– Нашел возле самой поверхности, – объяснял Клайв. – Только траву срезал – и сразу наткнулся. Несколько раз махнул метелкой, и готово дело.
Нора осмотрела находку с разных сторон.
– Возможно, это захоронение, – произнесла она. – А может быть, тело просто оставили на том же месте, на котором этот человек… умер. Кожаные сапоги переселенцы точно не стали бы есть: даже оголодавшие люди понимали, что это их единственная защита от мороза и снега. В такой ситуации употреблять в пищу обувную кожу – безумие.
– Логично. Только я вас не за этим позвал, а вот зачем.
Клайв опустился на колени рядом с Норой, взял кисточку и повернулся к холмику разворошенной земли возле старинного ботинка.
Он один раз махнул кисточкой – и вот в пыли показался рассыпающийся кожаный мешочек, перевязанный шнурком. Второй взмах кисточки обнажил место, где мешочек сгнил и потерял целостность. Внутри поблескивало золото.
Минуту Нора молча смотрела на монеты. Потом повернулась к Клайву.
– Как только заметил, что там, сразу забросал землей, – пояснил тот. – Решил, вы должны увидеть это первой.
Нора оглянулась через плечо. Салазар и Джейсон работали в дальнем конце Потерянного лагеря, кропотливо разбирая кучу костей. Она снова поглядела на Клайва. Обычно предметы снова закрывают слоем земли, только если раскопки окончены, но в этом случае Нора одобрительно кивнула.
– Теперь надо разобраться, что именно вы отыскали, – сказала она. – Достанем вашу находку и положим под замок.
Нора продолжила работу Клайва и сама раскопала остальную часть квадрата. Как и говорил Бентон, почва здесь действительно оказалась мягкой и податливой. Через полчаса Нора обнаружила лодыжки, ступни и рассыпавшиеся кожаные сапоги, принадлежавшие двум взрослым мужчинам, лежавшим бок о бок. Эти останки находились в стороне от лагеря. Ни на костях стоп, ни на берцовых, ни на малоберцовых костях никаких следов расчленения или каннибализма. В сапогах у обоих мужчин спрятано по кошельку монет. Сфотографировав находки и отметив их местоположение, Нора взяла два кошелька и положила на небольшой кусок брезента.
– Эй!
Нора поспешно обернулась. Салазар махал ей из своего квадрата.
– Мы ведь не обедали. Можно мы тут все приведем в порядок и закончим на сегодня?
Нора встретилась взглядом с Клайвом. Тот пожал плечами.
– Брюс, Джейсон! В своих квадратах вы все проверили?
– Да!
– Сохранили данные и координаты?
– А как же!
– Тогда убирайте оборудование и можете идти в лагерь. Мы с Клайвом закроем раскопки на ночь. И выключите локальную сеть – я сегодня больше ничего загружать не буду.
– Хорошо.
– Передайте Мэгги, чтобы оставила нам чего-нибудь поесть. Мы скоро.
Оба ассистента сняли маски, сетки для волос и перчатки и принялись складывать инструменты. Нора с Клайвом вернулись к распадающимся кожаным кошелькам. Вооружившись тонким пинцетом и лупой, Нора осторожно попыталась открыть один. Кошелек тут же рассыпался. Взглядам Норы и Клайва предстали пять золотых монет.
Рукой в перчатке Клайв взял одну из них за края, повернул. Даже покрытая пылью и землей, она сверкала на солнце.
– Десять долларов. Золотой орел, – произнес Клайв. Пригляделся повнимательнее. – Непохоже, чтобы была в обращении, если не считать заметных мешковых царапин
[11]. Отчеканена в тысяча восемьсот сорок шестом году на монетном дворе в Филадельфии.
– Значит, перед нами деньги из клада Волфингера? – спросила Нора.
Взяв у нее пинцет, Клайв открыл другой мешочек – вернее, то, что от него осталось. Внутри каждого лежало по пять десятидолларовых золотых монет, и все в почти одинаковом состоянии.
– Год совпадает, – протянул Клайв. – Монетный двор тоже. Только сумма маловата: вместо тысячи долларов всего десять.
– Вот уж не ожидала от вас такого пессимизма.
Клайв улыбнулся:
– Как можно быть пессимистом, когда тебе подмигивают вот эти золотые красотки? Не знаю, как вы, а я считаю, что сегодня мы окончательно убедились в существовании клада. Дело только за тем, чтобы найти остальное.
– Если деньги здесь.
– Где им еще быть? – произнес Клайв. – Ну сами посудите. Этих двоих уже подозревали в преступном умысле. Остальные путешественники их бойкотировали: даже не пустили в лагерь. Пришлось им разбить свою отдельную стоянку здесь. И золото они тоже спрятали где-то поблизости. Согласитесь, что я прав.
Нора не любила слишком углубляться в предположения, но в рассуждениях Клайва придраться не к чему.
– Соглашусь.
Нора взяла метелку и совок и принялась за работу. Действовала она быстро, но профессионально. Не теряла ни секунды, но при этом ничего не пропускала. За час она раскопала оба скелета до грудных клеток. К тому же обнаружила гнилые доски – видимо, остатки маленькой примитивной хижины, построенной из разобранного фургона.
Нора опустилась на корточки. Клайв сфотографировал на ее камеру и части скелетов, и доски.
– Что скажете? – спросила Нора.
– Не мне судить. Археолог из нас двоих вы.
– А историк – вы. Ну хорошо. Перед нами останки двух человек лет тридцати. Пока не раскопаем черепа, пол наверняка определить нельзя, но, похоже, оба мужчины. Признаков насилия не заметно. Каннибализма – тоже. Судя по тому, что они здесь вместе, в стороне от основного лагеря, а у них в сапогах спрятаны кошельки с золотом – а именно с «золотыми орлами» тысяча восемьсот сорок шестого года номиналом в десять долларов, – можно почти со стопроцентной уверенностью заключить, что это Рейнгардт и Шпитцер.
– Не хватает только остального золота. Но, как я уже говорил, оно наверняка спрятано где-нибудь поблизости! – воскликнул оживившийся Клайв и прибавил: – Нора, только подумайте, каких результатов мы достигли. Мы здесь меньше недели – и вот пожалуйста! Нашли не только это, – Клайв указал на кошельки, – но и сам Потерянный лагерь! Мы с вами совершили открытие. Точнее, его совершили вы.
Нора считала себя опытным полевым археологом. За годы работы она обнаружила несколько важных мест. Но этот неожиданный энтузиазм, эта похвала от непрофессионала – вернее, от историка, который всю жизнь посвятил этой теме, – заставили Нору раскраснеться от удовольствия.
Больше ни слова не говоря, они завернули в брезент остатки кошельков и поместили в контейнер для артефактов. Закрыли квадраты и раскопанные скелеты брезентом и тщательно его зафиксировали. Вернулись в «штаб-квартиру», заперли монеты в сейф и только после этого зашагали по тропе обратно в лагерь, где их ждал ужин.
20
9 мая
