнюю лодку сели веедор и я с сорока девятью людьми
[52]. После того как припасы и одежду перенесли в лодки, они погрузились в воду почти до краев, и, кроме того, мы были так стеснены, что не могли даже пошевелиться; но столь велика была наша нужда, что мы отважились плыть в подобных лодках и даже выйти на них в опасное море, и при всем этом никто из нас не имел никакого представления о мореходном искусстве.
Глава IX
Как мы вышли из залива Лошадей
Тот залив, из которого вышли, мы назвали заливом Лошадей
[53] Семь дней мы плавали по бухтам в лодках, сидящих в воде до самой верхней обшивки, но не видели на берегах ничего заслуживающего внимания, а потом подошли к острову
[54], расположенному недалеко от земли. Моя лодка шла первой, и с нее мы увидели, что к нам плывут пять каноэ с индейцами. Увидя нас, индейцы покинули свои каноэ, а мы их подобрали. Другие наши лодки прошли в это время вперед и обнаружили на острове несколько индейских домов; там мы нашли много сушеной рыбы, гольца, что при пашей нужде было большим подспорьем.
Затем мы отправились дальше и через две лиги прошли очень узким проливом между островом и землей; проливу дали имя Святого Мигеля, так как это было в его день.
Выйдя из пролива, мы пристали к берегу и, разобрав индейские каноэ, которые я захватил, нарастили борта у наших лодок, так что они теперь возвышались над водой на две пяди. После этого мы вновь поплыли вдоль берега по направлению к Рио-де-Пальмас, с каждым днем все больше страдая от голода и жажды; припасов у нас было очень мало, да и те подходили к концу, а вода уже кончилась, потому что бурдюки, сделанные из лошадиных ног, загнили и больше ни на что не годились.
Несколько раз мы входили в узкие заливы и бухты, которые глубоко вдавались в землю; все они оказались мелкими и опасными. Мы ходили по этим заливам тридцать дней и иногда встречали там индейских рыбаков, людей очень бедных и жалких.
К концу этих тридцати дней, когда жажда стала уже нестерпимой, мы, плывя ночью вдоль берега, заметили каноэ и понадеялись, что оно приблизится к нам; однако индейцы, несмотря на то что мы их окликали, не захотели подойти к нам, ни подождать нас. Так как дело происходило ночью, мы не стали преследовать их и продолжали идти своим путем, а когда рассвело, увидели маленький остров и подошли к нему, чтобы узнать, нет ли там воды. Но поиски наши были тщетными, воды на нем не было.
Когда мы, вытащив лодки на берег, ходили по острову, нас захватила сильная буря, поэтому мы задержались там на шесть дней, не осмеливаясь выйти в море. Мы пять дней ничего не пили и жажда стала такой непереносимой, что вынудила нас пить соленую воду; однако некоторые оказались при этом очень неосторожны, и у нас умерло сразу пять человек.
Я рассказываю обо всем этом кратко, потому что думаю, нет надобности в подробном описании наших невзгод и лишений; ведь каждый, приняв во внимание, где мы находились и сколь мало было у нас надежды на спасение, легко может представить, что должно было происходить. И вот, видя, что жажда наша все растет, а соленая вода нас убивает, мы решили не дожидаться неизбежной смерти на земле, но вверить свои души господу нашему богу и, презрев опасность, выйти в море. Так мы и сделали и пошли в том направлении, где, когда плыли к острову, видели ночью каноэ. В этот день нас столько раз заливало водой и разметывало в разные стороны, что казалось, никто не сможет избежать смерти. Однако смилостивился господь наш бог, не оставляющий людей и в самых тяжелых лишениях, и мы уже при заходе солнца обогнули один мыс и оказались в месте, укрытом от волн и ветра
[55].
Навстречу нам вышло множество каноэ; индейцы с каноэ что-то нам сказали, но не стали нас ждать и повернули обратно. Они были хорошо расположены к нам и не имели при себе ни луков, ни стрел. Мы следовали за ними до самых их домов, которые находились недалеко оттуда, у края воды. Там сошли на землю и увидели перед домами много кувшинов с водой и печеную рыбу; их касик предложил все это губернатору, а его самого повел в свой дом. Дома этих индейцев были из циновок, и нам показалось, что они сделаны не как временные, а как постоянные жилища.
