Вот Морвуд возвращается с чашкой свежезаваренного кофе в руке. Все идет по расписанию. Это значит, что следующая встреча у него назначена не меньше чем через пятнадцать минут. Сделав еще один глубокий вдох и набравшись храбрости, Свонсон взяла папку, встала из-за стола и покинула свой бокс.
Морвуд усаживался за стол и сыпал в кофе сахарозаменитель. При виде Корри кивнул:
– Добрый день, Свонсон.
– Добрый день, сэр. Можно с вами поговорить?
Он кивком указал на один из двух одинаковых стульев у стеклянной стены:
– Пожалуйста.
Корри села и положила папку на колени. Что-то в отстраненном взгляде Морвуда всегда заставляло ее чувствовать себя некомфортно, будто у нее волосы растрепались, или блузка надета наизнанку, или из-под ворота торчит этикетка. Вот что бывает, когда столько лет ходишь исключительно в рваных джинсах и практически неотличимых друг от друга черных футболках. Руки сами потянулись разгладить юбку, но Корри сдержалась.
– Я закончила отчет по ограблениям на автостраде двадцать пять, сэр.
Морвуд сделал крошечный глоток.
– Что-нибудь достойное внимания?
Свонсон помедлила. С одной стороны, не хотелось показаться нерадивой сотрудницей, а с другой – ей уже надоело, что на нее сбрасывают все безнадежные дела.
– Нового развития дело не получило. Я еще раз говорила с кассирами и сотрудниками банков. Проверяла – вдруг они вспомнили новые подробности? Посмотрела записи камер видеонаблюдения. Даже воспользовалась нашей новой программой распознавания, но результатов никаких. Правда, когда повысила качество изображения, хорошо разглядела одну из ковбойских шляп преступника и смогла установить ее бренд. Но продукция этого производителя в свое время была очень популярна в Техасе, Нью-Мексико и Аризоне, а недавно он обанкротился. Это направление расследования ничего не дало.
– Не было новых ограблений с таким же почерком?
– Нет, сэр. Этот вопрос исследовала детально. Изучила все случаи и к северу, и к югу от границы. Ограблений банков за последнее время произошло много, но ни одного полного совпадения.
– Ясно. Вы хорошо поработали, Свонсон. Пришлете отчет?
– Да, только проверю кое-какие детали.
Морвуд кивнул, начал что-то говорить, но вдруг полез в карман, вытащил платок и успел прикрыть рот как раз перед тем, как зашелся в резком, хрипящем кашле. Свонсон вежливо ждала, когда приступ закончится. Морвуд был для нее загадкой. Слухов о начальнике до Корри доходило много. Говорили, в свое время он считался одним из лучших чикагских агентов. Одними выданными ему благодарственными грамотами можно было забить целый ящик стола. Некоторые утверждали, что неторопливые, вялые движения Морвуда и взгляд из-под полуопущенных век – всего лишь маскировка. Другие говорили, что во время погони за подозреваемым на территории завода по производству красок в Гэри с Морвудом произошел несчастный случай. В результате серьезно пострадали и его легкие, и многообещающая карьера. Как бы то ни было, сейчас этот человек, явно обладающий острым умом и богатым опытом, отрабатывал обязательные двадцать лет стажа, готовя новых агентов в качестве офицера-наставника.
Он сунул платок обратно в карман пиджака.
– Вы еще чего-то хотели, агент Свонсон?
Вот он, решающий момент. Корри собралась с духом:
– Сэр, это уже пятое дело, которое я пересматриваю.
Морвуд кивнул:
– Ваши добросовестность и результативность неуклонно прогрессируют.
– Спасибо.
До чего трудно продолжать, услышав комплимент!
– Сэр, конечно же, я ценю возможность ознакомиться с этими делами и приобрести опыт, но я надеюсь… мне кажется…
Свонсон умолкла, рассчитывая, что Морвуд понял, к чему она клонит, и закончит мысль за нее. Но руководитель молчал.
– Мне бы хотелось попробовать себя в чем-нибудь новом.
– В новом? То есть принять участие в действующем расследовании?
– Да, сэр.
– Считаете, что из этих еще открытых, но неактивных дел вы научились всему, чему только можно, и теперь готовы играть в ковбоев и индейцев по-взрослому?
В детстве Корри славилась тем, что вспыхивала как порох, но годы, проведенные в колледже, и особенно строгая выучка в Куантико приучили ее к дисциплине. Да и взросление не прошло даром: Корри научилась держать гнев в узде. Она посмотрела на Морвуда. В сонных глазах ни тени сарказма или снисходительности.
– Конечно, из старых дел всегда есть чему поучиться. Но за все три месяца, что я их изучаю, никаких серьезных сдвигов, ни одного прорыва. Я глубоко изучала судебную антропологию. Я ведь уже…
На этот раз Морвуд подхватил:
– Вы уже разбирали реальные дела в Куантико.
– Да, сэр.
– Считаете, что трех месяцев мышиной возни вполне достаточно и теперь вы созрели для настоящей работы за стенами форта. Для дел поважнее и поинтереснее.
Морвуд частенько разговаривал, как герой вестерна. А может, это просто цинизм, вызванный разочарованием: его ведь перевели в эту дыру из самого Чикаго. Для Корри многое в поведении шефа оставалось загадкой.
– Да, можно и так сказать.
Он подался вперед:
– Могу дать вам два ответа, Свонсон. Первый: вы зеленый новобранец, только-только из академии. Никого не волнует, на что вы надеетесь и что вам кажется, – ни меня, ни кого-либо другого в этом офисе. Это официальный ответ, стандартный для подобных случаев.
При этих словах в тихом голосе Морвуда прозвучали стальные нотки. Свонсон напряглась.
– А могу ответить, что я вас прекрасно понимаю. – Морвуд уперся локтями в стол и сложил пальцы домиком. Его тон едва уловимо смягчился. – Когда-то и сам был таким. После трех месяцев усидеть на месте особенно трудно. Вообще-то, новобранцев мы в такие подробности не посвящаем, но у штатного психолога в Куантико даже есть термин для этого явления.
Свонсон по-прежнему сидела, вытянувшись в струнку. Знать бы, к чему ведет Морвуд.
– Агент ФБР – это вам не врач и даже не полицейский. Нет универсального пути, чтобы приобрести нужный опыт. Разных специальностей у нас много: есть те, кто занимается юриспруденцией или программированием. Этим агентам даже не выдают оружия. Всю карьеру они просиживают за столом. Кстати, место работы тоже имеет значение. Так получилось, что вас направили в Альбукерке. Многие преступления в этих местах связаны с наркоторговлей, и ими в основном занимается Управление по борьбе с наркотиками. – Морвуд еще ниже склонился над столом. – Но скажу вам одну вещь, Свонсон. Вернее, две вещи. Во-первых, я ваш наставник. А это значит, я вам и судья, и ангел-хранитель. Вы оцениваете глухие дела, а я оцениваю вас: каковы ваши сильные стороны, в какой сфере от вас будет больше пользы и над какими слабыми местами надо поработать.
