Я поднялся, чтобы посмотреть из окна спальни – спальни Либби, в которую мне пришлось переехать, уступив мою комнату тёте Алисе и Джасперу. Меня замутило от страха, когда я увидел со стороны леса отблески пламени. Они освещали полнеба, хотя горело довольно далеко.
Я сразу понял, что именно горит.
– Папа! Папа! – позвал я.
– Клянусь богом! – раздалось позади. – Чертовски сильный пожар!
Я резко обернулся и увидел Джаспера, который стоял в одних пижамных штанах, опершись на башню из ещё не распакованных коробок.
В комнате запахло дымом, и я закрыл окно.
– Там есть дом, – сказал я. – В лесу.
– Да что ты? Ну, надеюсь, с ними будет всё хорошо. Такая гадость этот огонь!
Джаспер почесал заросшую щёку. Потом его пальцы спустились со щеки на горло, а после – на грудь, проделав этакий волосатый путь. Борода у него словно не имела края и плавно переходила в волосы на теле.
В дверь позвонили, и я подумал: «Готов поспорить, это Рокси».
Отец открыл, но не Рокси, а пожарному. Они разговаривали, пока я бежал вниз. Дверь была распахнута, и я увидел на улице пожарную машину с мигающими синими огнями.
– Простите, что разбудил вас, сэр, но нужно протянуть пожарный рукав вдоль вашего дома. Если огонь пойдёт дальше, то все здесь окажутся в опасности. Поэтому нам нужно намочить деревья.
Пожарный знал, что ему не откажут. Я подумал так, поскольку его товарищи уже размотали шланг и открывали гидрант рядом с нашим домом.
– Нет причин для паники, сынок, – сказал мне пожарный. – Это всего лишь предосторожность.
– А дом? Дом ведьмы… дом в лесу? Что с ним?
– Ничего не знаю об этом, сынок. А теперь извини, – он обратил взгляд на других пожарных, которые спешили по заваленному хламом проулку, отбрасывая мусор в стороны, чтобы освободить место.
Он лгал. Я сразу это понял и испугался.
Наблюдая за пожарными, я вдруг увидел Рокси в коротенькой пижаме. Она стояла в дверях своего дома, дрожа и теребя повязку за ухом. Наши глаза встретились, и мы сразу поняли, что думаем об одном и том же. Я надеялся, что она подойдёт ко мне. Хотелось поговорить с ней о случившемся. Ведь, возможно, ведьмин дом горел, а его обитатели могли быть ранены, если не хуже…
Рокси покачала головой и показала наверх, беззвучно говоря: «Мама».
Сзади ко мне подошла моя мама.
– Уходи, Эйдан. Не надо вертеться под ногами. Смотри, если хочешь, из окна.
На улице толклись соседи в шлёпанцах, наблюдая за происходящим. Я не понимал, чем их поведение отличается от моего, но спорить было бесполезно.
Вернувшись в спальню, я увидел, что подъехала ещё одна пожарная машина. Из неё выдвинули лестницу – выше окрестных домов. Один пожарный залез на самый верх и оттуда руководил остальными, направляя шланг. Огромная водяная арка протянулась над деревьями, вскоре они вымокли и с них начало капать.
Между тем оранжевые отблески огня приближались и делались больше. Упало дерево, поверженное огнём, в багровое небо поднялись вихри искр. И через несколько минут эта часть леса уже была охвачена пламенем – искры подожгли сухие листья, лежащие на земле.
Ко мне в комнату заглянул отец.
– Собери немного одежды, сынок. Положи в спортивную сумку. Пожарные сказали, возможна эвакуация.
Я смотрел на него и не понимал ни слова.
– Эвакуация. Уйти из дома. Для безопасности. Быстро-быстро.
– Но… здесь мы в безопасности, разве нет? – запротестовал я.
– Нет, если огонь подойдёт ближе. Смотри.
Отец подошёл к окну и показал на дерево, растущее неподалёку от нашего дома. Маленькие языки пламени лизали его ствол. Ветки загорелись, но дерево полили из шланга, и пламя погасло.
Я натянул джинсы поверх пижамных штанов, потом нашёл тёплый свитер и надел его. Грейс Дарлинг Клоз была тупиковой улицей, и дорога была заполнена машинами и людьми. Сью и Пру, две дамы из соседнего дома, вышли в одинаковых голубых халатах. Сью несла огромного рыжего раскосого котяру. Тот шипел на проходящих мимо пожарных. «Ах! Не фолнуйтэс, он отшень трушелюпный!» – говорила Сью с преувеличенным немецким акцентом.
Помимо трёх пожарных машин я заметил два полицейских автомобиля, машину пожарного обеспечения и жёлтую «Скорую помощь». Затем появилась ещё одна машина. Из неё выскочили две женщины. Одна несла кинокамеру и переносную лампу. Женщина тут же начала снимать машины и толпившихся соседей. Я переминался с ноги на ногу в своих шлёпанцах и просто смотрел на это странное сборище.
Сью и Пру давали интервью.
– Наши кошки отшень бэспокоюца, да, Пруданция? – произнесла Сью, и Пру согласно закивала. – Томас уже опорожнил свой мочевой пузырь там, где нэ полошен, так ли, Томас, нехороший старый мурлыка?
Томас зевнул.
И тут я услышал голос, который выделялся из общего шума.
– Поставьте меня! ПОСТАВЬТЕ, чёрт возьми. Со мной всё в порядке – просто ОТПУСТИТЕ меня!
Как и остальные, я повернулся на этот голос. Он раздавался из дома Рокси. Двое пожарных спускали по лестнице нечто, похожее на огромный стул, задрапированный одеялами, над которыми торчала голова с покрытыми сеточкой волосами.
– Здесь! Поставьте меня здесь! Не ЗДЕСЬ, идиоты! Вы что, ГЛУХИЕ?
Из одеял высунулась рука и принялась бить одного из пожарных по золотой каске. Удары сопровождались словами. «Стоп!» Удар. «Стоп!» Удар. «Стоп!» Удар.
Пожарные дошли до конца дорожки и опустили кресло. Только тогда я сообразил, что это была инвалидная коляска.
– Вы с ума тут посходили, что ли? – сказала владелица коляски, подбирая одеяла.
Выйдя из зоны досягаемости, пожарный, которого она колотила, выдавил кривую улыбку:
– На здоровье, мадам. Рады быть к вашим услугам и спасти вас от огненной погибели.
– Огненная погибель, какого чёрта! Со мной всё в порядке! Что за… УБЕРИТЕ ЭТУ ГАДОСТЬ ОТ МОЕГО ЛИЦА! КАК ВЫ СМЕЕТЕ?
Последние слова были обращены к женщине-оператору, которая, заметив суматоху, подбежала и начала снимать, как владелица коляски кричит на пожарного.
– Извините, – не смутилась оператор, – я только хотела спросить: не могли бы вы сказать несколько слов для программы новостей?
– Да, могла бы, – ответила женщина. – Эта штука включена? Отлично, вот вам несколько слов для программы новостей.
После чего обрушила каскад ругательств, начинавшихся на «ч» и «д», и снова на «ч», а также слов, значения которых я не знал. Ругань была такой злобной и громкой, что пожарный, которого женщина побила, захохотал.
Оператор произнесла:
– Э… спасибо, – и слиняла.
