— Расскажу как-нибудь потом, — пообещала я.
Побыв с девочками ещё некоторое время, я дождалась, пока они заснут, и ушла к себе. Оказавшись наконец-то в погружённой в тишину комнате, провалилась в дрёму, едва коснувшись головой подушки. Даже удивительно, что мне ничего не снилось всю ночь. Зато под утро пригрезился Доминик. Он склонялся надо мной, когда я, как и на самом деле, лежала в постели, и шептал какие-то ласковые слова, а затем его губы нашли мои и…
— Леди Винтергарден! — раздалось прямо над самым ухом.
— А? Что? — вскинулась я. Передо мной стояла старшая горничная, которой сейчас, пока не было экономки, подчинялись все остальные домашние слуги. — Всё в порядке?
— Почему вы до сих пор здесь, леди?
— Я что, проспала? — ответила я. Бросила взгляд на часы и убедилась, что ничего подобного, время до того, как встанут с кроватей мои воспитанницы, пока есть. — А где же ещё я должна быть, если не в свой комнате?
— В спальне лорда Винтергардена, конечно! Экая вы непонятливая! Вроде учёная и других учите, а не знаете, что место жены подле мужа! Понятное дело, он человек воспитанный, деликатный, вас не торопит, так всё равно неприлично же вам здесь оставаться! И говорят, что из-за этого леди Глау может сказать в суде, что брак ваш того… недействительный, — с трудом выговорила она сложное слово. — А слуги подтвердят! Потому как в самом деле не похожи вы на молодожёнов — те-то завсегда друг от друга не отлипают!
— Кто говорит? — нахмурилась я.
— Все. Я и лорду так же сказала, когда сегодня ему ранний завтрак в комнату относила. Уж коли поженились, то надо до конца идти, а не комедию играть!
Глава 29
— Спасибо за предупреждение о леди Глау, — сказала я горничной, которая, подбоченившись, смотрела на меня, как на дитя неразумное. — Но я сама разберусь, что мне делать и где ночевать. Думаю, лорд Винтергарден ответил так же.
— Вот и нет! Он задумался! — выпалила собеседница. — Вы уж простите, леди, что я эдак вас поучаю, так ведь за барышень беспокойно! Не хочется, чтобы эта вертихвостка… эта их тётка им в опекунши досталась! Не научатся они от неё ничему хорошему!
— А от меня, думаешь, научатся?
— Это уж от вас зависит! Чем вы себя наполняете — как мешок, то и другие от вас получают! Но такой пример, как леди Глау, им не нужен!
Надо же. Не ожидала от простой горничной столь затейливой философии. Однако мне очень не понравилось, что Мередит не сдавала позиции и готовилась напрямую заявить в суде о фиктивности нашего с Домиником Винтергарденом брака. Но ведь церемонию проводил сам король! И он же пообещал, что в таком случае опекуном станет дядя Аланны и Кэйти!
Вот только в суде решение принимает не единолично правитель Элхорна, есть и другие лица. Если там найдётся слишком рьяный поборник приличий, который посчитает, что наш брак был чересчур скоропалительным, или ценитель дамских прелестей, которого Мередит Глау этими самыми прелестями, вываливающимися из декольте, запросто обольстит… Тогда всё станет в разы сложнее.
А девочки так надеются на положительный исход дела…
— Хорошо, — буркнула я. — Подумаю, как этот вопрос можно решить. А пока дай мне доспать мои законные минуты!
С этими словами я накрыла голову краем одеяла и повернулась на другой бок. Горничная вышла, но было уже поздно. Сон не шёл.
Если меня настолько взбудоражила одна только мысль о том, чтобы разделить комнату с магом, то что будет, если нам действительно придётся на это пойти? Всё ради опекунства, разумеется. Хотя…
Я снова вспомнила его вчерашние слова, губы, руки и покраснела, кажется, не только лицом и шеей — всем телом. Да, опыта у меня действительно нет, в отличие от той же леди Глау, но я чувствовала каждое прикосновение, от которого под моей кожей точно загорались огоньки, и слышала каждое слово, сказанное хриплым полушёпотом. Этот мужчина в самом деле желал меня, и если я окажусь с ним в одной спальне, то на следующее утро за мою репутацию невинной девушки и гнутого медяка не дадут. Вот только осуждать меня за её потерю никто не будет, даже наоборот. Потому что мы с лордом женаты во всех именах и рождениях.
Как же всё запуталось!
Пытаться заснуть снова было уже бесполезно, так что я поднялась, оделась, поплескала в лицо остывшей водой из кувшина для умывания и вышла в сад, никого по дороге не встретив. Но, стоило мне немного пройтись на свежем воздухе, как послышался стук копыт, и появился Доминик Винтергарден собственной персоной. Точно, разбудившая меня горничная ведь говорила, что подавала ему сегодня ранний завтрак!
— Доброе утро, Минна, — услышала я.
Это напоминало нашу с ним первую встречу — он на своём чёрном жеребце, превосходно держащийся в седле, и я, взволнованная и растерянная. Тогда я тревожилась из-за сломавшейся по дороге кареты, нового места, которое меня ожидало, и необходимости играть роль гувернантки по имени Минна Лоренц. Сейчас поводов для беспокойства прибавилось.
— Недоброе, — отозвалась я.
— Понимаю. Та суровая женщина к вам уже приходила. И что сказала?
— Полагаю, то же, что и вам! — проговорила я, отводя взгляд.
— Надо думать. А вы, Минна? Что вы ей ответили?
Маг спешился и повёл коня в поводу.
— Лорд… Доминик, неужели это правда? Леди Глау способна доказать, что мы не настоящие супруги? И суду это не понравится? — спросила я, отчаянно ругая себя за свою вчерашнюю откровенность в разговоре с Целестиной Уэстон.
— Такая вероятность есть.
— Но как же… А его величество? Он же сам нас поженил!
— Его величество, как говорится, свечку не держал. Минна, даже короли не всесильны. Если Мередит не только выступит сама, но и найдёт свидетелей, судебный процесс может затянуться. Кроме того, она неплохая актриса. Ей ничего не стоит примерить на себя образ преданной семье и безгранично любящей дочерей брата тётушкой, а девочки, увы, ещё слишком малы, чтобы выступать на суде, где могли бы сказать, что это вовсе не так. Тут даже бездетность супругов Глау может сыграть свою роль. Судьи пожалеют женщину, у которой после нескольких лет брака нет собственных детей, да ещё и опеку над племянницами не дают.
— Но ведь они ей даже не нужны! Леди Глау просто хочет вам насолить! Потому что вы… — осеклась я, снова смутившись, когда вспомнился тот их вечерний разговор. Эта распущенная женщина самым наглым образом предлагала ему себя, а теперь будет играть в добродетель! — Вы от неё отказались.
— О чём ничуть не жалею, — хмыкнул собеседник. — Ну что, Минна? Вы готовы провести пару ночей в моей спальне, чтобы сплетни о том, что наш брак фальшивка, смолкли?
— Можно найти и другой выход! Необязательно же ночевать вместе! И, к тому же, это неприлично!
— Вы моя жена, и мои права на вас позволяют мне сделать с вами много чего неприличного, — усмехнулся мужчина. — Вам и невдомёк, насколько велико искушение. Так и тянет схватить вас сейчас в охапку, унести в свою комнату и не выпускать оттуда до рассвета завтрашнего дня… или послезавтрашнего.
