– Хорошо, но, поскольку сейчас я разговариваю с вами как со свидетельницей, буду обращаться к вам «доктор Келли».
Корри включила диктофон на телефоне, представилась, назвала дату, потом пододвинула телефон к Норе:
– Пожалуйста, скажите свое имя.
– Нора Келли.
Корри набрала полную грудь воздуха:
– Доктор Келли, во время нашей прошлой встречи вы говорили, что экспедиция была организована по инициативе Клайва Бентона. Когда он к вам обратился?
– В ноябре.
– При каких обстоятельствах?
Даже со включенным диктофоном Корри продолжала делать записи в блокноте. Нора рассказала, как Бентон нашел журнал Тэмзен Доннер и предложил институту провести раскопки.
– Кто из сотрудников дал добро?
– Президент, доктор Джилл Фьюджит, а потом – правление института.
– То есть институт согласился финансировать раскопки? На основании записей в старом журнале? Экспедиция наверняка дорогостоящая.
– Да, ее финансирует институт.
Корри уловила в голосе доктора Келли нервозность.
– Каким образом? Частные пожертвования? Гранты?
Археолог опять запнулась.
– Есть одно обстоятельство… Мы его не афишируем.
– Продолжайте.
– Институт надеется компенсировать затраты, когда мы найдем… золотые монеты, предположительно спрятанные рядом с Потерянным лагерем.
Корри ушам своим не поверила.
– Вы что, клад ищете?
– Можно и так сказать.
– Объясните подробнее.
Корри выслушала историю о Волфингере и его сундуке с золотом. Узнала, что хозяина убили, а золотые монеты были обнаружены вместе с останками убийц.
– Вы уже начали поиски?
– Да. После того, как сбежал Пил. Решили: лучше как можно скорее разобраться с этой частью экспедиции.
– Но клад не нашли?
Нора покачала головой.
– Какова его примерная стоимость?
– Двадцать миллионов долларов.
Дар речи к агенту Свонсон вернулся не сразу.
– Двадцать миллионов?! И вся эта сумма достанется нашедшему?
– Нет. Ее разделят: треть штату Калифорния, треть федералам, треть институту. По очевидным причинам широкая общественность об этом аспекте экспедиции не знает. Но в разрешениях все указано мелким шрифтом.
Корри быстро строчила в блокноте, стараясь не показывать, насколько ошеломлена такими новостями. Она подумывала о том, чтобы спросить Нору, почему та ничего не сказала раньше, но потом сообразила, что получит лишь уклончивый ответ. Археолог явно не горела желанием сотрудничать со следствием: не сообщила, что обнаружила кости Паркина, и про золото в прошлый раз ни словом не обмолвилась. Корри окончательно убедилась: в лагере происходит нечто странное и очень подозрительное. Чутье подсказывало: все это каким-то образом связано с пропавшими останками Паркинов.
– Кто еще знает о золоте? – спросила Корри.
– Все участники экспедиции и несколько сотрудников института. Сами понимаете: эта информация не разглашается, иначе сюда стекутся охотники за сокровищами со всей страны.
– То есть Пил знал про золото?
– Вообще-то, нет. Он сбежал до того, как мы сообщили о кладе всем.
– А доктор Бентон?
– Он первый напал на след сундука с золотом.
Корри помолчала. Неожиданный поворот событий настолько выбил ее из колеи, что все вопросы вылетели из головы.
– Вернемся к гибели Пила. Как складывались его отношения с другими участниками экспедиции?
– Пил – одиночка. Я так толком и не поняла, что он за человек.
– Конфликты с кем-нибудь были?
– Насколько знаю, нет. Но и дружбы не было.
– Может, у кого-то есть мотив, чтобы от него избавиться?
Нора во все глаза уставилась на Корри:
– Вы же не думаете, что Пила убили?
Корри всерьез задумалась. Она и сама не знала. Но разворошить осиное гнездо не мешает – вдруг наружу вылезет что-то полезное?
– Такой вариант можно допустить.
– Допустить можно все, что угодно. Почему вы так считаете?
– У меня сложилось впечатление, что Пил был опытным наездником и проводником в горах, – ответила Корри. – У него был налобный фонарь. А самое главное, один из ушибов у него на голове выглядит так, будто получен до падения.
– Намекаете, что кто-то стукнул его по голове, а потом сбросил с обрыва?
– Именно.
– Я видела его тело. Голова сильно повреждена, ушибов много. Разве можно с уверенностью судить, до падения они получены или после?
К сожалению, доктор Келли попала в точку. Учитывая условия окружающей среды и состояние тела, Корри не могла на него ответить без тщательного исследования в криминалистической лаборатории. Оставалось только промолчать.
– Но кто мог его убить? Насколько мне известно, кроме нас, здесь никого нет.
Корри специально затягивала напряженную паузу. На занятиях, где будущих агентов учили технике ведения допроса, говорили, что молчание – один из самых действенных приемов.
– Это что же получается? – Нора повысила голос. – По-вашему, убийца – один из нас?
– Конечно, присутствие в горах неизвестных личностей исключать нельзя, но такой сценарий маловероятен.
Нора уставилась на Корри с удивлением и растущим возмущением:
– И поэтому вы решили нас допросить?
– Да.
– Среди нас убийц нет. Да и зачем убивать Пила?
– За несколько месяцев три могилы Паркинов были разорены, один гробокопатель убит. Ныне живущая женщина из этой семьи исчезла, предположительно тоже убита. А теперь пропал череп еще одного мужчины из этой семьи. Человек, который украл кости, погиб при странных обстоятельствах. – Корри выдержала паузу. – Кого-то очень интересует семья Паркин.
Нора покачала головой:
– Но почему?! Какая-то дикая история получается!
Корри заметила, что Нора совершенно выбита из колеи.
– Пожалуйста, позовите доктора Бентона. После него допрошу других археологов, а с остальными побеседую завтра.
34
Когда Нора вышла, Корри воспользовалась свободной минуткой, чтобы набросать несколько вопросов в блокноте и проверить, записался ли разговор с доктором Келли. В палатке было тепло, но при этом внутрь проникал свежий воздух. Приятно выбраться в горы, пусть даже Корри приехала по делу и слишком нервничала, чтобы сполна насладиться местными красотами. Она сделала еще один глубокий вдох и постаралась успокоиться. Во время тренировочных допросов в академии все было просто и понятно. Нет, не к таким расследованиям ее готовили: мотив не прослеживается, рабочую гипотезу строить не на чем. Есть только разрозненные факты, странные совпадения и смутное чутье.
