— Ам… А… Здорово! Поздравляю! — я пыталась искренне радоваться, но новость была слишком неожиданной, как вор из-за угла.
— Спасибо! — Паша светился от гордости, а я натягивала улыбку как могла и все ждала, когда он скажет что-то о сроках переезда, о нас…
Но парень заливался соловьем:
— В Канаде невероятно комфортный уровень жизни. Правда, мне надо подтянуть язык, но это пустяки. В среде я быстро все схвачу.
«Я… я… я…» — говорил Паша только о себе, и мне все сложнее становилось держать лицо.
Чтобы как-то заполнить неловкую разность настроений, я вытащила свой подарок и протянула парню.
— С годовщиной! — пролепетала я заплетающимся языком, следя, как Паша достает коробку с фирменным лейблом дорогой марки часов и восхищенно присвистывает. А потом бьет себя по губам, оглядываясь, и тут же засовывает часы в пакет, так и не открыв.
— Спасибо!
— Но ты даже не открыл!
— Я знаю эту марку! Потом оценю. Не буду же я здесь, как девочка, примерять? — парень одной фразой сумел притушить огонь праздника окончательно.
Опустив взгляд на кальмара в тарелке, я попыталась не расстраиваться. Пришлось часто-часто моргать, чтобы из глаз не полился незваный водопад.
И тут я увидела, как на кончике огромного щупальца что-то блеснуло. Моргнула еще несколько раз, даже осторожно протерла глаза, так, чтобы не размазать тушь, и застыла.
На самом кончике фиолетового щупальца было нанизано кольцо с огромным камнем.
Я осторожно сняла золотой кружок и подняла на уровень глаз.
— Что это? — После такой встряски я не верила собственному зрению — вдруг чудится?
Паша шутливо провел рукой по лбу, будто смахивал пот, и с облегчением сказал:
— Фух! Уже думал, никогда не найдешь!
ГЛАВА 23
Вот знаете, бывает, мечтаешь месяц о любимом десерте в кофейне в дальнем конце города, бредишь ночами. Думаешь: “ Как только буду рядом, обязательно загляну и возьму себе целую коробку — с запасом!”
Но по воле случая оказываешься там с набитым животом и в ужасном настроении, проходишь мимо, лишь мазнув взглядом, с чувством легкой горечи: “Не хочу сейчас!”
Вот это кольцо очень походило на этот десерт. Такое долгожданное, но так не вовремя! Упакованное в патовую ситуацию, даже подано на морском гаде. И пусть я сейчас собираю все в кучу, должна признаться: все предисловие к предложению совершенно меня подкосило.
Ну разве нельзя сделать нормально?! Расстроил же до слез!
И эта брошь с его номером, словно аксессуар фанатки, а не подарок. Нет, конечно, может, он купил это для начала разговора про переезд…
Санни, брось! Ты чего такая привереда? Парень готовился, проявлял смекалку, оригинально подошел к подаче. Хватит носом вертеть!
Наша душещипательная сцена привлекла внимание, а замерший рядом официант с занесенными вверх для аплодисментов ладонями лишь подогрел интерес гостей. Мои слезы, замершие в уголках глаз, восприняли как хороший знак: невеста растрогана.
— Сог-ла-шай-ся! — раздалось первое зазывное, и тут же публика подхватила: — Сог-ла-шай-ся! Сог-ла-шай-ся!
— Что скажешь, Санни? — с надеждой и легким волнением смотрел на меня Паша.
Я пыталась поймать радужную волну радости, но получалось из рук вон плохо. Это же долгожданное предложение! Вот оно!
Что молчу-то? Вот дуреха.
Натянула улыбку, искусственно зажигая в себе огонь позитива, и только открыла рот, как любимый добавил:
— Через полгодика приеду из Канады и заберу тебя. Ну, край — через год. Как раз визу нужную оформишь, может, там и распишемся.
Судя по Пашиному виду, ему этот план казался гениальным. А вот я подавилась воздухом.
— Заберешь? Не поняла… Ты поедешь в Канаду один?
Думала, что ничего уже не испортит мне настроение, не сделает хуже. Я уже даже вытащила себя за воротник из горы опилок раскрошенных надежд на романтичное предложение, собралась говорить “да”, как земля под этими самыми ошметками мечты разверзлась и я полетела вниз.
В пропасть ожидания…
Да-да, именно туда Паша хотел меня отправить. На полгодика. Или год, там уж как повезет.
ГЛАВА 24
Ресторан “Белый кролик”. Мун
— Сог-ла-шай-ся! — раздражающе скандировал зал.
Гости ресторана совершенно не слышали слов смертника о рассрочке любви, видели лишь красивую картинку предложения.
Мун сидел на открытой веранде с закрытыми глазами, удерживая себя на стуле лишь цепями безумной воли. Все внимание оборотня было обращено в зал и следило за каждым разочарованным вздохом Солнца. Только это еще тормозило его от того, чтобы не схватить Санни и не утащить к себе в логово.
Однако волк недооценил хоккеиста. Какой тот сделал ход конем — предложение руки и сердца! Вот осел!
А так все удачно складывалось: оборотень поднял связи и быстро организовал перевод паренька в Канаду. Все чинно и благородно, так, чтобы ни одна блондинистая голова не была откручена.
Кто молодец? Мун-миролюбец!
Ха! Раскатал губу! Сейчас он хотел съесть стол, за которым сидел.
Этот Павел нарывался! Ему точно лучше без головы.
— Мун, прошу тебя, приклейся к стулу. — Альфа сидел напротив казначея, внимательно следя за состоянием друга. — Этот идиот совершенно не смыслит в женщинах. Здесь вы с ним прямо на равных — два сапога пара! Вот только его ждет облом, а ты умный парень — сделаешь выводы.
— Не сравнивай меня с ним! — выплюнул Мун, открывая глаза, предупредительно стреляя взглядом, а потом зажмурился, снова превратившись в сам слух.
Откинувшись на спинку стула, с запрокинутой головой, мужчина вызывал обильное слюноотделению официанток и дам за соседними столиками, которые разрывались между приятным глазу зрелищем роскошного мужчины и мелодрамой в зале.
— Он допустил главную ошибку, — убеждал снова и снова Стас. — Неважно, что она ответит.
Суворову оставалось надеяться, что крошками разума и холодного рассудка Муна можно кормить не только воробьев. Если показать зверя толпе в таком популярном месте, МСО накажет всю стаю ссылкой в тундру. Стас не зря настоял на том, чтобы составить компанию, и очень надеялся, что ситуацию удастся держать под контролем.
— Даже если скажет “да?” — надрывно, будто любая мелочь могла сорвать кольцо предохранителя с гранаты самообладания, спросил оборотень.
— Конечно! — горячо согласился альфа.
— И что за ошибка? — попытался отвлечься волк. Заодно, может, узнает что дельное. Не помешает в постижении науки любви.
