Книга Кораблекрушения, страница 18. Автор книги Альвар Нуньес Кабеса де Вака

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Кораблекрушения»

Cтраница 18

Из-за всего этого я и решился перейти к другим индейцам, и у них мне было немного легче. Там я заделался торговцем и стремился выполнять свое дело наилучшим образом, поэтому индейцы давали мне есть, хорошо со мной обращались и просили меня ходить в разные места за тем, что им было нужно, ибо сами они из-за постоянной войны не могли свободно ходить по земле и заниматься торговлей. Даже с моими товарами ходил в глубь земли и по побережью на сорок или пятьдесят лиг.

Главным моим товаром были морские улитки, их мякоть, а также раковины, которыми индейцы срезают плоды, похожие на фасоль, и которыми они лечатся и пользуются во время плясок и на праздниках, а эти раковины ценятся у них превыше всего; носил я также морские камни и другие вещи. И вот с этими товарами я приходил в глубь земли [77] и, обменяв их там, возвращался со шкурами и с охрой, которой индейцы натираются и раскрашивают себе лица и волосы, и с кремнями, из которых они делают наконечники для стрел, с крахмалом и с твердыми стеблями тростника, чтобы его приготовлять, а также с кистями, сделанными из оленьего волоса; их индейцы раскрашивают в разные цвета. Такое занятие мне вполне подходило, ибо благодаря ему я имел возможность идти, куда пожелаю, и не был никому ничем обязан, не был рабом, и повсюду, куда бы я ни приходил, со мной хорошо обращались и кормили меня из уважения к моей торговле; но самое главное было то, что, занимаясь этим делом, я узнавал, куда мне надо будет идти дальше. Среди индейцев я стал очень известным, они радовались, когда меня видели, и я приносил им то, в чем они нуждались; те же, кто меня не знали, слышали обо мне, желали меня увидеть и искали случая к этому.

Было бы слишком долго рассказывать о невзгодах, которые я перенес в это время, таких, как голод и холод, опасности и бури, нередко застававшие меня в пути, одного, так что лишь благодаря великому милосердию господа нашего бога я смог остаться в живых; и по этой причине я не занимался торговлей зимой, ибо в это время индейцы сидели по своим лачугам и хижинам, не осмеливаясь выйти наружу, беспомощные и беззащитные, и на них нельзя было рассчитывать.

Прошло почти шесть лет, как я жил на этой земле, одинокий и нагой, как почти все люди там ходили. А причиной моей столь долгой задержки был оставшийся на острове Христиании, по имени Лопе де Овьедо, которого я хотел взять с собой. Его товарищ де Аланис умер вскоре после того, как с острова ушли Алонсо де Кастильо и Андрес Дорантес с остальными людьми; я каждый год переправлялся на остров и умолял Лопе де Овьедо как можно скорее выбраться оттуда и отправиться вместе со мной на поиски христиан, но он всякий раз задерживал меня, говоря, что мы пойдем в следующем году.

Наконец, по прошествии некоторого времени я все-таки вытащил его оттуда, переправил через пролив и четыре реки, что были на том побережье, ибо сам он не умел плавать, и мы с несколькими индейцами двинулись вперед и вышли к заливу, который имел лигу в ширину и был повсюду глубоким; судя по всему, это был залив Святого Духа [78]. А на другом берегу мы увидели нескольких индейцев; они пришли к нам и сказали, что еще дальше за заливом живут три человека, похожие на нас, и назвали нам их имена. Когда же мы спросили об остальных наших людях, индейцы ответили, что все они умерли от голода и холода и что индейцы, жившие дальше, ради забавы убили Дьего Дорантеса, Вальдивьесо и Дьего де Уэльву за то, что они переходили из одного дома в другой, а соседи тех индейцев, среди которых сейчас находился капитан Дорантес, убили Мендеса и Эскивеля только потому, что видели такой сон [79]. Мы спросили о том, как живут оставшиеся христиане; индейцы сказали нам, что с ними обращаются очень плохо, потому что люди, среди которых они живут, большие бездельники и грубияны, они пинают христиан, дают им оплеухи, бьют палками — вот какова их жизнь.

Мы хотели, чтобы нам рассказали о земле, что лежит впереди, есть ли там какая-нибудь пища; они ответили, что в той земле очень редкое население и мало еды, а люди там умирают от холода, не имея ни шкур, ни иного, чем можно прикрыться. И еще они добавили, что если мы хотим увидеть наших людей, то должны знать, что индейцы, среди которых они живут, через два дня придут есть орехи на берег реки в место, находящееся в лиге отсюда. Мы по себе знали, что все, рассказанное нам о плохом обращении с христианами, было правдой, ибо и моему товарищу, когда он жил среди индейцев, доставались оплеухи и палочные удары, да и меня не миновала эта участь: и в меня бросали комья грязи, и мне, как и другим нашим людям, приставляли каждый день стрелы к сердцу, говоря, что убьют так же, как убили других наших товарищей.

И вот, испугавшись всего этого, мой напарник Лопе де Овьедо сказал, что кочет вернуться обратно с женщинами тех индейцев, с которыми мы переправились через залив и которые остались немного позади. Я решительно возражал против этого и приводил разные доводы, чтобы его задергать, но так и не смог его отговорить, и он ушел назад, а я остался один с индейцами, пришедшими с другой стороны залива; они назывались кевенами, а те, с которыми ушел Допе де Овьедо, назывались дегуанами.

Глава XVII

Как пришли индейцы и привели с собой Андреса Дорантеса, Кастильо и Эстебанико

Кораблекрушения

Через два дня после того, как ушел Лопе де Овьедо, индейцы, среди которых жили Алонсо дель Кастильо и Андрес Дорантес, пришли как раз на то самое место, о котором нам сказали; они пришли за орехами. Орехи едят, размалывая их ядра, и питаются ими два месяца в году; в эти два месяца индейцы не едят ничего другого, хотя орехи бывают у них не каждый год, потому что в один год на них есть урожай, а в другой год нет; орехи эти такой же величины, как в Галисии, а деревья, на которых они растут, весьма большие и их очень много [80].

Один индеец известил меня, что христиане уже пришли и посоветовал, если я хочу их увидеть, уйти и спрятаться пока на лесной опушке, которую он мне покажет; а так как он со своими родственниками должен будет пойти и встретиться с пришедшими индейцами, то они в нужное время возьмут меня с собой и отведут туда, где находятся христиане. Я доверился им и решил все так и сделать, ибо те, кто пришли, говорили на языке, отличном от языка моих индейцев; выполняя уговор, эти люди на другой день зашли за мной в указанное место и взяли меня с собой. Когда мы уже подходили туда, где остановился Андрес Дорантес, он вышел навстречу посмотреть, кто к нему идет, потому что ему тоже сказали, что пришел какой-то христианин; и когда он меня увидел, то очень испугался, ибо вот уже много дней меня считали умершим, так ему говорили индейцы. Возблагодарили мы господа бога за нашу встречу, и был этот день одним из самых счастливых в нашей жизни. Когда мы вместе пришли к Кастильо, меня стали спрашивать, куда я иду. Я сказал, что имею намерение выйти в христианскую землю и ищу к ней дорогу. Андрес Дорантес ответил, что он сам в течение многих дней просил Кастильо и Эстебанико идти дальше, но те не решались, потому что не умели плавать и очень боялись рек и заливов, через которые придется переправляться и которых так много в этой земле. Однако поскольку господь наш бог сохранил меня среди стольких трудов и болезней и привел, наконец, к моим товарищам, то и решились они бежать вместе со мной, но с тем, чтобы я переправил их через реки и заливы, если будут они на нашем пути. При этом наши люди просили меня, чтобы я ни в коем случае не дал индейцам понять или догадаться, что собираюсь идти дальше, потому что тогда индейцы меня убьют; поэтому мне надо было остаться с ними на шесть месяцев, ибо через шесть месяцев наступит время, когда индейцы уйдут в другую землю есть туны [81].

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация