– Помогите, – произнес жалобный голос.
Фьюджит.
Не обращая внимания на президента института, Нора склонилась над Корри.
– Ты ранена, – произнесла она.
– Зато жива, – ответила та.
– Как…
– Попала в воздушный карман. Повезло – свободного места хватило, чтобы раскопаться. Спасибо тебе.
– Я думала, ты погибла.
– Дело к тому и шло. Хорошо, что ты меня вовремя за руку схватила.
Нора удивленно уставилась на нее:
– Я тебя не хватала.
– Еще как хватала! Я уже почти вырубилась, и тут ты вцепилась в мою руку…
Ресницы у Корри задрожали. Она то и дело теряла сознание.
Нора ничего не сказала. Должно быть, агенту Свонсон что-то померещилось из-за недостатка кислорода.
– Помогите, – жалобно повторила Фьюджит.
Нора подошла к ней. Президент института лежала на спине. Плечо залито кровью. Нора быстро расстегнула на ней рубашку. На выходное отверстие от сквозного ранения на плече было страшно смотреть. Дрожа, Нора оторвала кусок от своей рубашки, сжала в комок и протянула Фьюджит.
– Зажмите рану, – велела Нора.
Президент взяла ткань.
– Мне холодно, – произнесла она.
У Норы стучали зубы.
– Всем холодно. Прижмите к ране и не отпускайте.
Нора вернулась к Корри, опустилась на колени и взяла ее за руку. Веки агента Свонсон приподнялись.
– Нора…
– Что?
– Сходи… проверь… что в синем… контейнере…
Нора обернулась. Лошадь Фьюджит стояла в пятидесяти футах от них. Животное до сих пор не оправилось от испуга: бока тяжело вздымались. Левая седельная сумка оттопыривалась, наружу выглядывал край синего контейнера.
– Потом посмотрю. Надо перенести тебя в укрытие – не под дождем же тебе лежать.
Корри сжала руку Норы в своей:
– Пожалуйста, посмотри сейчас.
Нора поняла: Корри так просто не успокоится. Она встала и пошла к лошади, вытянув перед собой руки и говоря ласковые слова. Лошадь занервничала и отступила на несколько шагов. Нора взялась за поводья и погладила Блейза по шее, успокаивая его. Отвязала седельные сумки, сняла их и повесила себе на плечо. Потом привязала лошадь и вернулась к раненой. Корри удалось приподняться, опираясь на локти. Она кивнула, веля Норе открыть контейнер. Нора достала его из седельной сумки, отщелкнула замок и подала контейнер Корри. Та сняла крышку и заглянула внутрь. Губы агента Свонсон растянулись в слабой улыбке.
– Так я и знала.
– Что там?
– Череп Паркина.
Корри передала контейнер Норе. Та заглянула внутрь:
– Ничего не понимаю! Почему для них череп дороже золота?
Свонсон ответила:
– А это вопрос на двадцать миллионов долларов.
50
Нора сидела под проливным дождем, прижимая к себе Корри и стараясь хоть что-нибудь придумать.
– До чего холодно! – выговорила агент, дрожа всем телом.
– Нет, под дождем тебе оставаться нельзя. Встать можешь?
Нора взяла ее под мышки и попробовала поставить на ноги. Корри вскрикнула, покачнулась, схватилась за левую руку и упала на колени.
– Кажется, перелом, – выдохнула она.
– Придерживай поврежденную руку здоровой, – велела Нора. – До палатки всего сто ярдов.
Нора снова помогла Корри встать и обхватила ее за плечи, стараясь не задевать сломанную руку. На этот раз агент удержалась на ногах. Каждый шаг давался им нелегко, но наконец они добрались до палатки и зашли внутрь. К сожалению, ни одеял, ни спальных мешков внутри не было – только брезент. Нора уложила Корри и укрыла ее несколькими слоями. Порылась в ящике с инвентарем и достала походную плитку. Потом отыскала чайные пакетики, сахар и какао.
– Фьюджит тоже надо в укрытие, – произнесла Корри.
– Перебьется, – отмахнулась Нора.
Установила плитку, включила и налила в чайник воды. Ветер раскачивал палатку, по брезенту оглушительно молотил дождь.
Корри покачала головой:
– Нет. Фьюджит ключевая свидетельница. Она нам нужна живая.
– Сначала сварю какао. У нас обеих гипотермия.
Нора насыпала какао в воду, размешала. Когда чайник закипел, налила напиток в две кружки и вложила одну в бледную руку Корри.
– Спасибо.
Нора помогла Корри поднести кружку к губам и отпить один маленький глоток, потом второй. Одновременно Нора пила свое какао, чувствуя, как приятное тепло обволакивает горло. Эффект стал заметен сразу: к Норе возвращались и силы, и ясный ум.
Она достала аптечку, нашла ибупрофен, дала две таблетки Корри и приняла ту же дозу сама. Свонсон допила какао. Нора снова наполнила две кружки.
– Дай осмотрю руку, – сказала она Корри.
Та, морщась, осторожно вытащила левую руку из-под брезента. Нора взяла из аптечки ножницы и с крайней осторожностью разрезала рукав, обнажая кожу. Предплечье Корри оказалось неестественно искривлено. На руке уже проступила огромная лиловая гематома. Перелом серьезный, но, по крайней мере, закрытый.
– Больно, наверное, – произнесла Нора.
– Ты даже не представляешь насколько, – ответила Корри. Ее голос окреп и зазвучал громче. – Тащи сюда Фьюджит, а то ей конец.
Нора кивнула:
– Сейчас.
Поплотнее завернулась в дождевик, хотя и так уже промокла насквозь. Приподняла входное полотнище и выглянула из палатки. В лицо тут же ударил порыв ветра с дождем. Съежившись и опустив голову, Нора поспешила туда, где лежала Фьюджит. Глаза президента института были полузакрыты, на земле под ней собралась лужа из дождевой воды и крови. Признаков жизни Фьюджит не подавала.
Нора опустилась на колени и прижала палец к ее шее. Пульс есть, но слабый.
– Перенесу вас в палатку.
Фьюджит издала стон.
Да, сказать легче, чем сделать. Пуля разворотила Фьюджит все плечо. От одного взгляда на рану бросало в дрожь.
Пока Нора размышляла над этой проблемой, Фьюджит опять застонала и повернула к ней голову. Трудно было судить, в сознании ли она, и если да, то насколько.
– Придется тащить вас за ноги, – наконец решила Нора.
Схватилась за ботинки Фьюджит, собралась с силами и потянула. По мокрой траве тело скользило легче. Нора тащила, отдыхала и снова тащила, преодолевая по нескольку футов за один раз. Фьюджит не издавала ни звука. Похоже, теперь точно отключилась.
