Общаться ни с кем не хочется, да никто, кроме матери, мне и не звонит. В пустой квартире тянет завыть в голос так, как воют волколаки. Сначала, даже не попрощавшись, ушел к рыцарям Денис, потом глупо погиб Олег Карташов, а теперь и Дашка решила меня оставить. Они ушли почти одновременно, даже на память почти ничего не осталось – лишь фотка отца на странице одной из соцсетей и несколько групповых снимков, где на заднем плане приветливо улыбается милая девушка в уродских круглых очках.
Мать быстро почуяла неладное, каждый день из телефонной трубки так и сыпались вопросы:
– Максимка, что случилось? Ты кушал? А в институте всё хорошо? Что ты вчера делал? Сегодня куда-нибудь собираешься? Почему голос такой грустный? Что с тобой, моё солнышко?
Я бурчал, что всё нормально, сижу дома, и вчера сидел, и сегодня, и завтра тоже буду сидеть. Мелькнула мысль рассказать мамуле о смерти Олега Карташова, но я тут же отбросил эту идею. Мать давно вычеркнула бывшего жениха из своей жизни, считая Олега предателем. Правду я всё равно не могу рассказать, да и нужно ли?
На улицах расклеили сотни объявлений с фотографией Дениса. Татьяне Ивановне всё же удалось организовать поиск сбежавшего взрослого сына. Ушёл из дома и не вернулся. Всем, кто видел… знает… подозревает… звонить по номерам… Вознаграждение гарантировано.
Номера полиции в объявлении не было. Правильно, добровольно ушедших из дома совершеннолетних людей там искать не согласятся.
Со столбов, заборов, дверей супермаркета, даже с ограды института, широко улыбаясь, смотрит на прохожих крепкий длинноволосый парень в серой футболке.
Чем-то теперь занят любитель старины? Если не вернулся, значит, до сих пор сидит в поселении древних рыцарей. Где-то между небом и землёй Денису понравилось больше, чем в родном ему современном мире.
Звонок мобильника отвлёк меня от созерцания фотки на ограде института. Я машинально взглянул на экран. Дыхание на секунду остановилось, сердце с силой стукнуло в спину, потом в грудь. На одиннадцатый день Дашка всё-таки вышла на связь. Сколько же раз я набирал её номер – не сосчитать. В ответ на каждую попытку дозвониться я слышал бесстрастный голос робота: телефон Даши не работал.
– Наконец-то! Дашуля, где ты? Я сейчас же приеду, нам надо поговорить…
– Максим, мы больше не увидимся, – голос у Дашки был непривычно усталый и печальный. – Я слишком поздно получила твою записку, изменить уже ничего нельзя. Наверно, лучше было бы совсем не звонить, но я хотела попрощаться.
Я чуть не выронил трубку и растерянно выдавил:
– Дашуль, почему? Ты же любишь меня…
– Да, люблю. Любила все три года, но теперь это неважно.
Я с облегчением перевёл дыхание и привалился к влажной металлической ограде. Главное сказано!
– Ещё как важно, Даш. Возвращайся, я всё сделаю, как ты хочешь – распишемся, обвенчаемся…
– Максим, я бы очень этого хотела, но теперь я больше не смогу жить в твоём мире. Для всех будет лучше, если ты встретишь девушку своего круга, ничего не знающую о вечном невидимом противостоянии. Ты сможешь забыть о мистике и жить как обычный человек. Мартин дал тебе такую защиту, что никто из слуг Грарга не сможет даже приблизиться к тебе с дурными намерениями.
– Но Мартин дал ту же защиту и тебе!
– Это уже не важно. Я нужна здесь, Максим. Я только теперь поняла, насколько важен нашей земле каждый человек.
Ещё лучше! Ловко же её там обработали, и это даже двух недель не прошло! Я быстро огляделся и, убедившись, что подслушивать некому, мягко заговорил:
– Дашуль, ну, что ты говоришь? Ты же не собираешься драться с оборотнями или судьями Грарга? Мартину нужны рыцари, бойцы. Ты-то чем ему поможешь?
– Ты не понимаешь, всё гораздо сложнее. Я по мере сил стану помогать не только Мартину, а миру, и своему, и твоему. Я, конечно, не воин, и драться не буду… – Дашка осеклась.
Из трубки доносилось прерывистое дыхание. Я ждал, пауза затягивалась.
– Но… – наконец подсказал я.
– Тебе не стоит знать подробности. Нам больше не по пути, Максим: ты хочешь спокойной жизни, как у миллиардов обычных людей, а я уже никогда не смогу так жить. Будь счастлив. Я стану за тебя молиться. У меня теперь сильная молитва…
Голос сорвался, я услышал всхлип.
– Дарина, хватит, – донёсся тихий сочувственный баритон Мартина.
Ну конечно, как же я не догадался! Дашка не может говорить прямо, потому что её приемный отец слышит каждое слово.
– Дашуля, подожди!..
Тишина в трубке стала мёртвой. Я несколько раз подряд пытался перезвонить, но бесстрастный женский голос опять рассказывал о выключенном телефоне абонента. Дашка появилась, чтобы снова исчезнуть.
День шёл как в тумане. Я что-то писал на лекциях, периодически рядом чирикала Кристина. Я-то надеялся, что после увиденного скандала красавица оставит меня в покое, но дня через два-три Кристина снова за меня взялась. И чего ей до сих пор неймётся? Я уже не оборотень и должен был лишиться особой привлекательности. Охотничий азарт покоя красивой девушке не даёт, что ли? В институте полно парней симпатичнее, веселее и богаче меня, тот же Полозов, например. Вполне могла бы найти более достойный объект.
Перед глазами вновь стояла Дашка, какой я её видел в последний раз – без дурацких очков, с распущенными волосами, в глазах боль и решимость. На беду, тогда я не смог понять, что творилось на душе у воспитанной в средневековых традициях девушки. Как бы теперь извлечь Дашулю из посёлка, в который нельзя прийти или хотя бы позвонить? Можно лишь написать, да и то не факт, что Вадим согласится передать ещё одну записку.
Будь возможность связаться с Денисом, я попросил бы помощи у него. Так нет, судя по всему аспирант всё так же очарован учением и жизнью чашепоклонников и возвращаться пока не собирается. Да и не стоит парню появляться в городе, если он не думает идти домой, – портрет Дениса видели все, кто вообще выходит на улицу.
В воображении сменялись картины: Денис в ржавых доспехах взмахивает огромным мечом. Дашка в жутких очках и старушечьем платочке что-то бубнит перед тёмными от старости иконами. Денис зажигает в церкви здоровенную толстую свечу. Дашка опирается на огромный меч больше, чем в половину своего роста…
Я сморгнул. Передо мной снова лежала общая тетрадь в клетку. Рука машинально нарисовала овальную чашу, что-то вроде большого кубка на высокой ножке, и теперь ручка покрывала чашу узорами из кругов и овалов, словно вырисовывая вставленные в кубок драгоценные камни. Я перевернул страницу.
Дашка-Дашка, чем ты поможешь древним воинам и прославленной чаше? Ладно, Денис – крепкий парень, он может принести рыцарям реальную пользу: от волколака любитель легенд отбился, значит, драться умеет. Но ты-то куда лезешь? Каждый человек для них важен, как же!
Собираешься всю жизнь шататься по тёмным безлюдным местам, приманивая невесть зачем созданных слугами Грарга маньяков? Ещё не факт, что в следующий раз твои защитники успеют выйти вовремя. Они опаздывали уже дважды. Когда вы ловили маньяка, я несколько раз мог кинуться и пришибить тебя одним ударом. А уж Тимур, не будь меня в парке, расправился бы с тобой за две-три секунды.
