— Прошу тебя, Ипполит… Не говори так… жестоко. Хочешь и Агнессу заколоть?
— Не плачь, юноша! Возьми платок, высморкайся и успокойся. Она обесчестила нашу семью. Мстить все равно придется. Лучше конечно обойтись без зверства. Все-таки Агнесса человек нашего круга, часто бывает при дворе. Публичного скандала надо избежать. Но и наказать ее тоже надо. Дай мне подумать до завтра. Это так сладко — планировать месть.
На следующий день мы встретились в «Конкистадоре» на улице Эльдорадо. Выпили по бокалу Шардоне. Ели устрицы с уксусом, фиолетовым луком и ржаными хлебцами.
Ипполит съел три порции, один допил бутылку… потом прокашлялся глухо, поднял указательный палец правой руки, на котором посверкивал платиновый перстень с огромным топазом и бриллиантами, погрозил им кому-то и заговорил, поглаживая свои великолепные темные бакенбарды, на которых серебрилась редкая седина.
— Есть свежая идея. Мы Агнессу и пальцем не тронем, только испугаем до смерти. Усыпим хлороформом в уединенном месте. А затем — похороним живой в нашем фамильном склепе. В каменном гробу, в котором покоятся останки знаменитой тетушки Агаты, сестры бабушки твоей матери. Да-да, той самой, свихнувшейся на оккультизме. Просверлим несколько дырок, чтобы не было проблем с дыханием. Агнесса очнется… начнет звать на помощь, биться, царапать стенки гроба, попробует открыть крышку. И не сможет… А через сутки… освободим ее и отвезем туда, где похитили. Перед этим заставим выпить лимонад с дурью. Когда прочухается, решит, что у нее случился припадок.
— Где же мы ее похитим?
— Шпионы сообщили мне, что сегодня после полудня Агнесса будет кататься верхом на знаменитом Красном Мустанге во владениях герцога, недалеко от римского городка. Если никого не будет рядом, я догоню ее на моем Магнате, обниму и усыплю. На дороге меня будут ждать мои люди в автомобиле с непрозрачными стеклами. До кладбища оттуда — десять минут езды. А Мустанга отведет в конюшню мой слуга Мартин. Он знаком с конюхами герцога. Скажет им, что Агнесса поехала в Монпелье на ярмарку.
— Оттуда у тебя хлороформ?
— Пузырек дал мне доктор Фердинанд. Я сказал ему, что хочу усыпить собаку. Не убить, а только усыпить на время. Он сам изготовил компресс из бинтов и ваты и все мне объяснил.
— Я слышал, хлороформ очень токсичен. Попробуй вначале на слуге.
— Так и сделаю. Поезжай домой и жди. Я заеду за тобой около двух… съездим на кладбище, заглянем в фамильный склеп, послушаем кошачий концерт, приобщимся мистерии жизни и смерти.
Дома я не мог найти себе места из-за возбуждения. Ходил из комнаты в комнату, представлял себе несчастную Агнессу, которую усыпляет хлороформом мой жестокий кузен. Усыпляет, а потом насилует. Это в его стиле.
Бедняжка теряет сознание и приходит в себя в холодном гробу рядом с истлевшим трупом тети Агаты. Кошмар!
Как я мог согласиться на такое? Что же я за ничтожество? Мстить женщине!
Его разлюбила любимая, а он похоронил ее живой.
Если герцог узнает о наших проделках — может сгоряча и повесить. И меня и Ипполита. Хорошенький будет натюрморт!
Около половины третьего Ипполит позвонил снизу и сказал: «Спускайся, все идет по плану».
Чертов улан! Бревно! Солдафон!
Ипполит сиял от удовольствия. Его план осуществился.
— Попробовал хлороформ на старом Иштване. Он заснул и спал двадцать минут. Храпел как дятел. После того, как проснулся, потребовал коньяку. Поскакал в герцогские владения. Нашел Агнессу на буковой аллее. Недалеко от обелиска. А затем… представляешь, не смог догнать проклятого Мустанга! Он летел как ветер. Магнат изнемог. Агнесса обернулась, увидела меня, захохотала и остановила жеребца. Спросила, что я делаю в лесу герцога. Я не стал отвечать, обнял ее и тут же положил ей на рот и ноздри компресс с хлороформом. Несколько секунд она пыталась отодрать его от лица. Мычала и сверлила меня глазами. Затем затихла. Я связал ее и положил на коня. Через четверть часа Агнесса уже лежала в гробу прямо на старых костях тети Агаты. Я оставил слугу у входа в усыпальницу. На всякий случай. Мартин повел Мустанга в конюшню.
Мы еще не вошли в склеп, а я уже услышал этот протяжный звук. Гортанный, душераздирающий. Вой, хрип и клекот запертого в могиле живого существа. До смерти испуганного.
Звук этот доносился из гроба тети Агаты.
Мне тут же расхотелось наказывать Агнессу.
Я все еще любил ее. Простил ей и Лидию, и аквариум, и конгресс.
Я освобожу тебя, любимая!
Подошел к гробу и попытался сдвинуть тяжелую резную крышку. Ипполит хотел мне помешать. Я грубо его оттолкнул. Он вспыхнул, выругался, махнул рукой и ушел.
Из последних сил сдвинул крышку гроба и сбросил ее на пол. Обнял воющую и скрежещущую зубами Агнессу, вытащил ее из гроба и вынес из склепа. Поставил на ноги, оттряхнул с нее пыль и паутину. Повел к выходу из кладбища. Агнесса шла как лунатичка, с закрытыми глазами. После того, как мы миновали ворота, моя бывшая невеста открыла глаза, посмотрела на солнце, все еще сияющее на лазурном небе, глубоко вздохнула и лишилась чувств.
Я отвез ее домой на такси.
Помог дворецкому внести Агнессу в дом.
Ее отец, старый барон фон Цароги, горько посмотрел на грязные бриджи дочери, на изодранную курточку, на ее сбившиеся в клоки золотые волосы, в которых застряли кусочки костей тети Агаты, на окровавленные, сломанные ногти.
Сказал мне веско: «Вы за это ответите, сударь!»
И ударил меня по щеке рукой в бежевой перчатке.
Вечером того же дня лакей в оранжевой ливрее с синими аксельбантами положил на мой письменный стол формальный вызов на дуэль. Вызывал меня не барон, а его старший сын, Алан, превосходный фехтовальщик и опытный стрелок. Мне предлагалось прислать секунданта и выбрать оружие.
Шансов остаться в живых после сражения на шпагах с Аланом фон Цароги у меня было мало. Поэтому я выбрал пистолеты, а секундантом назначил Ипполита. Позвонил ему и все рассказал. Ипполит тут же простил мне «дикую выходку в склепе» и поехал к барону уточнять детали поединка.
А я пошел в «Мельбурн». Напился, пристал к каким-то девкам, опрокинул музыкальный автомат «Шанталь», подрался с охранником и был с позором изгнан из бара. Кузен Ипполит подобрал меня на улице и отвез домой. На своем прямоугольном драндулете с обрезанной задницей. Линкольне Континентале.
Вначале молчал, качал головой и поглаживал себе бакенбарды. Потом сообщил, что секундантом Алана будет крепыш Мориц, второй сын барона.
— Физически Агнесса не пострадала, только пальцы поранила, но психически… Ведет себя неадекватно. Ничего внятного о произошедшем с ней сказать не может, только бормочет какую-то чушь. Баронесса якобы сказала барону — это не моя дочь. И закатила истерику. Вызвали доктора Фердинанда. О том, что Агнесса провела час в гробу тетушки Агаты не знает никто, кроме нас двоих и трех моих людей. Пока они молчат. Я обещал отрезать язык садовыми ножницами тому, кто проболтается. У барона все думают, что ты подстерег Агнессу в парке и устроил сцену ревности с рукоприкладством. Дуэль состоится завтра в девять утра, на Черной балке, у Скалы дьявола. Стрелять будете из револьверов Кольт питон, с пяти шагов. Если кто-то будет ранен или убит, секунданты будут утверждать, что это был несчастный случай на охоте. Револьверы я проверил в присутствии Морица, они в порядке. У тебя и у Алана будет только один выстрел. Кстати, Алан сказал мне, что ничего лично против тебя не имеет и понимает твои чувства, но обычай требует того, чтобы он отомстил за сестру. Обещал прийти на твои похороны, принести венок и заказать по тебе поминальную службу. Почему-то ему не приходит в голову, что с пяти шагов ты тоже вряд ли промахнешься. И кого будут хоронить — еще бабушка надвое сказала.
