— Давай по-быстрому, — сказал мужчина, устроившись за столом напротив меня.
А я принялась дергать крепежи, надеясь избавиться от них.
— Как тебя зовут? — спросил он, уткнувшись в лист бумаги и готовый записать информацию с помощью специальной палочки.
Я посмотрела на него с подозрительным прищуром. Знаю, проходили уже. Скажу свое имя, а они на меня артефакт послушания нацепят или еще что похуже, а мне потом бояться звуков собственного имени? Нетушки! Ученый монстр перед тобой, знаешь ли, а не пустоголовый первогодка!
Мужчина поднял на меня свое лицо: четкие линии скул и подбородка, выразительные глаза и губы делали его, я так думаю, очень даже привлекательным среди своих, несмотря на шрам, рассекающий левую щеку в сторону виска. Но меня красивыми глазками не пронять!
И тут же вспомнились зеленые глаза одного наглого охотника.
И этот, видимо, тоже из охотников. А вот глаза подкачали, зелени толком не видать — жалкие крапинки на ореховом тоне.
— Я, в принципе, могу любое записать, — сообщил он мне. — Но тогда не обижайся, что будешь получать разряд за то, что вовремя не откликнулась на «свое» новое имя.
Такое заявления меня позабавило. Возможно, сказалось долгое время взаперти и непосредственное общение с Элли, и не важно, что из нее порой слова не вытянешь, когда речь идет об интересующих меня моментах человеческого общества.
— А ты милашка, — ответила я, плотоядно улыбнувшись мужчине. — Да ты подойди поближе, я тебе свое имя по секрету шепну.
— Хм, — он адресовал мне ехидную улыбку. — Значит, “Фифи" говоришь. Хорошо, так и запишем. — Он склонился и прочертил какие-то знаки на пергаменте.
— Сколько тебе лет?
— Сколько надо.
До моего слуха донесся странный звук: то ли сдавленный смешок, то ли фыркнул он так неудачно.
Поняв, что расспрашивать меня без толку, мужчина встал и приблизился ко мне. Он зашел за спину и — Мамочки! — принялся в наглую трогать мой хвост. Тот едва откликался на мои попытки вырвать его из рук захватчика.
— Двадцать три — двадцать шесть, значит. Странно, что с таким длинным хвостом и языком тебя свои не разорвали, — сказал он, оставив, наконец-то, мой хвост в покое.
— Ты б еще под хвостом понюхал, как псина, — огрызнулась я, пытаясь позабыть неприятные прикосновения к особо чувствительным участкам своей горе- конечности.
Вот как-то у Дина это иначе выходило, нежнее что ли?..
— Спасибо за предложение, но мне и так все видно. Нюхать — это ваша прерогатива.
Он вернулся за стол.
— Прер-р-р…р-р-p… Что за словечки такие! Специально побольше «р» используешь, чтобы выводить из себя даже самых терпеливых створгов?
— Пре-ро-га-ти-ва, — по слогам произнес он, не отрываясь от своей писанины. — Другими словами: при-ве-ле-гия, особое право. Хм, везде «р». Ну уж извиняй, Зеленушка.
Зеленушка? Это что еще такое? Ласковое упоминание травы? Или это он мне? Это я Зеленушка? Нет, чешуя у меня цвет не поменяла, но, чтобы из-за этого меня так назвать — только человек смог догадаться.
— Сейчас запишу твои отличительные черты. Эх, жаль, острый язык указать негде, но я сделаю пометку о высокой степени непокорности. Так что, готовься к проблемам, Зеленушка.
— Р-р-рея. Меня зовут Рея!
— С этого и надо было начинать. Но, теперь ты — Зеленушка.
Перед глазами встала красная пелена. Я не на шутку разозлилась. Сцепила зубы и зарычала, прожигая недовольным взглядом этого гада, а мысленно уже разорвала его в клочья. Только дай избавиться от пут, и я тебе покажу, кто тут «Зеленушка». Но оковы были сделаны на славу, и ни намека не было, что мне удастся избавиться от них или повредить ручки кресла, на которых они держались.
Пришлось признать, что я бессильна в такой ситуации, и, закрыв глаза, склонила голову и попыталась успокоиться. Тяжелое дыхание и бухающее в ушах сердце, заглушали скрип палочки, которой человек продолжал спокойно водить по бумаге.
В этот момент дверь резко открылась, впуская в комнату запах другого мужчины.
— Лекс!
Только было успокоилась, как накатил страх такой силы, что я вжалась в кресло, — уж очень грозно прозвучал этот окрик.
— Что? — лениво отозвался мой новый знакомый.
— Почему не на обходе периметра?
— Стареть начал и ослеп?
— Я сам разберусь с этим. Возвращайся на пост.
— Она без клейма. — Послышался звук отодвигающегося стула, а следом, напоминающий тяжелую ткань, — что-то бросили на стол, — но голову я не подняла, чтобы узнать, что это.
— Я сам разберусь.
— Ее пыталась забрать чья-та служанка. — Ему не ответили. — Так это она?
— Еще что-то?
— И клеймить ты ее не будешь?
— Периметр сам себя не обойдет.
— Знаешь, мне тебя ни капли не жаль, но ту девушку хотя бы пожалей: отошли от монстров подальше.
Не дождавшись никакого ответа, мужчина ушел, захлопнув за собой дверь. А я так и сидела, не поднимая головы.
— Ну что? Не сиделось на месте? — спросил Дин, приблизившись ко мне.
— М.
— М-м?
Обиженно отвернулась, надув щеки, а Дин быстро освободил мои руки и ноги, проведя перстнем по оковам, — раньше у него такого не было. Я успела заметить магический след при его манипуляциях, но от расспросов удержалась.
— Я вольный монстр.
— Вольный монстр готов идти под домашний арест? Или ты хочешь к сородичам? — спросил он, выпрямляясь во весь свой рост.
Я встала и сделала шаг.
— Не-е-ет! — хотела спокойно сказать, а в итоге выкрикнула, падая прямо в руки Дина, а носом воткнувшись в его грудь.
Вдохнула его запах, пока была такая возможность.
— Хвост забыл освободить. Стоишь? — спросил он, отдаляя меня от себя.
— Да.
Он занялся моим хвостом, который был подвязан в сложенном виде к спинке стула. Я потерла основание моей не всегда полезной конечности, пытаясь избавиться от саднящего чувства.
— Лучше всего было бы перебросить тебя в дом, но тогда ты останешься одна…
— Я никуда не уйду.
— Что, не понравилось гостеприимство охотников?
— Ур-р!
— А что ты хотела, тебя здесь никто не знает, и я надеялся, что твое пребывание за периметром останется в секрете. Но у тебя, видимо, свои планы.
— Нет, — тихо буркнула я себе под нос.
Дин одел на меня плащ и накинул на голову капюшон.
— Элли пожалей. Я вас выведу из штаба, а потом сами дойдете до дома. Девушкам нечего здесь делать, — сказал он, подтолкнув меня к выходу.
