Эмма видела её. Сильная, сдержанная, с налётом печали. Её волк погиб, но в стае волчицу держали двое ребятишек. Помнится, именно на неё указывала Ласка, когда сетовала о неразумности молодых, рожающих детей в столь сложное время.
Утром следующего дня Эмма сидела в большом доме и рассказывала, как прошла через гору. Её слушали очень внимательно. Беседа шла между ней, Пеплом и Ешкой, но в дом набились все желающие, и получилось, что слушателями стала вся стая.
— Можно наладить торговлю с гномами — обмен товарами поможет продержаться зиму, а далее жизнь наладится.
Немного возбуждённая вниманием, волнующаяся Эмма перешла к планам на будущее. Со стороны Пепла она ощущала сильный интерес, наслаждалась его симпатией и расцветала, забывая о своих тревожных размышлениях. Енот одобрительно кивал, слушая предложения магички.
— Так вы останетесь с нами? — наконец спросил он, а его улыбка яснее ясного говорила о том, что это было бы здорово!
Пепел смотрел на неё с надеждой, но волнение помешало ему самому спросить.
Эмма открыла рот, чтобы дипломатично пояснить, что надвигающая зима вынуждает её тут задержаться и что пока она здесь, то будет помогать… В общем, пояснения должны были прозвучать солидно и ни в коей мере не показать, что она вынуждена навязываться, хоть и готова щедро отплатить.
А ещё она оставляла время для выстраивания личных взаимоотношений с Пеплом и не желала торопиться, а тем более как-то связывать личное с бытовым выживанием, помощью и прочим. Открыла рот и вынужденно захлопнула. Роль оратора взяла на себя Ласка.
— Нам не нужны чужаки! — гневно объявила она, а потом произнесла страшные слова:
— Ты принесла нам только горе! Ты проклята, и я проклинаю тот день, когда мой муж привёл тебя в наш дом. Всё началось с тебя! — её палец, казалось, как пуля вошёл в тело Эммы. Она даже подняла руку, чтобы прикрыть место мнимого ранения. Молодые оборотницы презрительно скривились в сторону Ласки, но было немало и тех, кто угрюмо смотрел на обескураженную магичку. А мать Пепла, выдержав паузу, продолжила добивать:
— Не строй планы на моего сына! Ты не нужна ему ни в каком качестве!
— Мама! Сядь.
— Я потеряла место Луны, но я всё ещё твоя мать. Ноги этой твари не будет в моём доме!
Самое ужасное, думала Эмма, что Ласка не походила на безумную старуху. Она выглядела довольно молодо, представительно, и скорее ассоциировалась с грозной боярыней, возможно, самодуркой, но её вид впечатлял. К тому же она была понятна стае, даже тем, кто её не поддерживал. А кто для них Эмма?
Им обидно, что сопливая магичка так легко преодолела гору, а они все корячились, страдая от сшибающего с ног ветра, обвалов, ледяной мороси и голода.
Все вроде бы понимали, что надо было не тянуть, не надеяться на то, что ещё годик проживут на родной земле, а спокойно уходить. Все это понимали, но зародившаяся с подсказки Ласки мысль о том, что они-то надеялись не напрасно, а всё сорвалось именно из-за того, что в клане появилась не магичка, а попросту ведьма, пришлась многим по душе.
Ведьмы же — они такие, от них есть много пользы, но они коварные. Их место в стороне, но никак не среди стаи. А эта собирается бегать под луной с их альфой! Тьфу, к ней даже это выражение не применимо.
Эмма переводила взгляд с одного лица на другое и улавливала, как меняется настроение клана. Лучше бы она этого не делала, а поискала бы умные слова в свою защиту, но чужие эмоции выбили почву из-под ног.
За что?! К чему эта злоба на неё?
— А что ты скажешь, Стрела? — неожиданно обратился Пепел к оборотнице, сидящей напротив его матери.
— Ласка больше всех пугала нас новыми землями, а мы её слушали, так как твой отец, Пепел, ничего не говорил. Мы думали, что он делится новостями с ней и верили ей. Приход ведьмы ни на что не повлиял. Пришла и пришла.
Эмма посмотрела на неё с благодарностью.
— Повезло, что она уберегла детей, но нам сейчас каждый лишний рот в тягость. Она не будет охотиться, ей не хватит сил самой добывать дрова, и я не вижу пользы от торговли с гномами. Возможно, потом нам это станет необходимо, но первостепенны другие задачи.
— Я понял тебя, Стрела, — угрюмо обронил Пепел, уставившись себе под ноги.
— Прости, альфа, — добавила оборотница, — но я выражу мнение всех. Все видят, что ведьма тебе нравится, но стая не примет её в качестве Луны.
— Да мне не нужна эта должность! — воскликнула Эмма.
— А тебе, Пепел, ещё предстоит завоевать уважение местных стай и в пару нужна сильная волчица.
Все одобрительно загомонили.
«Развёл демократию!» — обиженно фырчала Эмма и ждала веского слова альфы.
Он тяжёлым взглядом осматривал стаю, и молодой женщине казалось, что в этот момент Пепел ненавидит своих односельчан. Его внутренний зверь рвётся на свободу, ему осточертело быть в рамках долга и обязанностей.
— Мои личные дела никого не касаются, — выдал он, но Эмма видела, что его слова не одобряет даже симпатизирующий ей Ешка.
Она чувствовала его эмоции. Енот считал, что для альфы сейчас не время дразнить стаю, не время думать о личном, и уж, тем более, нельзя об этом говорить вслух, дразня всех.
— Покончим сразу с этим вопросом, — вылезла Ласка. — Кто возьмёт на себя опекунство над Искрой с братом и над Вьюном с сестрой? Я готова взять в семью старшую девочку.
— А Жар? — хмыкнул Ешка. — Нехорошо разделять сестру с братом.
Эмма вдруг ощутила новые чувства. Ласка была беременна! Беременна!! Чтоб ей блохи не давали по ночам спать!
Вихрем пронеслось понимание всей её злобы и отчаяния, непоследовательности и некоторой заботы со стороны подруг. И в то же время, похоже, беременность послужила поводом для её свержения с должности Луны стаи. Не простили прошлых высказываний о несвоевременности рождения малышей.
Всё это вихрем накрыло Эмму и оставило впитывать новые эмоции. Ласке нужна помощница, а точнее, прислуга, так как обживаться тяжело, а она вскоре станет уязвима, а ещё тут имеют место быть долгосрочные планы. Искра вырастет сильной волчицей и подходит, чтобы занять место рядом с сыном.
Во многом это были домыслы Эммы, но она полагалась на то, что приходит ей в голову при направленном на объект восприятии. Оставалось научиться быстро соображать, принимая поступившие сведения и как-то реагировать, но Эмма смотрела на Ласку и всего лишь осуждающе покачала головой.
А детей меж тем делили. Белку хотели взять многие, а вот Вьюн никому особо был не нужен. На Жара смотрели с сомнением, и Эмма понимала, что сильный в будущем волк необходим стае, но слабоватым семьям затруднительно будет его контролировать, требовать подчинения. Одна медведица выразила желание взять малыша себе, но стая решила, что ей сложно будет воспитать волчонка.
