Комиссар же выразил противоположное мнение, сказав, что надо не садиться на корабли, но, наоборот, надо идти сушей, все время придерживаясь берега, и искать гавань, ибо ведь лоцманы сказали, что она находится не более чем в десяти или в пятнадцати лигах по пути от Пануко
[29]; и что невозможно, идя все время вдоль берега, не наткнуться на нее потому что, по словам лоцманов, она вдается в глубь земли на двенадцать лиг; и что те, кто найдут ее первыми, пусть ждут там остальных, а что плыть всем на кораблях — значило бы искушать судьбу, ибо с тех пор, как мы отплыли от Кастилии, слишком много уже выпало на нашу долю трудов и бурь, слишком много мы потеряли кораблей и людей, пока добирались сюда; и что по этой причине он будет идти по суше вдоль берега, пока не выйдет к гавани, а корабли с другими людьми пусть тоже плывут вдоль берега, пока не достигнут того же места.
Все, кто были там, согласились с ним, кроме нотариуса, а нотариус сказал, что, прежде чем покидать корабли, надо бы отвести их в знакомое и безопасное место, хотя бы частично заселенное, и что только сделав это, можно входить в глубь земли и поступать дальше так, как каждый сочтет наилучшим.
Губернатор продолжал настаивать на своем мнении и на том, что к нему добавили другие. Я же, видя его решимость, потребовал именем вашего величества, чтобы он не бросал корабли, не приведя их в безопасное место, и попросил нотариуса, который был с нами, чтобы тот засвидетельствовал мое требование. Губернатор ответил, что он поступает в согласии с мнением большинства офицеров и комиссара, а что я не имею права требовать что-либо, и он попросил нотариуса засвидетельствовать, что, так как эта земля непригодна для заселения и не имеет гавани, он, губернатор, свернул лагерь, который уже был разбит, и пошел на поиски поиски гавани и лучшей земли. Затем он приказал предупредить людей, которые должны были пойти с ним, чтобы они брали с собой все, что им нужно для похода.
После того как это распоряжение было отдано, он в присутствии всех, кто там находился, сказал мне, что поскольку я так противился и так боялся входить в глубь земли, то пусть я останусь и возьму командование над кораблями если и над всеми людьми на кораблях, и пусть я разобью лагерь, прибуду на место раньше, чем он.
Я отказался, но, когда все разошлись, губернатор сказал, что, как ему кажется, никому, кроме меня, нельзя доверить это, и снова передал мне, что просит взять под командование корабли и людей, которые на них остаются. Видя, что, несмотря на такую настойчивость, я продолжаю отказываться, он спросил меня, по какой причине я избегаю принять его предложение. На это я ответил, что не хочу брать на себя командование потому, что уверен и знаю, что ни он никогда больше не увидит кораблей, ни корабли его, а это ясно мне потому, что я вижу, как опрометчиво собираются они войти в ту землю. И хотя я еще больше, чем он или другие, желал бы испытать опасности и пройти через то, через что они пройдут, я просил, чтобы он не поручал мне корабли, ибо тем самым он даст возможность говорить, что поскольку я возражал против похода в глубь земли, то и остался из-за страха, и моя честь окажется под сомнением. Я же готов скорее рисковать своей жизнью, чем позволить усомниться в моей чести.
Губернатор, видя, что не сможет со мной договориться, стал просить других, чтобы они поговорили со мной об этом; и они меня также просили, но я им отвечал то же, что и ему; и тогда он назначил своим заместителем некоего алькальда, по имени Каравальо, чтобы тот остался на кораблях.
Глава V
Как губернатор оставил корабли
В субботу, первого мая, в тот самый день, когда все это происходило, губернатор приказал выдать каждому, кто должен был идти в поход, два фунта сухарей и полфунта сала, и мы отправились в глубь земли. Всего нас шло триста человек, среди них были комиссар, брат Хуан де Палое, три клирика и офицеры. А всадников было сорок человек. И вот в течение пятнадцати дней мы шли с теми припасами, которые у нас были, и в пути не попалось ничего, что можно было бы употребить в пищу, кроме пальмит
[30] весьма похожих на андалузские. За это время мы не встретили ни одного индейца, не видели ни одного дома, ни стоянки. Наконец, мы подошли к реке
[31], которую преодолели с большим трудом вплавь и на плотах: там мы задержались на целый день, потому что течение было очень сильным.
Когда мы переправились на другой берег, навстречу нам вышли двести индейцев, может быть немного больше или меньше; губернатор выступил вперед и знаками начал объясняться с ними, а они после этого знаками же дали нам понять, чтобы мы уходили. Тогда мы захватили пять или шесть индейцев, и они повели нас к своим домам, которые находились в половине лиги от этого места; там мы увидели много маиса, который уже созрел, и возблагодарили господа нашего бога за то, что он помог нам в столь великой нужде, ибо воистину мы были совсем неискушены в этом новом для себя деле и страдали от усталости, а сверх того были истощены голодом.
На третий день после нашего прихода в деревню казначей, веедор, комиссар и я собрались вместе и просили губернатора, чтобы он послал людей найти море и узнать, нет ли там гавани, потому что индейцы говорили, что море не очень далеко от этого места. Губернатор ответил, что мы напрасно беспокоимся и говорим об этом, ибо море очень далеко; и так как я более остальных настаивал на нашем мнении, он сказал мне, чтобы я отправился к морю и искал бы там гавань и чтобы шел я пешим, взяв с собой сорок человек.
На другой день я выступил с капитаном Алонсо дель Кастильо и с сорока людьми из его отряда; мы шли до полудня и вышли на морскую песчаную отмель, которая, как нам показалось, очень глубоко вдавалась в землю; мы прошли по этой отмели около полутора лиг, и вода доходила нам до середины бедра. Так мы шагали по раковинам, которые резали нам ноги и причиняли много забот, пока не Добрались до той же самой реки, через которую уже переправлялись раньше и которая впадала в ту же самую бухту; и так как мы не смогли преодолеть ее, ибо не имели для этого подходящих средств, то вернулись в лагерь и рассказали губернатору обо всем, что видели, и о том, что надо еще раз переправиться через реку в том месте, где мы ее перешли в первый раз, чтобы тщательно обследовать бухту и узнать, нет ли там подходящей гавани.
