В один миг было утрачено великое множество яиц, отложенных драконами всех родов. Более того, их уничтожил один из них. Это горе стало для драконов сокрушительным ударом, и Кейлек сомневался, что хоть у кого-нибудь из них получится от него оправиться. Кориалстраз некоторое время назад стал Кейлеку другом, и юный синий дракон всецело и безоговорочно доверял ему… Кейлек покачал огромной головой и печально опустил ее.
Изера пробудилась, но она все еще оставалась рассеянной, живя словно в тумане. Кроме того, от ее зеленых драконов Кейлек узнал, что их Аспект куда-то ушла. Ноздорму пропал, и его уже долгое время не могли найти. Алекстраза, убитая горем из-за предательства Краса, тоже исчезла. Малигос был мертв, а Смертокрыл снова прорвался в этот мир и намеревался уничтожить их всех.
Даже старейшие среди драконов признавали, что они не помнили такого хаоса и отчаяния с самого момента предательства Смертокрыла.
Роды драконов замкнулись сами в себе. У Кейлека были друзья почти в каждом из них, но даже беседы с ними теперь стали напряженными. Несмотря на то что зеленые, красные и бронзовые драконы не знали, куда подевались их Аспекты, те хотя бы были живы. А синие драконы остались без Аспекта и в последние несколько дней сосредоточенно искали способ это исправить.
Синие драконы собрались в Нексусе, который всегда был их домом. Там, в ледяных пещерах, они много разговаривали, анализировали, теоретизировали и обсуждали, как правильнее использовать магию. Но они не делали практически ничего полезного.
Калесгос думал, что драконы его рода с гораздо большим интересом размышляли о том, как они могут создать или выбрать нового Аспекта, чем о том, насколько сильно они в нем нуждались. Кейлек решил, что тут нечему удивляться: синие драконы обожали решать разные задачи. Лишь презрение к «низшим расам» не позволяло им принимать различные облики и общаться с другими чародеями, как это делал покойный Крас. Например, с магами Кирин-Тора. Магия – холодная и разумная – принадлежала синим драконам по праву рождения, поскольку когда-то титаны решили назначить Малигоса Аспектом Магии этого мира. Молодым расам действительно не следовало совать в нее свои носы – так думали многие. Даже слишком многие, и Кейлеку это не нравилось.
Казалось, что сколько было синих драконов, столько собралось и предложений, как создать или выбрать нового Аспекта.
«Точнее, – подумал Кейлек, раздраженно раздувая ноздри, – предложений у них столько же, сколько чешуек на шкуре каждого дракона».
Сначала один из молодых синих драконов взволнованно задал вопрос, который породил у остальных сильный страх. Но этот страх быстро рассеялся.
– Что, если нового Аспекта вовсе быть не может? Титаны сделали Малигоса Аспектом Магии. Вдруг только титаны могут создать другого, и остальные драконы обрекли нас на вечную жизнь без Аспекта?
Драконы постарше помотали головами, совершенно не беспокоясь.
– Мы все знаем, что титаны были очень могущественными и очень умными, – произнес один из них. – Мы должны предположить, что они предвидели возможность такого поворота событий. Наши ученые уверены: когда мы хорошо разберемся в этом вопросе, то сможем узнать, как нам поступить.
Кейлек поверил их словам. Он верил в мудрость титанов, которые давным-давно создали всех Аспектов. Правда, другие синие драконы больше верили в превосходство своего рода и в собственные умения. Они просто не могли не придумать хоть что-нибудь. И теорий у них действительно было предостаточно.
Согласно легенде, когда создавались Аспекты, луны на небе выстроились редким образом. Такой же порядок ожидался всего через несколько дней. Ничего подобного не видели уже много столетий. Существовала одна очень распространенная теория, которая играла на склонности драконов к многозначительности и гласила, что этот парад небесных тел был крайне важен для достижения их цели. Некоторые считали, что выравнивание было «важнейшим элементом в правильной работе магии, которая превратит обычного синего дракона в Аспекта». Другие же думали, что это просто приятное совпадение.
А третья группа просто хотела, чтобы большинство синих драконов присутствовало на церемонии.
– Так или иначе, у нас будет Аспект, – заявил один из наиболее прагматичных ученых. – Если во время выравнивания лун не произойдет никакой физической трансформации, то мы по крайней мере сможем всем родом решить, кто из нас лучше всего подходит на роль вожака.
– И потом, не стоит забывать, что Малигос, умирая, оставил после себя потомство, – добавил Аригос. – Я сам дитя Малигоса и его первой супруги. Вполне может оказаться, что стать Аспектом может только наследник по крови. Думаю, нам стоит согласиться, что это крайне значимое обстоятельство.
– Нет ничего, что бы указывало на важность происхождения, – возразил Калесгос. – Не все Аспекты изначально были друг другу родней.
Ему не нравился настрой Аригоса, и Кейлек знал, что сын Малигоса чувствовал угрозу с его стороны. Аригос считал Калесгоса «выскочкой». Увы, раздор наступил не только среди родов драконов, он произошел и внутри самих синих драконов. Призрак Малигоса еще оставался с ними. Были те, кто, подобно Аригосу, предпочел бы последовать по стопам мертвого Аспекта и по возможности оборвать связь с внешним миром. И были те, кто думал, как Кейлек, и считали, что пребывание в этом мире и общение с другими расами и родами только укрепляло и обогащало синих драконов.
Это разделение было малозаметно до нападения сумеречных драконов. Но теперь оно превратилось в раскол, в зияющую пропасть. Кейлеку не нравилось такое положение вещей, но он был не настолько наивен, чтобы закрыть на это глаза.
Ему в принципе не нравилась система «голосования», при которой титул Аспекта становился обыкновенной пустышкой, за которой не стояло никакой настоящей силы. Аспекты были частью этого мира с незапамятных времен, и кроме древ, наверное, ничто и никто не мог упомнить дни, когда было иначе. Превратить выбор Аспекта в какое-то состязание и по его итогам наградить того синего дракона, которого другие любили больше остальных или который сможет убедить большинство проголосовать за себя…
Кейлек гневно мотнул головой и пошел прочь от дискутирующих. Аригос заметил это и позвал его:
– Калесгос! Куда это ты направился?
– Хочу выйти на свежий воздух, – бросил Кейлек через плечо. – Мне кажется, здесь стало душновато.
Человек в тяжелой броне камнем пошел ко дну, хотя отчаянно боролся. Он отпустил свой огромный меч и вместо него схватился закованной в латную перчатку рукой за одежды Тралла. Они начали тонуть вместе. Тралл попытался ударить человека по руке своим молотом, но вода сковывала его движения. Поэтому орк схватил человека за кисть и, воспользовавшись преимуществом в силе, выгнул ему пальцы в обратную сторону.
Изо рта человека вырвались пузыри. Он отпустил одежды Тралла и потянулся к нему второй рукой, но орк сильно лягнул его и отплыл в сторону.
В это же мгновение Тралл осознал, что река на самом деле гораздо глубже, чем ему показалось сначала. Намного глубже, чем это было возможно. Краем глаза орк увидел какой-то блеск и повернул голову.
