— Так, может, и тебе воспользоваться случаем?
— О чем ты? — не поняла она меня.
— Ну, он один, ты одна. Ты вкусно готовишь, а он есть за троих.
Элли накрыла ладошками раскрасневшиеся щеки.
— Не говори ерунды. У нас так пару не подбирают.
— А как подбирают?
— Никак. Не подбирают. Либо есть, либо нету.
— Как вы тогда живете? Пары ведь как-то образуете?
— Обычно родители решают этот вопрос. Но я отказалась от тех парней, которые просили моей руки, — призналась Элли, складывая оберточную бумагу.
— Отказалась? Не понравились?
— Можно и так сказать, — уклончиво ответила Элли, тоном давая понять, что она не хочет говорить об этом.
Пришлось оставить ее в покое, и платье вновь поменяло свой цвет на бледно- голубой.
Элли занялась моими волосами. Ей пришлось распустить ту косу, которую заплел с утра Дин, а после уложить локоны на плечи, заколов с боков заколками. Накручивать замысловатую прическу она не стала, объясняя, что в ней нет надобности.
Мы направились вниз, Элли меня значительно опередила, чтобы предупредить Дина о моей готовности к обряду.
— Ты прекрасно выглядишь, не смотря на темно-синий цвет, — сказал охотник, отвлекая меня от разглядывания ступенек под ногами.
— Опять меня как куклу разрядили, — заявила я, делая следующий шаг вниз.
Дин протянул свою ладонь, предлагая помощь и поддержку с преодолением последних ступенек. Тихо фыркнула, но руку подала. Падать совсем не хотелось, уж очень красивое платье было, и пусть оно выдавала каждую смену моих эмоций.
— A зачем такое платье нужно? — спросила я у него.
— Для того, чтобы все знали в каком расположения духа девушка, и могли сделать все, чтобы она испытывала более приятные эмоции, чем тревогу. Тебе не о чем беспокоиться, — сказал он, ведя меня к дверям столовой.
— Не о чем? — я замерла, вынуждая его остановиться. — А разве перед таким обрядом не надо спрашивать мое согласие на участие в нем? И зачем тебе связывать себя со мной? — выпалила я и второй беспокоящий меня вопрос, не дожидаясь ответа на первый.
Дин снисходительно улыбнулся.
— Ты хочешь жить долго и счастливо? — спросил он, пристально смотря мне в глаза.
— А кто не хочет? — буркнула я, отведя взгляд.
— Получается: ты не против, я не против. Это все? Или еще есть вопросы, прежде чем мы приступим к обряду?
— А его потом… можно отменить?
— Да, если захочешь. Я не буду препятствовать, — заверил он меня так, словно ни капли не обидевшись на то, что я подумываю избавиться от него при первой же возможности.
Но это не так! Скорее он захочет избавиться от меня. Я прекрасно понимаю, что у людей, как и у монстров все может измениться, в том числе и выбранная в пару.
Дин открыл дверь в столовую и провел меня внутрь. Центр комнаты освободили, сдвинув мебель к одной из стен. Казалось, воздух здесь был свежим и чистым, словно после грозы. Окна завесили плотными шторами, видимо, от случайных свидетелей.
Хотя, какие тут могут быть свидетели? Птицы или какой-нибудь приблудившийся зверь?
Но самого света тут было предостаточно: он исходил от люстры и отражался от непонятной взвеси, что повисла в воздухе, словно искорки. И Сазар сиял не только своей улыбкой, а будто сам являлся источником света, отчего мне сложно было смотреть ему в лицо в течении долгого времени. Драконы же не выражали особой радости, расположившись по бокам от назвавшегося богом, а Элли в столовую не пошла.
— Я так рад не только присутствовать воплоти на столь особенном обряде, но и проводить его лично, — заговорил Сазар, не сводя с меня своих — или все-таки чужих? — голубых глаз.
— Не тяни время, — строго одернул его Дин.
— Да-да.
Мы стояли перед Сазаром, Дин так и не выпустил моей ладони, поэтому приподнял наши руки, кивком вновь призывая того поторопиться. Бог принял из рук Эммета тонкую золоченную веревочку. От любопытства и предвкушения чего- то невероятного мое платье засияло золотом, усиливая концентрацию света в не таком уж большом помещении.
Сазар положил веревочку на наши с Дином соединенные ладони и обвязал их дважды, снизу и вверху, а концы положил по одной на запястья так, словно те были продолжением наших рук.
— Я, Сазар, перед лицом земли и неба, скрепляю этих двоих, Дина и Рею, узами брака, и не разрушатся они до тех пор, пока не угаснет ваша любовь или ваша земная жизнь.
Кожу, где меня касалась обрядовая веревочка, защипало. Я бросила взгляд на свою руку, успев заметить, как связующая нить стала полупрозрачной и, погрузившись в плоть, исчезла. Я, будучи не готовой к такому, дернулась в попытке стряхнуть с себя непонятную вещь, что вгрызалась в мою кожу, но Дин крепко сжал пальцы, не позволяя избавиться ни от его руки, ни от не внушающей доверия веревки. Цвет платья снова окрасился темными тонами, а Сазар поспешил успокоить меня словами:
— Все хорошо, это никаким образом не причинит тебя вреда: ни сейчас, ни в будущем.
Я недовольно посмотрела на Дина, который не подумал предупредить меня об очередном сюрпризе. А у того на лице не было и тени сожаления, его моя реакция забавляла так, что он не в силах был это скрыть.
— Я бы предложил вам поцеловаться, но видимо обойдемся без этого. Объявляю вас мужем и женой! Да горит ваша любовь ярче полуденного солнца! — воскликнул Сазар и хлопнул в ладоши. — А теперь выпьем? — заискивающе поинтересовался он у Дина.
*седмица-неделя
42 Разговор с Дином
Выпить Сазару Дин так и не дал, а вот благословить все вино, которое пылилось в кладовке, заставил. А после сразу велел Эммету отправить бога туда, где ему самое место. Я потом спросила, что это за место такое, а Дин коротко ответил:
— To, где нет людей.
Драконы ушли из дома, забрав с собой Сазара. Никаких телепортаций, как обычные люди. Словно они решили прогуляться на ночь глядя. Элли хлопотала на кухне, подливая нам с Дином питье: ему вино, а мне пришлось довольствоваться яблочным соком с порошком, который должен был обнулить мой резерв после ритуала связывания.
— А разве так с ним можно? — удивилась я.
— Можно, — сказал он, а отпив немного освещенного вина, добавил: — Я его звал, чтобы он исполнил желание, а не чтобы он устроил очередной загул по борделям.
— Звал?
— Тот обряд, что проводился во дворцовом храме. Но он, как всегда, воспользовался возможностью и улизнул в мир, где никому уже не нужен.
— Ему, наверное, одиноко было.
Дин удивленно уставился на меня. Мы сидели в прибранной после обряда столовой. Здесь все вернулось в прежнее состояние, за что стоит благодарить Эммета — он в прямом смысле выжег тот воздух вместе с сияющей взвесью, что висела в нем. На что Сазар крайне негативно отреагировал, потому что он почти час старался воссоздать в этой комнате атмосферу должную для такого знаменательного события, которое люди обычно проводят в настоящем храме. Как сказал Дин: «Если мы не можем прийти в дом бога, то бог должен был прийти к нам».
