– А еще сладкая картошка фри и бутылка холодного чая, но да – ты угадала. Бургер, названный в честь того, кого считают «самым богатым гиком Америки».
– Ты займешь его место, когда защитишь диссертацию, – проговорила Селеста с полным ртом картошки.
– Если к тому времени не попаду в психушку.
– Тебе осталось продержаться всего один год. И я полагаю, что тебе не грозит психиатрическая лечебница, Мэттью. Ты справляешься со своей работой наилучшим образом.
– Кое-как продвигаюсь вперед.
Мэтт засунул руку в пакет и достал оттуда горсть картошки, а потом открыл ее холодный чай.
– Ты не «кое-как продвигаешься». Ты ведешь уроки, блестяще отвечаешь на своих занятиях и соответствуешь всем стандартам, которые даже превосходят высочайшие требования нашей мамы. – Она нахмурилась, глядя, как Мэтт жует картошку. – А ты что, ничего не ел?
– Нет, я съел бургер «Биг-Папи» и ту штуку, которая называется «Фискальный обрыв». Но сладкой картошки фри много не бывает.
– Я сама обладаю лишь ограниченным количеством вышеупомянутой картошки, а ты воруешь ее у меня. Но я не буду жаловаться, поскольку ты поступил очень мило.
Не переставая жевать, Мэтт окинул Селесту внимательным взглядом.
– У тебя все хорошо?
– А почему ты спрашиваешь?
– Ты снова заговорила очень формально. Так бывает каждый раз, когда ты нервничаешь.
– Я знаю. Но чаще всего я просто не уделяю своей речи достаточно внимания. Мне трудно следить за нейтральностью языка, поэтому не заставляю себя.
– Хорошо. Понял.
Следующую минуту он жевал молча.
– Слышал, ты сегодня хорошо выступила с презентацией. Твоим друзьям понравилось?
– Все прошло просто безупречно. Моя подруга Даллас отвела меня в сторонку и выразила целый список комплиментов.
– Здорово, Селеста!
Теперь он опустошал ее бутылку холодного чая.
– А потом я залепила ей.
Мэтт подавился чаем и закашлялся, отчаянно пытаясь прочистить дыхательные пути.
– Прости, что ты сделала?
– Шлепнула всей пятерней.
– Это… вряд ли так называется, – пробормотал Мэтт. – По крайней мере, я надеюсь, что ты перепутала слова.
– Я ударила рукой по ее открытой ладони. Которую она подняла над головой. – Селеста непонимающе уставилась на Мэтта. – Я использовала неправильный термин?
– Слава богу! Да, для этого есть другое название – «дать пять».
– Как скажешь. В общем, это произошло. Ты же знаешь, у меня проблемы с разговорными конструкциями. Так что меня оскорбляет твое возмущение.
– Да, я и правда об этом знаю. Извини, пожалуйста.
– Раз уж мы заговорили на эту тему, я хотела бы прояснить еще один вопрос.
– Давай.
– Что значит «шарики за ролики заехали»? Имеются в виду какие-то изделия шарообразной формы или это отсылка к мужским гениталиям?
Мэтт застонал.
– Наш разговор принимает странный оборот. Давай лучше обсудим… Постой-ка. Почему ты об этом спрашиваешь? Кто-то сказал тебе такие слова?
На лице Мэтта проступил гнев.
Селеста взяла ломтик картошки фри.
– Нет, конечно же. Я просто услышала это выражение, и оно вызвало во мне естественное любопытство.
– Ну ладно.
Ее брат смял в руке бумажный пакет, а потом расправил его. А затем снова смял.
– Это то же самое, что «крыша поехала». Так говорят, чтобы назвать кого-то сумасшедшим.
– Спасибо за разъяснение.
Селеста положила в рот последний кусочек бургера и вытерла руки о бумажные салфетки. Ее не должно волновать, что о ней думают одноклассники. Она решила быть сильной и вынести это с честью. Она просто будет жить дальше.
– Я получила е-мейл от студента из Сан-Диего.
– М?
Мэтт все еще старался не смотреть ей в глаза.
– Из колледжа Бартон. Который находится в Сан-Диего, – выразительно повторила она.
– Я услышал с первого раза.
– Джули сейчас в Лос-Анджелесе.
– Я знаю, где сейчас Джули.
Селеста ждала продолжения, но Мэтт больше ничего не сказал.
– Возможно, я туда поступлю, и тебе придется меня навещать. Тогда вы оба окажетесь в одном штате.
Мэтт сел на кровати и бросил пакет в мусорную корзину, стоявшую на другом конце комнаты.
– Селеста… Не нужно этого, ладно?
Их прервал стук в дверь, а в следующее мгновение она уже распахнулась настежь.
– Селеста? О, привет, Мэтт! Что ты тут делаешь?
В комнату вошел Роджер – их отец. На нем все еще были вельветовые брюки и свитер крупной вязки, которые он носил на работу.
– Ты так тихо прокрался, что я даже не услышал, но… Ого, ты принес еду? Чем это пахнет? Бургерами?
Он тихонько прикрыл за собой дверь и на цыпочках подошел к ним.
– Давайте сюда!
Селеста не смогла сдержать смех.
– Мы уже все съели!
– Как мило с твоей стороны, Селеста. Бросила меня одного разбираться с кускусной лазаньей, которую приготовила твоя мама. Я, конечно, за эксперименты, но это блюдо получилось так себе.
– Я не просила Мэттью приносить мне бургер, но мне жаль, что ужин не доставил тебе удовольствия. Мы опасались, что мама решила потушить перцы с мясом, но, судя по твоим словам, все еще хуже.
Мэтт изобразил рвотные позывы.
– А как вообще возможно сделать лазанью из кускуса?
– Понятия не имею… Переварить кускус и распластать его, чтобы он напоминал слои теста… Ладно, проехали. Может, у вас хотя бы картошка осталась?
На лице отца было написано отчаяние.
– Если бы Мэттью все не доел, я бы с радостью поделилась, – проговорила Селеста.
– Ладно. Дождусь, пока Эрин уснет, и прокрадусь на кухню. Надеюсь, она не поймает меня с поличным. Не хочу ее расстраивать. Сегодня я отказался идти с ней на горячую йогу, так что мне теперь нужно следить за своим поведением.
Он поправил на переносице очки в тонкой серебряной оправе, а затем вручил Селесте большой почтовый конверт.
– Тебе пришло письмо. Видимо, из очередного колледжа.
Селеста прочитала обратный адрес. Колледж Бартон.
– Как странно. Один из студентов этого колледжа написал мне сегодня электронное сообщение.
– Судя по весу этого послания, могу с уверенностью сказать, что они весьма в тебе заинтересованы. – Отец подмигнул ей. – Иначе и быть не может. Кстати, не забудь, что на этих выходных мы едем в Йельский университет. Твоя мама вне себя от волнения, как ты сама можешь представить.
