– Все возможно, – ответил Клайв. – Но посудите сами. Банк маленький, и операции такого масштаба там наверняка производились редко. Для того чтобы все устроить, потребовалось время. Вероятно, пришлось везти деньги из Чикаго или даже из Филадельфии. Волфингер был очень богатым человеком. Собираясь переезжать в Калифорнию, он обратил в деньги свою процветающую ферму и бизнес. Учтите, банковская компания «Уэллс Фарго» тогда еще не появилась. Волфингер не мог просто перевести нужную сумму в Сакраменто. В те времена деньги возили с собой. Десять золотых долларов тогда принимали везде: они были тем же, что в наше время стодолларовая банкнота для наркодилеров. – Клайв подался вперед. – Таким образом, нам известно, что перед отбытием каравана с банковского счета сняли золотых монет на сумму в тысячу долларов. Мы знаем, что Волфингер снимал деньги в том же самом банке. Согласно источникам, Волфингер вез в Калифорнию сейф с золотом. – Клайв широко раскинул руки. – Какие еще нужны доказательства?
Он с довольной улыбкой откинулся на спинку стула.
– Значит, всего у Волфингера было десять тысяч долларов, – пробормотала Фьюджит. – В тысяча восемьсот сорок шестом году это была огромная сумма.
– Да. А представьте, сколько эти золотые монеты стоят теперь! Речь ведь идет не о ликвидационной стоимости этих долларов, а об их нумизматической ценности. Один «золотой орел», не бывший в обращении, со степенью сохранности MS-шестьдесят или выше, отчеканенный в середине сороковых годов девятнадцатого века, сейчас стоит от пятнадцати до двадцати тысяч долларов. Иными словами, где-то в Потерянном лагере или неподалеку от него спрятан сейф с золотыми монетами общей стоимостью до двадцати миллионов долларов.
Бентон умолк. Ошеломленные слушательницы тоже молчали. Наконец президент института нарушила паузу:
– Все это прекрасно, но если институт произведет раскопки и обнаружит золото, кому оно будет принадлежать?
– Любые артефакты, обнаруженные в результате легальных раскопок, проводимых организацией, имеющей статус некоммерческой, согласно статье 501(с)(3) Налогового кодекса, обычно становятся собственностью данной организации.
– То есть золото поступит в наше распоряжение?
– Это спорный вопрос. Штат Калифорния заявит права на клад как на часть своего исторического наследия. Федеральное правительство тоже захочет его заполучить на том основании, что клад будет найден на федеральной земле. Потомков Волфингера я не обнаружил, а значит, на этот счет можно не беспокоиться.
– Подобные ситуации мне знакомы. Даже без наследников влезем в жуткие дрязги.
– Да, но, доктор Фьюджит, – Бентон подался вперед, – вот тут-то и пригодится блестящая репутация института. В процессе получения разрешения на археологические раскопки институт заранее – да, заранее! – договорится о том, как будут распределены любые обнаруженные ценности. Эта договоренность будет внесена непосредственно в разрешения. Благодаря репутации института никто не станет возражать, чтобы львиная доля досталась вам. Институту же нужно увеличивать бюджет. Финансировать важные исследования. Повышать зарплаты. Если институт предложит треть Калифорнии, треть – Дядюшке Сэму и треть оставит себе, никому и в голову не придет спорить. – Клайв понизил голос. – Другими словами, гранты для финансирования этой экспедиции не понадобятся.
– Тем не менее мероприятие дорогостоящее, а успех не гарантирован.
– Если институт сочтет, что затея слишком рискованная, я пойму. В нашей общей альма-матер, Стэнфорде, действует археологическая программа мирового уровня, и в Беркли тоже.
Фьюджит нахмурилась. Нора понимала: президенту института не понравится, что ее шантажируют. Прямота Бентона застала врасплох и ее саму.
– Уверена, деньги найдутся, – резко произнесла президент. – Вот только какое место в вашей схеме распределения доходов занимаете вы?
Бентон рассмеялся:
– Иными словами, сколько золота я потребую себе? Нисколько. У меня в этом деле чисто научный интерес. Мечтай я о золоте, поднялся бы в горы один, отыскал клад, и никто бы об этом не узнал.
– Похвально, – сухо произнесла Фьюджит. – А вдруг кто-то уже так сделал, причем много лет назад?
– В таком случае возникло бы подозрительно большое число не бывших в обороте «золотых орлов» тысяча восемьсот сорок шестого года. К тому же никто не знал, где располагался Потерянный лагерь, но теперь благодаря Тэмзен Доннер и ее журналу мы разгадали эту загадку.
После короткой паузы Фьюджит захлопнула папку.
– Институт принимает ваше предложение и берет на себя все расходы по организации экспедиции. Нора, если вы согласны, должность руководителя раскопок ваша. А вы, Клайв… можно просто по имени?.. будете главным историком. Вопрос с разрешениями мы уладим. Все нужно подготовить за зиму, для такой масштабной экспедиции это очень малый срок.
Фьюджит встала и пожала руки обоим посетителям.
– Доктор Бентон, я хотела бы поговорить с Норой наедине.
– Разумеется.
Клайв улыбнулся им обеим, повернулся и вышел из кабинета.
Когда дверь за ним закрылась, Фьюджит и Нора снова сели на свои места. Фьюджит поглядела на Нору:
– Очень интересное предложение.
Манера президента оставалась формальной, но в глазах поблескивали задорные искорки.
– Спасибо. Рада, что вы так считаете.
– Как обстоят дела с руинами Пуэбло возле Серро-Педерналь?
– Полностью раскопали последнюю комнату. Ее обнаружение задокументировано. Осталось только внести в каталог черепки и артефакты. А дальше – одна лабораторная работа.
– А как насчет поселения возле Национального монумента Бандельер?
– С ним мы закончили. Передала этот проект отделу древностей. Они сейчас улаживают юридические вопросы.
Президент устремила на Нору испытующий взгляд:
– Я на этой должности уже почти два с половиной года. За все это время вы ни разу не брали отпуска. Носа из-под земли не показывали.
– Я просто люблю свою работу.
– И это единственная причина?
– Да.
Ее голос прозвучал резче, чем хотелось бы.
– Не подумайте, что сую нос в чужие дела. Но мне известны ваши обстоятельства. Рада, что вы любите работу, но полностью растворяться в ней, прячась от жизни, тоже не дело.
Нора молчала.
– Эта экспедиция не прогулка в парке. Сьерра-Невада – суровые, опасные горы. Тед Куртин, например, спит и видит, чтобы его отправили на раскопки такого масштаба. Подобный опыт был бы ему очень полезен. Если хотите, можете поручить всю полевую работу ему, а сами пока отдохните. Будете руководить раскопками дистанционно. Подключитесь, только когда…
– Доктор Фьюджит, – перебила Нора, – искренне благодарна вам за заботу. И Теду Куртину желаю, чтобы его поскорее взяли на научную стажировку. Но Клайв Бентон обратился лично ко мне. Не знаю, как он отнесется к тому, что я свалю раскопки на кого-то другого. И, откровенно говоря, я вовсе не прячусь от жизни – археология и есть моя жизнь. Для меня ничто не может быть увлекательнее, чем разыскать Потерянный лагерь партии Доннера. Подготовка к экспедиции будет идти всю зиму, за это время и отдохну. Мне ведь не придется ночей не спать.
