— Ты, — рявкнул Морозов Сергею. — Узнай, где живет Ряднова, кто муж, где работает. Все узнай, все про нее.
— Она у Велесова работает, секретарем, — проблеял Сорокин.
— Причем тут она? Я про ее мужа спрашиваю — где он работает. Понял?
— Понял. Влад, ты чего такой бешеный-то вернулся? Случилось что?
— Не твое дело. Пошел вон, — заму и когда тот с облегчением исчез за дверями, опять Сорокину. — Сейчас домой, мне пришли девку, только не ту же, другую, волосы чтоб светлые, невысокая и чтобы без вые…онов. Сам мухой выполнять, что сказал. Вечером жду с информацией.
— А пообедать? Влад, в ресторан же хотели съездить?
— У тебя дома некому готовить? Куда виртуоза дел?
— Я понял, сейчас позвоню, все будет в лучшем виде!
— Поехали, по дороге позвонишь. Да, в понедельник чтоб все было отсортировано, по неделям разложено, прошнуровано и по порядку лежало. Хочешь — сам крутись, хочешь, заставь подчиненных, но если в понедельник не будет сделано, подвешу за яйца. Тебя.
Сергей вытер платком вспотевший лоб
«Какая его муха укусила? И кто меня за язык тянул, дернул черт вспомнить эту Ряднову?»
Влад принял душ, раздражение не прошло, и он, оставаясь в одном полотенце, принялся мерить шагами комнату.
В дверь проскользнула девушка, кокетливо повела глазами, прикусила нижнюю губку. Влад стоял и молча смотрел на нее. Девица плавными движениями приблизилась, провела ладошкой по голой груди, слегка царапнув ноготком.
— Какой экземпляр, — мурлыкнула она. — Пошалим, красавчик?
Потянула полотенце, но мужчина ударил ее по руке:
— Не спеши. Сначала сама.
Девушка послушно начала раздеваться, пытаясь одновременно изображать танец. Невысокая, светловолосая, но не то, не то…
Рывком мужчина притянул ее к себе, обвел большим пальцем нижнюю губу
— На колени.
Девушка дрогнула ресницами и послушно опустилась, выжидательно подняла голову.
— Чего ждешь?
— О! Ты и тут красавчик! — воскликнула проститутка, сняв полотенце. — М-м! Сладкий, как карамелька!
Облизала, провела рукой по всей длине, поиграла языком с уздечкой, обвела головку.
Влад дернулся, сжал ее лицо, вынуждая открыть рот шире, и вогнал член до самого горла.
— Рот, бля!
Придерживая девушку рукой за затылок, Влад яростно насаживался, старясь проникнуть глубже и не обращая внимания, что временами девушка давится и пытается отстраниться. Разрядка не наступала и Морозов, вынув член изо рта проститутки, грубо поднял ее, развернул и толкнул к дивану.
— Раком, быстро! Ноги шире.
Девушка послушно оперлась руками и прогнула поясницу, мужчина резко ворвался в ее тело и начал вколачиваться, глубоко, жестко, совершено не заботясь о партнерше.
Оргазм облегчения не принес, просто физиологический процесс, не больше, приятно, чего уж там, но без звездочек и чувства удовлетворения.
Еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на проститутке, Влад отвернулся от нее и бросил:
— Пошла вон.
Легкий шорох, звук ног и щелчок закрывшейся двери.
М-да, так можно докатиться до ручки. В смысле, баба не лучше правой руки, а если нет разницы, зачем платить больше?
Невесело усмехнулся: — черт бы их всех побрал — папашу с его желанием непременно впарить сыну Маринку, Серегу с его липкой угодливостью, Аську с ее гордостью.
Что с ним вообще происходит, чего он завелся-то? Ну, город детства, ну, девку встретил, из которой бабу семь лет назад сделал, на производстве завал — эка невидаль.
Не привык, что бы его отшивали, как сегодня Ася отшила, вот и завелся. А еще не ожидал, что встретится вот так, лицом к лицу, сожмет ее в объятьях, вдохнет запах, заглянет в невозможные, потрясающие голубые, как июньское небо, глаза. Глаза, в которых он привык видеть обожание, а не презрение. Не ожидал, что она принадлежит кому-то другому, родила ему ребенка и стонет ночами под чужим мужиком. От одной только мысли об этом у Влада узлом крутило все внутри и хотелось ломать, крушить, оторвать что-нибудь этому чужому. А потом схватить Аську в охапку, утащить на край света и любить ее до хрипоты, до боли в промежности, до этих, бля, сраных звездочек в глазах и бабочек в животе.
Семь лет, твою дивизию! Семь лет он прекрасно жил без Аси и вот одна случайная встреча и все пошло кувырком!
Ну, кому он врет? Семь лет он каждый день вспоминал эти ее глазищи, когда он, рисуясь перед пацанами, кидал ей в лицо гадкие слова. Вспоминал и отчаянно мечтал вернуться в тот день и все изменить. Отец, оказывается, ей деньги принес, чтобы уехала из его жизни, она и уехала, только деньги не взяла. Гордая. Искал забвения у других женщин, сколько их прошло за эти годы? Он и не помнит никого, одинаковые фигуры, губы, одинаковая готовность куда угодно и как угодно, лишь бы зацепиться за золотого мальчика.
Подходящее настроение, чтобы напиться, Влад подошел к бару и налил себе Джек Дениелса.
***
Анастасия шла, машинально поддакивая на восторженный рассказ дочери, как та качалась на качели вместе с другой девочкой, и как им было весело.
Влад в Энске! Что он тут забыл?
Неожиданная встреча выбила ее из колеи. Нет, Ася сотни раз представляла себе, как однажды она, вся такая ослепительно красивая, дорого и со вкусом одетая, встретит его где-нибудь в Швейцарии и пройдет мимо. А Влад остолбенеет и поймет, что упустил свое счастье.
Но в реале все получилось иначе — она в старых джинсах и кофточке в том же самом парке, куда они когда-то прибегали покормить лебедей и уток.
Еще и Катя попалась Владу на глаза — Ася перевела взгляд на дочь, которая теребила ее и что-то спрашивала
— Что, повтори, пожалуйста, я задумалась, — попросила она девочку.
— Одна девочка в садике, Света, говорит, что у всех детей есть папы. А если папы нет, то он умер или бросил. Мама, мой папа умер или бросил?
— Катя, — потрясенно выдохнула Анастасия. — Что ты всякую ерунду тащишь? Мало ли что говорят разные девочки? Твой папа живой, просто он не может жить с нами.
— Такая работа? — спросила Катя.
— Да, такая работа, — твердо ответила мать. — Мы же уже говорили об этом.
— Если он не бросил, почему тогда не присылает письма и не приезжает на Новый Год? — прошептала девочка. — У Никиты папа далеко работает, но он пишет письма и иногда даже приезжает. Правда, правда! Никита однажды фотографию приносил, где они с мамой вместе с папой.
— Там, где живет наш папа, нет почты, — ответила Ася. — Ну, чего ты? — затормошила она дочь. — Разве нам плохо вместе? А скоро мы поедем в большой-пребольшой город, я найду хорошую работу, ты осенью пойдешь в школу…
