Портер поднял ленту, и Свонсон шагнула в спальню. Там остался всего один криминалист, но и тот явно заканчивал работу. В разных частях комнаты виднелись булавки и флажки, а также пара обведенных мелом силуэтов. Однако внимание Свонсон сразу привлекла здоровенная лужа крови посреди комнаты. Рядом с пятном лежал турецкий ковер с черно-красным узором. Один угол был откинут. Мягкое покрытие все впитало, но насыщенный цвет и блеск позволяли Корри предположить, что тут пролилось не меньше литра, а то и все два.
– Значит, на данный момент это пятно крови – единственное доказательство, что здесь совершено преступление? – уточнила Корри.
Портер кивнул:
– Ни брызг крови, ни следов борьбы. Даже нет свидетельств, что тело тащили или несли, – следы из капель не обнаружены. Все предметы целы и невредимы. Насколько можем судить, ничего не пропало. Конечно, выводы делать трудно, ведь мы говорили только с одним человеком, которому знакома обстановка в квартире.
– Вы про брата?
– Нет, про мистера Дэймона. Брат на вопросы отвечать отказывается.
Корри еще раз оглядела комнату, на этот раз более внимательным и придирчивым взглядом. Лейтенант прав: все вещи аккуратно лежат на своих местах. Если бы не откинутый ковер, никто бы не догадался, что здесь вообще произошло что-то из ряда вон выходящее. Судя по оскорбительному тону, в котором Портер говорил о брате мисс Паркин, и по тому, что у двери его комнаты дежурил полицейский, похоже, что парень – подозреваемый номер один.
Корри указала на ковер:
– Кто его откинул? Мистер Дэймон?
– Нет. Но он знает, что этот ковер обычно лежит в холле. Потому и вызвал полицию.
«Надо же, какой сообразительный», – подумала Корри. Не только спит с молодой коллегой, но и достаточно хорошо изучил обстановку ее квартиры, чтобы сразу заметить: ковер не на месте. Да еще и догадался, что трогать его нельзя!
– Как вы считаете, когда это произошло?
– Судя по анализу крови, прошло трое суток. Группа совпадает с группой крови мисс Паркин, но, конечно, анализ ДНК еще не проводили.
Трое суток? Значит, кровь пролили в час или два ночи второго мая.
– Отпечатки пальцев есть?
– Ее? Повсюду. И отпечатки пальцев Дэймона – в кухне, ванной, гостиной и спальне.
– А брата?
Повисла пауза.
– У него отпечатки пальцев еще не брали. Но в спальне нет никаких отпечатков третьих лиц, и непохоже, чтобы их вытерли.
– Понятно. Известно, кто общался с ней в последний раз?
– Судя по списку звонков в телефоне, она разговаривала с несколькими друзьями вечером первого мая. А второго мая, в половине первого ночи, звонила мистеру Дэймону.
– В половине первого?
На лице Портера мелькнула гримаса.
– Дэймон этот факт подтверждает. Говорит, что обсуждали предстоящее слушание в суде – то самое, на которое мисс Паркин должна была явиться в десять утра.
– Полагаю, на остаток ночи у мистера Дэймона есть алиби.
Короткая пауза.
– Он был в постели с женой, и она это подтверждает.
На ум сразу пришло с полдюжины язвительных комментариев, но Свонсон прикусила язык.
– Еще что-нибудь примечательное? Скандальные судебные процессы? Проблемы с наркотиками? Темное прошлое? Недоброжелатели?
– Насколько нам известно, ничего подобного. Вдобавок нет тела, а это осложняет ситуацию и с практической, и с юридической точки зрения. Признаки взлома отсутствуют. В отличие от этого мелкого засранца, ее братца, мисс Паркин не подозревалась в совершении противоправных действий, а значит, причин сбегать у нее, скорее всего, нет. Вся одежда в шкафах, никаких признаков сборов. Ничего не украдено – опять-таки насколько мы можем судить. Машина на своем парковочном месте. Свидетели отсутствуют. Картами она не пользовалась. Ну а что касается недоброжелателей, спросите у него.
Портер кивнул на дверь комнаты брата мисс Паркин.
– Почему именно у него?
– Несколько соседей жаловались на шумные скандалы. Эти двое часто ссорились. Кроме того, брат вел себя агрессивно. Однажды утром побежал за ее машиной, когда она отъезжала от дома, и ударил молотком по багажнику. Подавать против него заявление мисс Паркин отказалась.
Пока Портер обо всем этом рассказывал, Свонсон оглядывала комнату. Но сразу стало ясно: рассматривать здесь нечего. Хотя, может быть, микроскопическое исследование что-нибудь выявит? Свонсон попыталась выкинуть из головы посторонние мысли – например, мнение о мебели мисс Паркин или интерес к дорогим на вид фарфоровым статуэткам в стеклянной витрине в дальнем углу комнаты. Один из преподавателей учил: слушай, что тебе говорит комната.
За полгода трех человек с той же фамилией выкопали из могил. Их останки украли. А теперь пропала ныне живущая Паркин. Никаких признаков взлома или борьбы. Ничего не украдено, все на месте. Кроме хозяйки. Ничего странного и подозрительного – за исключением большой лужи крови, небрежно прикрытой турецким ковром.
Свонсон вспомнила кладбище на Глориетском перевале и яму, в которой застрелили Фрэнка Сербана. Это дело рук профессионала. Никаких следов, никто ничего не видел и не слышал. Корри представила, как в спальню входят две фигуры в черном. Один злоумышленник хватает Розали Паркин, вытаскивает из кровати и зажимает ей рот, потом тащит на середину комнаты. Другой примеривается и вонзает в тело жертвы клинок, перерезая крупную вену – может быть, подключичную или полую. Тогда крови пролилось бы много, но под низким давлением – примерно двадцать миллиметров ртутного столба. В таком случае она вытекает, а не брызжет фонтаном, попадая на преступников. Паркин слабеет и уже не сопротивляется. Ей связывают руки, заклеивают рот и, скорее всего, заворачивают в водонепроницаемый материал, чтобы кровь не просочилась. А потом закрывают пятно турецким ковром, чтобы выиграть время.
Корри глянула на ближайшее окно. Оно выходило в переулок за домом. Если преступники припарковали машину здесь, то запросто могли прийти и уйти так, чтобы их никто не заметил – даже брат. Кстати, о брате… Отогнав замелькавшие перед мысленным взором картины, Корри повернулась к лейтенанту:
– Как зовут брата?
– Эрнест, – ответил Портер, протягивая ей планшет. – Можете его допросить. Права ему уже зачитали. Надеюсь, вытянете из него больше, чем мы.
Свонсон пошла на звук басов. Коп у двери в комнату Эрнеста Паркина шагнул в сторону и приветствовал Корри кивком. Она нажала на ручку и удивилась, когда та подалась. Потом сообразила, что замок сломан: скорее всего, это сделали полицейские. Свонсон открыла дверь, и ее едва не снесло звуковой волной. На всю спальню грохотал хеви-метал.
Корри быстро шагнула внутрь и закрыла за собой дверь. Когда глаза привыкли к темноте, понемногу начала различать обстановку. Окна закрыты слоем черного пластика, чтобы не впускать свет. В обшарпанный письменный стол воткнут здоровенный складной нож. Гитара «Ibanez flying V» валяется на стопке стомпбоксов рядом с усилителем «Fender». На стене – постеры групп, играющих треш-метал: «Слейер», «Металлика». Несколько плакатов с афишами культовых фильмов ужасов: «Кинопроба», «Реликт». В воздухе висит запах травки и нестираных носков.
