— Я рада за вас, — искренне улыбнулась я. — Если все сложится, будем дружить семьями.
— Ну, я так далеко пока не заглядываю, — слегка покраснела Катя. — Но сейчас все хорошо.
— Ладно, — вздохнула я, отставляя чашку. — Поболтали, пора бы и поработать. А то теперь не смогу вечерами засиживаться. Я же почти что семейный человек.
После обеда вдруг стала портиться погода. Сначала стало очень жарко и душно. Люди то и дело забегали к нам в кафе, выпить холодного морса или мятного чая. Их было столько, что мне даже пришлось спуститься вниз, чтобы помочь девчонкам продавать напитки навынос.
Но через несколько часов на западе появились тяжелые грозовые тучи. Поднялся ветер, который очень быстро превратился в настоящий ураган. Он носил по улице песок, мусор и опавшие листья, заставлял женщин судорожно хвататься за юбки, а посетителей, входящих в кафе — изо всех сил удержать двери, которые могли коварно наподдать по пятой точке, если вовремя не среагировать. Гроза должна была быть знатной. И даже мой, казалось бы, совсем не старый организм это чувствовал. В ушах звенело, сердце то и дело заходилось быстрым рваным ритмом, а от духоты постоянно хотелось пить. Я искренне надеялась, что, когда пойдет дождь, станет легче, и перепад давления перестанет на меня так сильно действовать.
А тучи все надвигались, уже закрывая собой половину неба. Вдалеке погрохатывал гром, а с улицы слышались тревожные восклицания прохожих.
Я стояла за прилавком и подумывала, не прикрыть ли окна металлическими роллетами на случай града, когда в кафе зашел мрачный Кирилл.
— Агния, поехали домой, — сказал он, подходя ко мне.
— Домой? — растерялась я. — Что-то случилось?
— По дороге расскажу. Давай, пока не начался дождь.
Оценив взъерошенный вид мужчины, не стала спорить, а просто сходила наверх за сумкой.
Когда вышли на улицу, сильный порыв ветра чуть не сбил с ног. Кирилл поддержал, но я все равно вздохнула с облегчением, когда села в салон его мерседеса.
— Иди сюда, — попросил он и вынудил меня податься к себе.
Мужчина обхватил мою голову, погладил виски пальцами, и я вдруг ощутила, как уходит звон в ушах и становится легче дышать.
— Ты целитель? — воскликнула я изумленно. — Но я читала, что только светлые маги могут быть целителями.
— Это не лечение, — ответил Кирилл, заводя двигатель. — Я просто поставил тебе щит.
— Щит?
— Это не обычная гроза. Это, можно сказать, мир волнуется. Ритуалы убийцы ослабили грань, накопилось слишком много возмущений и энергетические потоки сходят с ума. Обычные люди видят и чувствуют только перемену погоды, а Одаренным может достаться. Особенно детям, которые еще не умеют закрываться. И тебе тоже.
— Поэтому ты увез меня с работы? На случай, если вдруг станет совсем плохо?
— Да. В квартире очень сильная защита. Там ты даже без щитов ничего не почувствуешь.
— Спасибо, — сказала я.
А потом всмотрелась в лицо любимого, отметила его хмурый и растрепанный вид и беззвучно охнула, пораженная страшной догадкой.
— Ты сказал, что ритуал ослабляет грань. Это значит, что было еще одно убийство?
— Да. Ночью он убил еще одну женщину. И выбрал такое место, что на этот раз ему никто не помешал. Тело нашли только утром и то — случайно.
— Рыжая? — тихо спросила я.
— Да, — ответил Кирилл, еще больше помрачнев. — И снова те же знаки, и снова никакие улик.
Я бессильно сжала кулаки. Да кто же он такой? Как он мог ни разу не ошибиться?
— Почему он вообще оставил тело? — подала я голос, разбивая царившую в машине гнетущую тишину. — Неужели магу так сложно избавиться от него, чтобы никто никогда не нашел?
— Я думаю, что он оставляет тело в качестве своеобразной заплатки, которая удерживает место ослабления грани.
— Как пластырь на проколотой вене.
— Именно, — кивнул Кирилл. — Только ему это не всегда помогает. Игры с гранью вообще очень опасная и непредсказуемая вещь.
— Чего он вообще хочет добиться? У этого ритуала есть какой-то порог?
— Не знаю. Убийства не привязаны к конкретному времени или пространственной закономерности. Его цель — получение силы, а использовать ее можно вообще как угодно. Может быть он хочет власти, может мести или денег. Не знаю. Сейчас наши специалисты пытаются рассчитать, сколько энергии дает один ритуал, и сколько вообще жертв нужно, чтобы заполнить накопитель. Но это будет очень приблизительно.
— Но ведь должен быть какой-то мотив.
— Мы очень постараемся это выяснить.
Домой мы успели как раз вовремя. Стоило зайти в квартиру, как начался ливень. И мы смотрели с высоты почти что птичьего полета, как стихия треплет огромный город. Через панорамное окно пентхауса это выглядело особенно жутко. А еще кот накалял обстановку взволнованным мявом.
— Это же скоро закончится, да? — поежилась я.
— Закончится, — Кирилл притянул меня к себе и прижал спиной к груди, успокаивая. — Этот «нарыв» уже прорвался. Напряжение спадет, фон скоро успокоится и придет в норму. Все же грань достаточно стабильна и может самовосстанавливаться.
— А если будет новое убийство? Что, если он еще убьет столько женщин, что даже грань не справится?
— Мы делаем все, что можем, веришь? — тяжело вздохнул Кирилл.
— Верю.
— Мы пытаемся отследить путь кинжала, но он пока обрывается в Гамбурге начала двадцатого века. Мы проверяем всех тех, у кого мог быть доступ к информации, которая бы позволила составить такой ритуал. И сейчас нам удалось очертить круг тех, у кого есть знания и возможности.
— И много их?
— Достаточно. И проверить у них алиби хотя бы на момент последних двух убийств непросто. Особенно с учетом того, что он — один из Одаренных. Организовать себе алиби, оставив на виду у кого-то двойника или заморочив людям головы заклинаниями, хорошему магу не составит никакого труда.
Кирилл ненадолго замолчал, а потом бросил на меня косой взгляд и произнес:
— В списке подозреваемых находится и Александр Воронов.
— Что? — удивилась я. — Ты же говорил, что он не очень сильный маг.
— Да. Но он хороший демонолог-теоретик. Учился у одного из лучших профессоров в США. Только в последние годы демонологию забросил, больше занимаясь семейным бизнесом.
— Но это не может быть он, — пробормотала я неуверенно. — Я же попалась на глаза убийце тогда, в парке. А Александр явно увидел меня в Управлении в первый раз. Иначе он не только хороший демонолог, но и актер, по которому Оскар плачет.
— Думаешь тогда ночью можно было рассмотреть твое лицо? — хмыкнул Кирилл скептически. — Нет, я не утверждаю, что он виноват, я просто предупреждаю, чтоб ты была осторожна с ним. Понимаешь?
