После этого все собрались в гостиной. Вошедший в дом Уоррен снял перчатки и слегка раздраженно бросил их на столик. Затем он сел и на короткий миг прикрыл глаза. Иагон нахмурился, а Вера замерла, чувствуя прикосновение матери – та до сих пор обнимала ее за плечи.
– Они явно были не местными, – заговорил Уоррен, посчитав, что жена, должно быть, рассказала о проблеме вкратце. – Ты, отец, может быть, и не заметил бы, но мы с Асалией долго работаем с людьми и привыкли обращать внимание на разные мелочи. И пусть в нашу лавку в последнее время приходило немало незнакомых людей, но сегодняшние гости явно были издалека.
– И все-таки я не понимаю, почему вы так переполошились, – хмуро произнес Иагон. Тревога детей передалась и ему. – Может быть, эти люди из соседнего города.
– Хорошо бы, если бы это было так, – выдохнула Асалия.
– Думаешь, они там не могли себе купить пилюлю самого низкого класса от головной боли? – Уоррен кинул взгляд на отца. – Для этого не обязательно ехать в другой город.
– Голова может заболеть внезапно, – отмахнулся Иагон. – А препарат вполне мог закончиться, вот они и заскочили в первую попавшуюся лавку.
– И спросили о препаратах, созданных Давьеррой, – в голосе Уоррена слышалась легкая ирония.
– Они могли где-нибудь услышать слухи…
– Перестань, отец, – прервал его Уоррен. Обычно он не позволял себе ничего подобного, почитая главу семьи и стараясь во всем его слушаться. – Лучше приготовиться к худшему варианту, а потом, в случае ошибки, выдохнуть облегченно и посмеяться, чем оказаться неготовыми к неприятностям.
Иагон вздохнул тяжело. Он понимал, что слова сына правильны, но не могли ведь они шарахаться от каждой тени.
– И что ты предлагаешь?
– Асалия, вам с Давьеррой завтра нужно будет прогуляться по городскому рынку. Надо, чтобы как можно больше людей увидело, что наша дочь больше не может заниматься алхимагией. Дочь, ты выдержишь это?
Уоррену не хотелось, чтобы люди обсуждали слабость его драгоценного ребенка. Он буквально слышал эти фальшивые слова сожаления. Но в тоже время он понимал, что другого выхода нет. Они должны позаботиться о ее будущем.
– Конечно, – Вера кивнула. Наверное, кому-то более чувствительному это мероприятие показалось бы обременительным и нежеланным, но она не ощущала никакого отторжения. – Я справлюсь.
Асалия, все еще сидящая рядом, тяжело вздохнула и поцеловала дочь в висок. И почему они не подумали обо всем сразу? Если бы они не поспешили похвастаться талантом дочери перед всем миром, то сейчас могли бы спать спокойно.
– Может быть, вам с Давьеррой стоит отправиться в горную сторожку?
– Нет, – Иагон качнул головой. – Это может быть еще опаснее. Не забывай, что на горе водятся демонические звери.
– Но они никогда не спускаются так низко, предпочитая обживать вершину и пещеры внутри горы.
– Всегда есть место случайности и исключению. Я не хочу подвергать ее такой опасности.
– Хорошо, – сдался Уоррен. Он и сам понимал, что это не самая удачная идея. Да, его отец почти всю жизнь беспрепятственно передвигался по горе, каким-то образом обходя опасные места, но это не значит, что не может произойти чего-то неожиданного. – Это просто предложение, не более того.
– Будем надеяться, что мы зря волнуемся, – тихо произнесла Асалия.
На следующий день Иагону пришлось признать, что тревога его детей не была беспочвенной. К сожалению, кое-что изменить они были не в силах.
Они не успели.
Стоящая около крыльца карета, должная отвести Асалию и Давьерру в город, перекрыла обзор, но Иагон, ощущающий с самого утра небывалое раздражение, все равно смог заметить конный отряд. Увидев всадников, он на мгновение задержал воздух в легких, а потом с шипением выдохнул, прищуриваясь. Стоящей рядом с ним Вере показалось, что в его шипении можно было разобрать не самые цензурные слова.
Поняв, в чем дело, она замерла, прислушиваясь к своим эмоциям. Волнение из-за возможного будущего. Разочарование из-за того, что все их усилия оказались бессмысленными. Страх тоже присутствовал, но незначительный. Вряд ли эти люди пришли, чтобы убивать. Впрочем, за близких она все-таки опасалась.
– Кто это? – шепотом спросила Вера у деда, наклоняясь немного в его сторону. Ее глаза были закрыты лентой, но это не мешало ей слышать.
Иагон вместо ответа подхватил Давьерру под локоть и слегка сжал, будто так ему было спокойнее. Вера не стала спрашивать повторно, прекрасно слыша, что чужаки приблизились к крыльцу вплотную. Дыхнуло жаром, пропитанным конским потом.
– Добрый день, – поздоровался мужчина, судя по голосу, не слишком старый, но и не слишком молодой.
Джерус Макомби служил в королевской армии вот уже двадцать пять лет. Начинал он с простого бойца первого уровня. В тот год, когда он понял, что обладает духовной энергией и может ею манипулировать, ему исполнилось пятнадцать. Его семья была очень бедна. Они жили на окраине столицы в районе трущоб. Отец давно сгинул в очередной пьяной драке, а мать, подрабатывая в местной таверне, тянула пятерых детей. Джерус был самым старшим, а значит, на его плечи ложилась забота о младших. Чувство ответственности не давало ему бросить надоедливых братьев и сестер.
Им приходилось тесниться в старом, разваливающемся доме. Ели они каждый день, правда, чаще всего простые лепешки с водой. Ради них матери приходилось едва ли не сутками вычищать таверну, занимаясь всем, чем только можно. Обычно она приходила домой поздно ночью, почти качаясь от усталости.
Джерус не помнил особо тепла от нее. Обычно она просто доставала мешок с лепешками и делила между детьми, некоторое время бездумным взглядом наблюдая, как они едят. Тогда он не обращал на это внимания, считая нечто подобное в порядке вещей, но позже понял, что у матери просто не было сил на что-то еще.
Он помнил, как оживились ее глаза, когда он поделился выводами насчет своей духовной силы. Тогда еще он не был точно уверен. Мать к тому времени напоминала живой труп: серая кожа, черные круги под глазами, тусклые редкие волосы, а в самих глазах почти не было видно жизни.
Он мог развивать свою силу самостоятельно, после став просто свободным воином, но у них не было денег на пилюли, а ведь все знали, что в определенное время без них не обойтись. Да и питание… Пусть к тому времени Джерус помогал матери добывать деньги, но этого все равно было мало для того, чтобы питаться полноценно. В итоге они решили, что лучше всего ему поступить в королевскую армию.
Попасть туда оказалось сложно, но им повезло. На некоторое время ему пришлось расстаться с семьей. Он просил подождать его. Обещал, что, как только сможет, вернется и заберет их. Мать верила, но иногда что-то такое проскальзывало в ее взгляде.
Когда Джерус получил свои первые деньги, он сразу же отправился к матери. К его облегчению, она еще была жива, как и его братья и сестры. С того времени жить им стало немного легче.
