— В курсе. Ты же знаешь, у стаи нет секретов.
— Знаю, — именно в этот момент окончательно решила, что уйду. Мне не нужны вот такие диалоги. Мне вообще ничего от них не нужно. Пусть катятся на все четыре стороны со своими извинениями.
— Танюш, прости, что обидели тебя.
— Никаких обид, девочки, — примирительно развела руками, — обидеть могут свои: близкие, родные, друзья, а чужие навряд ли.
— Тань, не надо так, пожалуйста, — у Наташи слезы из глаз покатились, — мы не чужие.
Я лишь головой покачала:
— Помнишь, что ты сказала мне в прошлый раз?
Бывшая подруга стала белой, как полотно:
— Я сама не осознавала, что говорю…
— Все ты осознавала! — оборвала ее нетерпеливо, — И была права. Мне больше нет места в Черных Тополях. Я здесь никто… и вы для меня — никто.
Обошла их и, вцепившись потными пальцами в ремешок сумки, поспешила прочь, а бывшие подруги только в спину смотрели, не решившись остановить.
Я шла вперед не разбирая дороги, с каждым мигом все больше мечтая провалиться сквозь землю. Каждый, кто попадался навстречу, здоровался, так вежливо, деликатно, пытался поинтересоваться как дела, что мне дурно становилось. Пролетала мимо них, головы не оборачивая, игнорируя улыбки и их неуместное желание пообщаться.
В стае нет секретов. Все всё знали, и теперь каждый считал своим долгом выразить мне сочувствие, поддержать, а мне хотелось кричать — валите вы к черту со своим сочувствием и поддержкой!
Не могу больше. Просто не могу!
Поэтому свернула в один переулок, во второй, в третий и короткой дорогой вышла к пропускному пункту.
Брутальный охранник заметил меня издалека и предусмотрительно вышел из своей будки, остановившись перед шлагбаумом.
— Добрый день.
Ладно, хоть не улыбался, как все остальные, смотрел настороженно исподлобья.
— Добрый, — кивнула и попыталась его обойти, но он сделал шаг в сторону, преграждая путь.
— Вы куда?
— Ухожу.
— Куда именно?
Бекетов приказал держать ухо востро? Запретил выпускать меня с территории поселка? Снова в клетку решил посадить?
— Не вашего ума дело, — смерила его оценивающим взглядом. Вроде не похож на бездумного амбала, взгляд пронзительный, въедливый, — до свидания.
Снова дорогу перегородил.
Я опять попыталась его обойти, но результат тот же. Бугай стоял поперек дороги, а когда мимо него все-таки проскочила — схватил за руку, чуть выше запястья. Меня словно током прострелила, аж дернулась — мне были неприятны чужие прикосновения.
— Не надо меня трогать! — процедила по слогам, и на руку его выразительно посмотрела.
— Извините, — отпустил, впервые смутившись, — просто велено за вами присматривать
— Команда «хватать» в перечне указаний была? — поинтересовалась у него прохладно.
— Нет, — смутился еще больше.
— Вот на этом и остановимся. Я ухожу, а вы занимайтесь своими делами, — кивнула ему и осторожно проскочила под шлагбаумом, а он не знал что делать, топтался на месте.
Они все очень удивлялись, что я вела себя не как раньше, отталкивала от себя, кусалась. Неужели думали, что стоит вернуть меня обратно, и все наладится? От той Тани мало чего осталось — развалины, а то что я на их отстраивала — уже совсем другой человек.
* * *
Наконец с неба начали падать первые крупные капли дождя, принося с собой долгожданную свежесть. Звонкими щелчками разбивались об асфальт, оставляя после себя лишь темные пятна. Первое радостное событие за последние сутки. Я чертовски рада дождю. Даже не пыталась найти убежище, укрыться под раскидистыми кленами, шла вперед, подставляя лицо к небу, с нетерпением ожидая, когда стихия разойдется на полную.
Мне хотелось, чтобы он смыл с меня все тревоги, всю ту боль, что снова укутала со всех сторон. Мне хотелось очищения.
Дождь постепенно усиливался, переходя в самый настоящий ливень, стоящий стеной, а я шла вперед, обхватив себя руками, задумчиво глядя под ноги.
Насквозь мокрая, но довольная. Здесь, посреди загородной трассы, под проливным дождем мне лучше, чем в Черных Тополях. Я чувствовала себя свободной.
Вдалеке, сквозь мутную пелену показались фары машины, и я благоразумно отошла в сторону, на обочину, чтобы не попасть под колеса. Автомобиль стремительно приближался, и у меня сердце начало биться быстрее. Я не могла рассмотреть его, но интуиция подсказывала — Руслан.
Машина пролетела мимо меня, но буквально через миг раздался визг тормозов, и, поднимая фонтаны из-под колес, она круто развернулась.
В груди холодно стало, словно ледяной еж свернулся, иголки выставляя, пока наблюдала за тем, как автомобиль в считанные секунды поравнялся со мной, преграждая дорогу дальше.
Остановилась, плотнее руками себя обхватила, пытаясь успокоиться. Меня колотило изнутри, ломало.
Гребаное дежавю.
Руслан выскочил из машины и ринулся ко мне. Светлая рубашка моментально промокла под дождем, облепив рельефные руки, торс. Русые волосы тот час прилипли ко лбу, в янтарных глазах полыхала странное выражение. Красивый, по-звериному сильный, способный причинить боль.
Невольно отступила на шаг, когда он оказался рядом со мной.
— Куда ты собралась? — навис надо мной словно черная гора, а у меня сердце в пятки ушло. Но вместе со страхом еще и раздражение накатило. Я устала от страха, он начал мне надоедать.
— Я ухожу, — пожала плечами, вглядываясь в пелену дождя за его спиной. Не хочу на него смотреть, не могу.
— Ты же обещала дождаться!
— Нет, я ничего не обещала, — покачала головой.
— Зачем?
— Что зачем? — у меня зубы от волнения стучать начали.
— Зачем ты ушла?
— Мне плохо в Черных тополях, и я не хочу там оставаться. Ни минуты.
— Не говори глупостей, пойдем домой, — он попытался взять меня за руку, но я ее отдернула, словно ко мне скорпион ядовитый тянулся.
— Иди. Мой дом теперь в другом месте, — нет у меня дома, ничего нет, только закуток в котором раны зализывала, и который так и не смогла полюбить.
Руслан молча смотрел на меня, стиснув зубы, так что желваки на скулах заходили.
Злился. Причем не на меня. Но у меня на его злобу только одна реакция — панический страх и желание убежать. Такое, что внутренности в узел скручивало. Сдержалась, стояла на месте, как не живая, боясь повернуться к нему спиной. В прошлый раз это плохо для меня закончилось.
— Тань, прошу тебя.
