Туны — это плоды, размером с яйцо, алого и черного цвета и очень вкусные. Индейцы едят их три месяца в году и в это время не едят ничего другого. А когда они собирают туны, к ним приходят другие индейцы с расположенных дальше земель и приносят с собой для торговли и обмена луки, и когда эти дальние индейцы будут возвращаться к себе, мы убежим от наших индейцев и пойдем с пришельцами. С этим условием я там и остался, и мне дали рабом одного индейца, у которого жил Дорантес; а был тот индеец кривой, и жена его тоже была одноглазой, и сын был кривой, и еще один индеец, который жил с ними; таким образом, все они были кривые. Эти индейцы назывались мариамами, а Кастильо жил с другими, с их соседями, которые назывались игуасами
[82].
Наши люди мне рассказали, что, уйдя с острова Злосчастья, они нашли на берегу моря лодку, в которой плыли казначеи и монахи; и что, когда они переправлялись через реки, а рек было четыре и все с очень сильным течением, их лодки подхватило и вынесло в море, где утонуло четыре человека; и что потом они шли дальше вперед, пока не переправились через залив, а переправились они через него большим трудом; и что, пройдя дальше пятнадцать лиг, наткнулись на другой; и что когда они туда шли, то за шестьдесят лиг пути у них умерло два человека, а все остальные тоже были на пороге смерти; и что во время всего пути не было у них иной еды, кроме каменной травы
[83] и раков. Придя к этому последнему заливу, они встретили там индейцев, которые ели ежевику; увидев христиан, индейцы ушли оттуда в другой конец залива; а когда христиане искали способа переправиться через залив, к ним вышли один индеец и один христианин, и в пришедшем они узнали Фигероа, одного из тех четырех людей, что были посланы вперед с острова Злосчастья. Фигероа рассказал, как он со своими товарищами дошел до этого места и что здесь умерли два христианина и один индеец, все трое от холода и голода, так как они пришли сюда в самую суровую погоду; и что его с Мендесом захватили индейцы, но Мендес спустя некоторое время убежал и по самой лучшей дороге, которую мог найти, пошел в Пануко, а индейцы пошли за ним и убили его; и что, будучи с этими индейцами, он, Фигероа, узнал от них, что среди мариамов находится христианин, пришедший с другой стороны, а нашли этого христианина индейцы, по имени кевены; и что этот христианин был Эрнандо де Эскивель, родом из Бадахоса, шедший в отряде комиссара; и что от Эскивеля он, Фигероа, узнал о судьбе, постигшей губернатора, казначея и остальных. Эскивель ему рассказал, что казначей и монахи потеряли свою лодку, когда находились между двумя реками; потом они шли вдоль берега, и к ним подошла лодка губернатора, люди которого были на суше; губернатор поплыл на лодке вперед и достиг большого залива; оттуда он вернулся назад, взял своих людей и перевез их на другой берег; затем он вернулся за казначеем, монахами и остальными, и когда они причалили, губернатор назначил капитана Пантоху, которого он вел с собой, своим заместителем вместо казначея, бывшего до этого его заместителем; губернатор остался в своей лодке и не захотел этой ночью сойти на берег, и остались ним также шкипер и один больной паж, и не было на лодке ни воды, ни еды; а в полночь поднялся такой сильный северный ветер, что лодку унесло в море и никто этого не увидел, на лодке же не было якоря, только один камень вместо него. С тех пор они ничего больше не слышали о губернаторе. После всего этого люди, оставшиеся на земле, пошли вдоль берега, и так как вода преграждала им путь, они с большим трудом соорудили плоты и на плотах переправились на другой берег; идя дальше вперед, они вышли к лесу, стоявшему у самой воды, и встретили там индейцев; индейцы же, видя их приближение, погрузили свои дома в каноэ и уплыли с того берега; а христиане, видя, какая стоит погода, потому что было это в месяце ноябре, остановились в том лесу, ибо нашли в нем воду, раков и морских улиток, и там от холода и голода начали один за другим умирать. А сверх всего этого Пантоха, который остался за главного, плохо с ними обращался, и Сотомайор, брат Васко Поркалье с острова Кубы, пришедший с флотилией как маэстре де кампо
[84], не смог больше терпеть этого, схватился с Пантохой и нанес ему удар палкой, от которого Пантоха умер; и так они все там погибали; оставшиеся в живых вырезали из их трупов куски мяса и вялили их; последним умер Сотомайор, и Эскивель завялил его мясо и держался на нем до первого марта, когда один индеец из тех, кто оттуда убежали, вернулся посмотреть, все ли уже умерли, и увел Эскивеля с собой; и когда Эскивель жил в подчинении у этого индейца, он, Фигероа, с ним говорил и узнал от него все то, о чем мы рассказали, и просил Эскивеля придти к нему, чтобы вместе идти в Пануко; но Эскивель отказался, сказав, будто ему известно от монахов, что Пануко остался позади, а Фигероа отправился на побережье, где он уже привык жить.
Глава XVIII
О сведениях, которые сообщил Эскивель
Этот рассказ Фигероа основывался на сведениях, которые ему сообщил Эскивель, и вот, переходя из уст в уста, рассказ достиг и меня, и из него я смог узнать о конце, постигшем всю нашу флотилию, и о том, что случилось с каждым из наших людей в отдельности.
И Фигероа сказал еще: если христиане пройдут дальше, они возможно встретят Эскивеля, потому что ему, Фигероа, известно, что Эскивель убежал от индейца, у которого он жил, к соседним индейцам, по имени мариамы. И, как я уже говорил, он, и другой христианин, астуриец, хотели идти к индейцам, жившим впереди, но так как индейцы, у которых они находились, догадались об этом, то они напали на христиан, сильно били их палками, раздели астурийца и проткнули ему руку стрелой. Наконец эти индейцы убежали, и христиане остались с другими, согласившимися взять их к себе рабами. И хотя христиане служили им, индейцы обращались с ними так плохо, как никогда не обращаются ни с рабами, ни с какими другими людьми, как бы ни сложилась их судьба; ибо индейцы не довольствовались тем, что били всех шестерых христиан и руками и палками и развлечения ради вырвали им бороды, они убили троих христиан только за то, что те перешли из одного дома в другой. Этими тремя были, как я уже говорил выше, Дьего Дорантес, Вальдивьесо и Дьего де Уэльва. А троих других, оставшихся живыми, ожидала такая же участь. И вот, чтобы избавиться от этих страданий, Андрес Дорантес убежал к мариамам, а те ему рассказали, что раньше у них был Эскивель и что, будучи у них, он хотел бежать, так как одной женщине приснилось, что он убьет ее сына, и тогда они пошли за Эскивелем и убили его; и они показали Андресу Дорантесу шпагу Эскивеля, его четки, книгу и другие вещи.
Индейцы убили Эскивеля, потому что имеют такой обычай убивать из-за снов; они убивают из-за снов даже своих собственных сыновей, а дочерей, если у них родятся дочери, они бросают на съедение собакам. Причина, по которой они так поступают, состоит, по их словам, в том, что все другие индейцы этой земли их враги и у них с ними постоянная война; поэтому, если их дочери будут выходить замуж, враги так размножатся, что подчинят их себе и сделают своими рабами; из-за этого они и предпочитают убивать своих дочерей, чтобы те не рожали им врагов.
